Степан Халтурин

Деятельность Халтурина в Одессе недостаточно выяснена. Нет полных данных о его показаниях на допросе по делу об убийстве генерала Стрельникова. В сообщении одесского генерал-губернатора Гурко в Петербург министру внутренних дел гр. Игнатьеву по окончании дознания и после утверждения приговора от 21 марта 1882 г. говорится: «Степанов (Халтурин. — Ю. П.) показал, что, не принимая непосредственного участия в убийстве генерала Стрельникова, он этому способствовал и вполне сочувствовал, ибо генерал заслужил смерти, до этого приговоренный Исполнительным комитетом „Народной воли“». Халтурин далее показал, что «…участие его в убийстве было случайное, так как он приехал в Одессу, собственно, для устройства организации между рабочим сословием, и только встретив к сему в деятельности генерала Стрельникова неодолимое препятствие, донес о сем комитету и получил от него приказание устранить препятствие путем убийства, он, Степанов, решился привести это приказание в исполнение и для этой цели вошел с товарищами, которые готовы были на убийство генерала Стрельникова самостоятельно…» ^{90} Даже из этого полицейского изложения следует, что Халтурина по-прежнему тянуло к рабочему делу, что он хотел в Одессе создать рабочую организацию по типу петербургской.

При нем во время ареста были обнаружены «Устав одесской рабочей группы», черновики прокламации, написанной им. Всегда, до самой смерти, на первый план Халтурин ставил интересы рабочего класса, его организаций, его политическое пробуждение, его победу.

В отличие от народовольцев, которые, оставаясь идеологами крестьянской демократии, связывали социалистическое переустройство России с сельской общиной, с крестьянством как историческим носителем социализма в России, Халтурин оставался до конца деятелем рабочей демократии. Прежде всего в городском пролетариате видел он главную революционную силу, всеми силами стремился к созданию широкого рабочего социалистического движения, мечтал о создании всероссийской рабочей партии, о тесной связи с международным рабочим движением. Халтурин погиб всего за полтора года до образования в России первой русской марксистской организации — группы «Освобождение труда».

Однако по ряду причин Халтурин не смог отказаться от пути единоборства, на который он вступил после разгрома «Северного союза русских рабочих».

Со вступлением на престол Александра III восторжествовала политика самой оголтелой и неприкрытой реакции. Полиция и жандармерия получили неограниченную власть. На местах царил необузданный и дикий произвол чиновников. За малейшую «провинность» рабочих и крестьян пороли. В армии возродилась муштра, и к «нижним чинам» стали применять телесные наказания.

Наиболее рьяные монархисты, наиболее отъявленные реакционеры и мракобесы отмечались царским правительством и повышались по службе. Среди последних особенно отличался киевский военный прокурор Стрельников. В нем воплотились изощренность инквизитора и жестокость палача.

«Деятельность» Стрельникова заслужила благосклонное внимание царского правительства, и осенью 1881 г. Александр III облек его чрезвычайными полномочиями, назначив «наблюдающим за производством дознаний по государственным преступлениям на юге России» с оставлением прокурором Военно-окружного суда. Ему было предоставлено право прямого сношения с министром внутренних дел, а в особо важных случаях — с самим царем. Он сразу же приступил к массовым арестам, поставив себе целью организовать два больших политических процесса — в Киеве и Одессе. Он сам производил дознания и был совершенно бесконтролен в своих действиях — пускал в ход обещания облегчить положение, лесть, угрозы — словом, все средства, вплоть до избиения. Стойко державшихся он изолировал, переводил из тюрьмы в крепость и карцер. Такими приемами он вырывал у судей десятки казней. Разными средствами он заручился вереницей предателей, которые на процессе должны были оговорить обвиняемых. Только в Киеве было арестовано более 150 человек. Не удивительно, что народовольцы решили казнить его.

В то время представителем партии «Народная воля» на юге была член Исполнительного комитета Вера Фигнер. Она и обратилась к Исполнительному комитету, перенесшему свое местопребывание из Петербурга в Москву, с предложением покарать палача. По ее мнению, местом покушения надлежало выбрать Одессу, куда часто приезжал Стрельников для расправы с революционерами.

Исполнительный комитет согласился с предложением Фигнер и возложил организацию этого акта на Степана Халтурина, дав в помощники студента-народовольца Желвакова, который вызвался осуществить казнь Стрельникова.

Николай Желваков, как и Халтурин, был родом из Вятской губернии. Отец его был топографом. Окончив 6 классов Вятской гимназии, Николай уехал в 1874 г. в Петербург, где жил на средства отца. Осенью 1880 г. он поступил вольнослушателем естественного факультета Петербургского университета. Одновременно был переписчиком у присяжного поверенного и выполнял другие работы. Осенью 1881 г. Н. А. Желваков вступил в рабочую организацию «Народной воли». Неоднократно встречался с Андреем Желябовым, Софьей Перовской. Вскоре Желваков был направлен на юг России с целью собрать сведения о впечатлении, произведенном событием 1 марта 1881 г. на разные слои населения. Желваков посетил Ростов-на-Дону, затем заехал в Курск, а оттуда отправился в Николаев и Одессу.

Желвакову было тогда 23 года. Он был хорошо сложен, выше среднего роста, его красивые синие глаза выражали спокойную энергию и большую силу воли. В написанном в 1882 г., но изданном уже в советское время некрологе читаем: «3 апреля 1881 г. он присутствовал при казнях, и так как он лично знал Софью Львовну (Перовскую. — Ю. П.), не раз встречался с Желябовым и слышал его речи на сходках молодежи зимою, то легко представить себе то потрясающее впечатление, какое произвело на него это событие. Он провожал осужденных по улицам и во время исполнения кровавой расправы находился на площади…» ^{91}. Все это вызвало в Желвакове беспредельный гнев и укрепляло решимость отомстить.

16 марта 1882 г. Желваков прибыл из Николаева в Одессу, где присоединился к Халтурину, который находился здесь с 31 декабря 1881 г. и поддерживал связь с местной подпольной группой рабочих. В это время в Одессе находился и Стрельников.

Так как Желваков к тому времени еще не успел приехать, Халтурин занялся подготовкой покушения один. Однако Стрельников внезапно покинул город. Пришлось дожидаться его следующего приезда.

В феврале 1882 г. Стрельников вновь появился в Одессе. После тщательного наблюдения за ним и изучения обстановки Халтурин вместе с Желваковым решили действовать.

18 марта 1882 г. Стрельников, как всегда после обеда во французском ресторане, прогуливался по бульвару. Через некоторое время он сел на скамейку отдохнуть. Несколько поодаль от него сидел его охранник, переодетый в штатское платье. Тут же на бульваре находился Желваков, поджидавший выхода Стрельникова из ресторана. Улучив удобный момент, народоволец выстрелил. Стрельников был убит наповал.

Желваков бросился бежать к Халтурину, ожидавшему его в специально приобретенном на случай бегства экипаже.

Привлеченные выстрелом, а затем и криками охранника, подоспевшие полицейские бросились за Желваковым. Он отстреливался, пока хватило пуль в его двух револьверах, а потом стал защищаться кинжалом.

Когда наблюдавшему за погоней Халтурину стало ясно, что обессиленный Желваков не сумеет добраться к пролетке, он вынул револьвер и поспешил на выручку своему товарищу. Но околоточный надзиратель собрал группу людей, стоявших возле пролетки, и бросился с ними вдогонку за Халтуриным. Подоспевшие на помощь околоточному полицейские скрутили руки Халтурину и связали его. Желваков был также схвачен.

Весть об убийстве Стрельникова быстро облетела город. У полицейского участка, куда привели арестованных, стал собираться народ. В Одессе было заметно сильное возбуждение. Жители явно сочувственно относились к совершившим покушение.