Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Бум…Бум…Бум…Бум…

Я встал с постели, ударил в пол ногой и крикнул: “Заткнись!”

Бум…Бум…Бум…Бум…

Звук продолжался снова и снова, это была одна из самых простейших и самых известных басовых партий в истории рок-музыки: вступление к песни Van Halen ‘Runnin’ With The Devil’.

Бум…Бум…Бум…Бум…

Я снова ударил по полу. Никакой реакции. Я ворвался на кухню и распахнул окно.

“Эй! Заткнись, черт возьми!”

Бум…Бум…Бум…Бум…

Вы дождались. Я схватил растение в горшке с подоконника и запустил его вниз. Горшок разбился при падении на кондиционер воздуха из ненавистной квартиры. Это помогло. Музыка, какой она была, прекратилась. Я побрел обратно в спальню, сорвал покрывало и приготовился поспать еще несколько часов, когда мой сон прервал стук в дверь. О, чувак…эти парни напрашиваются на неприятности. Я вернулся в гостиную и распахнул входную дверь. Там, передо мной стояли двое наименее впечатляющих подростков, каких вы когда—либо встречали. Оба они носили джинсы-клеш и тканевые кроссовки с дешевыми кожаными куртками, выглядевшими как те, что можно было купить на QVC за 29.95 долларов – вы знаете, с поясом посередине, так чтобы можно было положить снасти или нашивку Траут Анлимитед.

Младший из двух носил длинные каштановые волосы. Другой, кажется, преждевременно лысел, с пучком волос на макушке, и выступающим кадыком, что мне напомнило о Бики Баззарде, стервятнике с грустным лицом, персонажем мультфильма Луни Тьюнс.

Не успел я заорать на них, как парень с длинными волосами улыбнулся мне.

“Эй, чувак. Не знаешь, где можно достать сигарет?”

Я захлопнул дверь, едва выдавив из себя слова: “Там магазин есть на углу”, перед тем, как закрыть дверь у них перед носом.

Не прошло и двух минут, как вновь раздался стук в дверь. Теперь я действительно был зол. Я побрел в гостиную и снова открыл дверь, на этот раз абсолютно готовый ударить одного из них по лицу.

“Эй” – сказал младший, все еще улыбаясь. “Эээээ….Ты достаточно взрослый, чтобы купить пиво?”

Они были одновременно милыми и раздражающими. И что за черт? В тот момент небольшое похмелье больше не казалось важным.

“Хорошо” – сказал я улыбаясь. “Теперь твой черед”.

Мы спустились на угол и взяли ящик Хайнекена, и через пару часов между нами начала развиваться дружба, которая позже станет сотрудничеством. Парня с длинными волосами звали Дэвид Эллефсон, он был сыном фермера из г. Джексон, штат Миннесота.

Дэвид приехал в Лос-Анджелес якобы чтобы изучать музыку в местечке под названием «Музыкальный Институт», расположенном всего в одном квартале от моего дома.

Музыкальный Институт должно быть почитался в некоторых кругах, но для меня он был достоин презрения – это было то место, куда ты ходил, чтобы научиться играть кавер-версии Toto на свадебных торжествах и выпускных вечерах. Тем не менее, для Дэвида это была практически Джуллиардская школа музыки. Или по крайней мере так он сказал своим родителям. Пока его брат Элиот находился дома в Миннесоте, чтобы помочь управлять семейной фермой, Дэвид переехал в Калифорнию, чтобы осуществить свою мечту стать музыкантом. Они дали ему свое благословение вместе с кредитной карточкой и отпустили на все четыре стороны. Для них это было нелегко, но я предполагаю, что они был уверены в том, что, по меньшей мере, их сын поступил на уважаемый академический курс в прекрасном высшем учебном заведении.

За исключением того, что он этого не сделал. Дэвид никогда не проходил курс обучения в Музыкальном Институте. Вместо этого, проехав на семейном фургончике весь путь до Голливуда, он и один из его немногих школьных приятелей (а точнее, Грег Хандевидт, парень со здоровенным кадыком) занимались в одиночку тем, как попытаться заявить о себе в музыкальном бизнесе. В то время, когда я их встретил, им едва было восемнадцать лет, и они были весьма необразованны. Тем не менее, чертовски симпатичны.

Мы просидели в первый же день несколько часов, выпив много Хайнекена, разговаривая о музыке, делясь своими музыкальными симпатиями и антипатиями. Дэвид и Грег играли в группе под названием Killers у себя в Миннесоте (по какой-то причине, я думаю, там была небольшая, но процветающая метал-сцена на Верхнем Среднем Западе), на которую повиляли, разумеется, Iron Maiden, поэтому я знал некоторые вещи, которые они играли. Я скопировал несколько мелодий, показал им, что могу. Могу сказать с уверенностью – они были впечатлены. Я был немного старше и несмотря на свои недавние неудачи, более опытнее в музыкальном бизнесе. Может быть, будет преувеличением сказать, что я был для этих парней как старший брат, но я определенно стал лидером нашего странного маленького плавильного котла группы: Мастейн и парни из Миннесоты.

Немного позже я спросил Дэвида и Грега, не хотят ли они присоединиться к моей новой группе. Она оба с радостью приняли мое приглашение. Дэвид и я были хорошими друзьями с самого начала, и тот факт, что он был действительно хорошим бас-гитаристом, сделал переход даже легче. Грег было немного более проблематичным парнем. Он был приятным парнем, и неплохим гитаристом, но при этом таким неуклюжим и необычным на вид персонажем. Не в плохом смысле - он был просто парнем, отчаянно нуждавшимся в рок-н-ролльном прикиде. Полдела было отращиванием волос. Возможно это звучит не так серьезно, но для меня это так и было. У меня был отчетливый образ, которому должна была соответствовать моя группа - и которому любая хэви-метал группа должна соответствовать, и в этот образ не входили лысые головы и кожаная одежда. Да, я знаю, поклонники Judas Priest выразят свое негодование, но факт остается фактом – то, что подразумевают скинхеды и кожа, меня совершенно не привлекало. Каждому свое, понимаете? Я хотел видеть более традиционный внешний вид, который бы соответствовал нашему решительно нешаблонному крутому звуку. Мы собирались стать самой быстрой, самой громкой, самой опасной группой в истории музыки, а потому должны были выглядеть достойно.

Грег не выглядел подобающе. Грег завел дружбу с парнем из телемаркетинговой фирмы и канул в небытие. Так что Грег отпадал. Он оставался частью круга моих друзей какое-то время, пока в конечном счете не вернулся в Миннесоту и не присоединился к другой группе.

Один из первых концертных снимков меня и моего лучшего друга на протяжении почти двух десятилетий, Дейва “Джуниора” Эллефсона.

Фотография сделана Гаральдом Ойменом

Гораздо позже, после отказа от своей мечты, как практически каждый в конце концов поступает, он стал владельцем похоронного бюро. По крайней мере, я так слышал.

Так что нас осталось двое - я и Джуниор. "Джуниор" – так я прозвал Дэвида Эллефсона. Вскоре после приглашения его в группу, я решил, что в группе не должно быть двое парней по имени Дейв. Слишком запутанно.

“Какое у тебя среднее имя?” – спросил я.

“Уоррен”.

“О, чувак. Это не сработает. Как насчет того, что мы укоротим его? Можно называть тебя 'War'. Знаешь, обыграй свои скандинавские корни. Все это викинговское дерьмо”.

Мне казалось, что это звучит довольно круто. Дэвид не согласился.

“Ладно. Но я не буду называть тебя Дейв. Отныне ты Джуниор”.

Именно так я и называл его большую часть времени в течение двадцати лет. В самом начале я был настроен скептически по отношению к своим вокальным способностям, поэтому мы приняли в группу вокалиста по имени Лоуренс 'Лор' Кейн. Лор недолго продержался в группе, но следует отдать ему должное: именно Лор предложил название Мегадэт в качестве названия группы. Это произошло, когда мы как-то ночью ехали по округе, рассуждая о том, чтобы подобрать группе отличное название. Лор знал, что я уже написал песню под названием ‘Мегадэт’, и считал, что название так же хорошо подойдет и в качестве названия для группы. И он оказался прав. Так что, спасибо за это, Лор. Мы также держали дверь открытой для барабанщиков. Первым был Дижон Кэррутерс, чей отец Бен Кэррутерс работал наемным актером. Его роли включали, прежде всего, «Грязную Дюжину». Дижон был высоким и долговязым, с гладкой кожей и очень расслабленной манерой поведения. Трудно сказать о нем больше, не считая очевидного факта, что он был фантастическим ударником, поскольку был таким странным и загадочным парнем. Дижон описал себя как человека испанского происхождения, но по правде говоря на испанца он не был похож. Время от времени он писал тексты, которые были довольно закрученными по сюжету и весьма садистскими, совсем не то, что можно ожидать от парня, чьим любимым музыкантом является итальянский скрипач Паганини. Однажды, на репетиции, он появился в шляпе паломника и парике; никаких объяснений этому не последовало. Опять-таки их и не ожидалось.