Жизненный путь Марины

Валя, Полина и Марина горячо поздравили друг друга и крепко расцеловались.

После прощального митинга и тёплых проводов лётчицы сели в катер и продолжали своё путешествие. В устье Амгуни они пересели на другой катер, высланный из Комсомольска.

Теперь они плыли по широкому, могучему Амуру, где местами не видно берегов.

На каждой пристани их встречало население.

Приближаясь к Комсомольску, они увидели обгонявший их корабль. Экипаж корабля выстроился на верхней палубе и флажками передал привет.

У Комсомольска лётчицы поднялись на верхнюю палубу и в темноте любовались Амуром. Волны, как на море. Сильный ветер, грозное небо. А впереди, за сопкой, огни большого города…

Их катер, освещённый разноцветными огнями, подходит к дебаркадеру Комсомольска. Масса народа, музыка, при свете прожекторов видны весёлые юные лица, светятся живые глаза — это город юности, город, построенный комсомольцами! Советские песни здесь звучат особенно бодро и задорно.

Переночевав в новом красивом и удобном доме, гости едут осматривать город, доки, верфи, заводы, большой рабочий посёлок.

Подъезжают к телеграфу, где их опять ждёт разговор с Москвой, с родными.

Марина берёт телефонную трубку и слышит ясно голос Тани, которая спрашивает, придёт ли её мама к ней в школу. Таня настаивает, чтобы мама пришла в школу в первый же день по приезде в Москву: так просят все её подруги и она сама. «Приду, ну конечно, приду!» — отвечает весёлым голосом Марина. Она узнаёт от Тани и от меня, что дома у нас всё хорошо, что Таня «всё время умница» и что в школе она получила семь «отлично».

В городе Комсомольске пионеры принесли Марине таёжную белку в красивой клетке. Они просят отвезти её в Москву, Тане в подарок. Белка особенная: на чёрной шерсти у неё блестят светлые редкие волоски, а грудка совсем белая. С этой минуты Марина не расстаётся с белкой до самой Москвы.

Дальневосточная белка — подарок Тане от пионеров Комсомольска.

К Хабаровску подошли днём. Флотилия военных судов встретила их салютом. Сигнальщики передали приветствие от краснофлотцев и от командующего Амурской флотилией.

Новая радостная встреча в Хабаровске.

По дороге в Москву много чудесных, тёплых встреч видели три подруги. Их сердца были переполнены благодарностью к родному советскому народу, так высоко оценившему их перелёт, совершённый в честь любимой Родины.

За день до приезда в Москву Полина начала приводить в порядок свой костюм: стирать, чистить, гладить. Её примеру последовали остальные: они заново «отремонтировали» свои спортивные замшевые табачного цвета костюмы, выстирали и выгладили голубые шёлковые блузки с галстуками. На головы они надели светлые вязаные спортивные шапочки. Осмотрев тщательно друг друга, лётчицы остались довольны. Теперь оставалось только скорей увидеть родную Москву. Терпенья едва хватало…

В вагоне на пути к родной Москве. 1938 год.

ЗДРАВСТВУЙ, МОСКВА!

Поезд подходит к Москве. Изо всех окон машут люди. Вокзал. Перрон очищен, стоит караул. На соседней платформе много народу, а на ближайшей — совсем небольшая группа самых близких людей.

Таня подходит к микрофону и по радио объявляет всё, что происходит около неё:

— Поезд подходит, видно вагон, и вот моя мама…

Она бежит, забыв всё, и исчезает в объятиях долгожданной, доброй, милой мамы. Её примеру следуют другие близкие. Все друг друга целуют. На глазах блестят слёзы — слёзы радости. Цветы кругом, цветы на руках, много — много цветов…

За близкими подходят Герои Советского Союза: все поздравляют, все дарят цветы.

На вокзальной площади открывается торжественный митинг. От Центрального Комитета партии выступает JI. М. Каганович. Площадь полна народу.

Садимся в открытые, разукрашенные цветами машины. Таня, встревоженная, спрашивает:

— А где же белка?

Оказывается, белка осталась в вагоне и её обещали привезти прямо к нам домой вместе с вещами.

По дороге в Кремль.

Машины едут по улице Горького. На тротуарах по обе стороны множество людей. Они машут и кричат. Все растроганы тёплой встречей. У Марины осунувшееся, но счастливое лицо. Так встречали челюскинцев, полюсников, экипажи Громова и Чкалова. Но самой переживать всё это невозможно…

Сверху сыплется дождь разноцветных листовок, как будто вихрь несётся по улице. Таня старается поймать побольше листовок, читает приветствия её маме и подругам-лётчицам.

Машина едет мимо улицы, где мы живём, а вот и улица, где Марина родилась. Её узнают, кричат ей, называя по имени, громко и радостно рукоплещут. Немеют руки, но Марина продолжает махать и кричать:

— Привет Москве и москвичам! Здравствуйте!

По дороге, сплошь усыпанной цветами и листовками, машины въезжают в Кремль. Замерли сердца…

Парадный подъезд Большого Кремлёвского дворца. Таня внимательно осматривается и громко говорит, не зная, куда она попала:

— Совсем как во дворце!

Все смеются.

Поднимаемся по лестнице. Здесь встречают В. П. Чкалов и лётчики — герои. Через исторические залы проходим в Грановитую палату. Длинные, празднично убранные столы, на них — роскошные цветы и множество угощений. Впереди оставлены места для нас. За одним столом ещё никого нет: это стол для руководителей партии и правительства.

Неожиданно входят Молотов, Ворошилов, Каганович, а за ними, в своём сером костюме, товарищ Сталин. Лицо у него весёлое, он улыбается, ищет лётчиц глазами. Найдя их, машет им рукой. Они весело бегут к нему.

Товарищ Сталин жмёт им руки, а они просят разрешения его поцеловать.

За столом Марину сажают между Сталиным и Ворошиловым.

Москва встречает своих героинь

Вот как Марина описала этот памятный вечер в своей книге «Записки штурмана»:

«…Сталин спрашивает меня:

— Как жилось в тайге?

А у меня горло пересохло, я ничего ответить толком не могу. Говорю:

— Ничего, хорошо, не беспокойтесь, товарищ Сталин.

Он видит, что я не могу сразу ничего связного ему сказать, и, улыбаясь, продолжает спрашивать:

— Холодно было ночью?

— Нет, товарищ Сталин.

Он видит, что я такая бестолковая, ничего не могу путного ответить, и начинает вести общий разговор. Обращаясь к нам, Иосиф Виссарионович спрашивает:

— А где ваши ребята?

Мы показываем, что они сидят с родными.

Товарищ Сталин говорит:

— Зовите их сюда!

Приносят Соколика. Товарищ Сталин берёт его на руки. Приходит моя Танюша. Она смотрит на Сталина, глаза у неё блестят. Он протягивает ей руку. Она здоровается со Сталиным, а он говорит:

— Какая ты сильная! Чуть мне руку не оторвала, — и показывает руку, в которой будто слиплись пальцы и. не могут разжаться.

Таня моментально начинает шалить. Она громко смеётся, тянет за руку товарища Сталина, говорит ему:

— Вы шутите, вы нарочно так сжали пальцы…

Сталин тоже смеётся. Вдруг Танюша обращается к

Клименту Ефремовичу Ворошилову и говорит:

— А я видела вашу лошадь на параде!

Ворошилов смеётся и громко объявляет, что Таня видела его лошадь, а вот его не приметила. Но Танюша не смущается и тут же говорит:

— Нет, вы сидели на вашей лошади.

Глядя «а свою маленькую дочку, на то, как она быстро освоилась, я и сама отделываюсь от охватившего меня в первые минуты волнения и уже просто разговариваю с товарищем Сталиным.