Яблони в цвету

Это была уникальная Женина черта — легко находить контакт с людьми независимо от их возраста, должности, национальной принадлежности и социального происхождения. Мало того, к нему, как очень популярному артисту, всегда тянулись люди, и представить брата в обществе, но в одиночестве просто невозможно. И в отношениях со мной, когда между нами иногда возникали некоторые «трения», он всегда первым преодолевал грань молчаливого отчуждения, вызывавшего взаимный душевный дискомфорт, зная, что младший брат у него настырный и упертый и сам первый шаг навстречу не сделает.

Женя даже шутил в таких случаях, указывая на изображение Овна (или попросту — барана) в гороскопах:

— Вылитый Юрка!.. Смотри, как на тебя похож!.. И все, что написано, ну точь-в-точь про тебя!

А Элла согласно добавляла:

— А ты на Петуха посмотри и почитай про него в восточном гороскопе. Там еще больше сходства...

Брат же по гороскопам был Близнец и Крыса, а Элла — Водолей и Кабан. Их соответствие общим астрологическим характеристикам, наверное, тоже имеет место, хотя они подпадают еще и под влияния пограничных знаков: брат — созвездия Тельца, а Элла — созвездия Рыб. Кто доверяет зодиакальной премудрости, может почерпнуть соответствующие сведения о Евгении Мартынове и его супруге самостоятельно и, возможно, что-то для себя прояснит или откроет.

17 глава

Жизнь артиста. Со стороны она кажется такой красочной и беззаботной! Однако лишь самим артистам, творческим людям, а также их родным и близким ведомо, сколько порой несправедливости, обид и унижений случается человеку искусства испытывать в жизни, несмотря на, казалось бы, всенародную любовь к нему и объективное признание его таланта. В нашей матушке-России к артисту всегда, или время от времени, относились как к скомороху (причем и «верхи» и «низы», пусть даже зачастую неосознанно): ну-ка, повесели да потешь нас — начальников и чиновников, предпринимателей и трудящихся, народ и население разных мастей, — сидишь у государства на шее, в поле не пашешь, на заводе не вкалываешь, за танком не бегаешь и даже не торгуешь — и все недоволен, все норовишь песни грустные петь и режим хаять, упрямо уважения к себе и своему «творчеству» требуешь, лицедей никчемный!..

Почти закономерно, что у любой организации, празднующей, к примеру, свой юбилей, автотранспорт всегда находится, когда нужно привезти артиста из дома на концерт (посвященный этому юбилею), но после концерта и банкета на машинах развозят по домам лишь пьяное начальство, для которого данное мероприятие, собственно говоря, и устраивалось, а до «любимых» артистов уже никому, как правило, нет никакого дела. Все на банкете жаждут выпить, чокнувшись лично с человеком, известным каждому по телеэкрану. Однако, уговаривая любимца муз пить до дна, мало кто подумает о его завтрашнем рабочем дне (возможно, очень напряженном), о его семье, жене, родителях, детях, дожидающихся дома. Мало кто осознает, что появление певца вместе с женщиной на банкете или в ресторане вовсе не означает его намерения петь для хмельной публики и благодарно осушать те бутылки коньяка, которые богатые господа и товарищи «с соседнего стола» имели наглость прислать в подарок «артистическому столу», сделав эдакий барский жест...

Однажды в ресторане «София» привязалась к Жене какая-то выпившая поклонница: спой для нее «Лебединую верность», и все тут! Брат долго и вежливо объяснял ей, что зашел в ресторан просто покушать, очень устал и, по правде, не к месту и некстати ему вдруг запеть в предприятии общественного питания.

Она в результате так оскорбилась, что, забыв о своих любовных излияниях, произносимых в Женин адрес еще минуту назад, вдруг со злостью и корявой гримасой выдавила из себя:

— Тоже мне Шаляпин! Да я таких Шаляпиных видала, блин!..

Далее метрдотелю пришлось ее удерживать и в конце концов вообще выпроводить на улицу.

Был еще и такой случай. Женя вместе с супругой оформлял багаж перед отлетом в Тбилиси. К ним подошел работник аэропорта «Внуково», якобы издали узнавший Мартынова, и стал буквально со слезами на глазах восхищаться творчеством любимого певца и композитора. Растрогавшись вконец, он напоследок извинился и умоляюще попросил разрешения самому отнести Женин багаж в самолет.

Элла рассказывала потом:

— Мы настолько были тронуты таким бескорыстным жестом, что не имели никаких сомнений в искренности товарища в летной форме.

И только в Тбилиси, придя в гостиницу и открыв настораживающе полегчавший чемодан, мы обнаружили, что в нашем багаже хорошо порылись, забрав все более-менее ценное — даже марлевые рубашки и простую футболку.

В противовес этому, хочу вспомнить другой случай. 1985 год, Канада... Женя вместе с хоккейной сборной СССР ожидал посадки в самолет Оттава — Москва. Международная обстановка была напряженная: «холодная война», обострение отношений с США и все такое прочее, если кто помнит. Рейс задерживался. Вдруг внезапно объявили, что самолет подан и нужно срочно бежать на посадку! Как так вышло, — но Женя в суматохе забыл один из своих чемоданов: простой, с молнией вместо замка, полный детских вещей для Сережки! Оставил прямо в зале ожидания, понадеявшись на кого-то, кто был налегке. На следующий день в «Шереметьеве» опечаленному брату пришлось, откровенно говоря, без надежд на положительный исход, писать заявление с соответствующими объяснениями, связываться с Оттавой, укорять себя в нерасторопности... А еще через день чемодан в целости-сохранности был доставлен в Москву — на удивление владельцу и таможенникам, а также на радость и потеху младенцу-Сереньке, для которого, как было сказано, чемодан с игрушками и обновками предназначался!

Произошла с Женей в 1978 году и такая, мягко выражаясь, неприятная история. Отужинал он однажды в ресторане «София» — на этот раз без сотрапезников, наедине с собой (я уже говорил, что подобное случалось крайне редко). Расплатился с официанткой и собирался было уходить. И вдруг подходит к нему разгоряченный поклонник — лет тридцати, неопределенной национальности.

— Евгений!.. Извините, не знаю вашего отчества...

— Ничего, — вставая, отвечает брат, — можно без отчества.

— Отлично. Вы для меня!..

Короче, речи привычные, ситуация знакомая. Но дальше поворот следующий:

— У меня сегодня родилась дочь. Мы с женой решили назвать ее в вашу честь — Евгенией. Знаете, я так счастлив!.. И хочу вместе с вами выпить.

Женя от души поздравил молодого отца, поблагодарил его за оказанную ему честь и предложение выпить и попытался все же уйти.

Но тот продолжал:

— Евгений, вы знаете песню Тома Джонса «Дилайла»?

— Ну-у! Еще бы! Это моя любимая песня. И певец самый любимый.

— Ха-ха!.. Это классно! Там же словно про меня поется: про то, как у отца родилась дочка и он назвал ее Лай-лой! Ну или про что-то в этом роде. «Му, my, ту, Delilah!..» А я назвал свою дочь Евгенией! И вот, надо же, вас встретил! Это судьба! Я вас хочу угостить, Евгений! Не откажите, я очень вас прошу!..

Тут уж брат не в силах был устоять: повстречал почти родную душу! Почему бы и впрямь не выпить с хорошим человеком по бокалу шампанского? Тем более у него такая радость!.. Тот сидел неподалеку и воодушевлено потащил Женю к своему пустовавшему столику. Женя, будучи совсем трезвым, негромко произнес соответствующий данному случаю тост, чокнулись, выпили... А что было дальше, он потом вспомнить не мог: все вокруг поплыло и закружилось.

Швейцар рассказывал, что тот молодой человек, никогда ранее в «Софии» не бывавший, вывел под руку качающегося Мартынова из ресторана и повел его куда-то за угол... На следующий день Женя очнулся в сыром подвале, в совершенно незнакомом ему месте, без золотого перстня (приятного напоминания о «Братиславской лире»), швейцарских часов, кожаной куртки, американского ремня и, конечно же, без денег. Когда старший лейтенант милиции выяснял в ресторане подробности случившегося, то и метрдотель, и официантка говорили, что очень удивились, увидев пьяным Мартынова, буквально 5 минут назад пребывавшего в идеально трезвом состоянии и собиравшегося уходить домой. Кто был тот «молодой отец» неопределенной национальности, никто не знал, и после никто и никогда его здесь, разумеется, не видел.