Записки «трижды воскресшего»

Выбрав место наибольшего скопления наших солдат, командую:

- Приготовиться!… Бросай!

Мне не видно, куда упал вымпел.

- Товарищ командир! Вымпел подобран! - докладывает Миша. - Угодили в самую точку…

Вернувшись домой, я обнаружил в самолете более двадцати пулевых пробоин…

Во второй половине октября ожесточенные бои на земле и в воздухе развернулись на подступах к Дебрецену. [115]

Гитлеровское командование потребовало от своих войск оборонять важные железнодорожные узлы Дебрецен, Ньиредьхаза и Чоп до последнего солдата. Немцы не только упорно сопротивлялись, но на одном из участков к югу от Дебрецена им удалось окружить часть наших войск с ПН - пунктом наведения 7-й гвардейской ШАД во главе с заместителем командира дивизии.

И снова мне поручили задачу, сходную с недавней, но только более крупного масштаба. Нужно было обследовать обширную территорию и точно установить район нахождения наших окруженных войск, а также выявить группировки, районы сосредоточения и характер действий противника.

Мы летели парой Илов (ведомым, как всегда, был Кралькин, с которым у меня к этому времени выработалось полное взаимопонимание), нас прикрывала четверка «лавочкиных».

Я заранее решил: в район разведки выходим с запада, откуда противник ожидает нас меньше всего. Однако расчет не оправдался: можно было подумать, что кто-то предупредил немцев, во всяком случае врасплох мы их не застали. Летим с западной стороны, а навстречу - четыре «мессера». Пара «Лавочкиных» завязала с ними воздушный бой, а мы продолжаем полет в восточном направлении и просматриваем местность.

Минут через пятнадцать нас снова атаковали четыре «мессера». Им наперерез ринулась вторая пара наших истребителей. Мы продолжали вести воздушную разведку уже без прикрытия, надеясь только на себя.

Внезапно я увидел неподалеку заманчивую цель: большое скопление войск и боевой техники противника.

Надо сказать, что, отправляясь в полет на воздушную разведку, мы всегда брали с собой полный боекомплект и наносили удары по своему усмотрению.

В тот раз я не мог удержаться, чтобы не шарахнуть по гитлеровцам. Передаю Кралькину: [116]

- Атакуем!

В результате нашего налета запылало два танка и три автомашины. Хотелось повторить заход, тем более, что немецкие зенитки молчали, но я не мог позволить себе рисковать еще раз: у меня была другая задача. К тому же зенитчики, как видно, опомнившись от неожиданности, открыли огонь.

Километрах в десяти южнее Дебрецена нас атаковали три «мессера». Мне удалось поймать в прицел и, открыв огонь со всех точек, сбить ведущего; тогда двое других яростно набросились на нас со стороны задней полусферы. Мы с Кралькиным применили противоистребительный маневр «ножницы». Это означает, что, когда атакуют самолет Виталия, я разворачиваюсь и своим огнем отражаю атаку «мессера», а когда атакуют меня - точно так же поступает Кралькин. Ну, и воздушные стрелки, разумеется, при всяком удобном случае ведут прицельный огонь. Миша Горбунов подловил-таки одного «мессера», и тот вслед за своим ведущим врезался в землю.

- Командир, - докладывает Миша, - двух стервятников уже вогнали в гроб, третий близко не подходит, видно, поджилки трясутся…

- Знай наших! - радостно отзываюсь я.

Третий «мессер» еще какое-то время атаковал нас, но огонь открывал с большой дистанции, а вскоре, видимо, израсходовав боеприпасы, скрылся.

- Миша, внимательно следи за воздухом, - приказал я.

Тут слышу по радио:

- Клевцов! Клевцов! Я - «Родина». - Это заместитель командира нашей дивизии на ПУША - пункте управления штурмовой авиацией - в составе окруженных войск передает открытым текстом. - Наблюдал ваш бой с «мессерами», здорово вы их! Молодцы! Как основное задание?

- «Родина»! Я - «21-й», сейчас закончу просматривать район с западной стороны и доложу вам подробно.

Перед вылетом нас предупредили, что наши окруженные [117] войска будут обозначать свой передний край зелеными ракетами, белыми полотнищами, выложенными вдоль линии фронта, а кое-где - кострами. Это мне очень помогло, так как, ведя оборонительный воздушный бой, я успевал просматривать землю и помечать на полетной карте, где наши, а где противник и сколько его.

Закончив разведку, немедленно доложил «Родине» все разведданные, с ПУША передали:

- Клевцов, работали отлично! Вам всем объявляю благодарность! Идите домой!

Теперь, когда командованию было известно местоположение окруженных войск, появилась возможность оказать им поддержку в отражении атак противника, который стремился их уничтожить. На помощь нашим были двинуты пехота, танки, конница и авиация. Большую роль в успехах наземных войск под Дебреценом сыграли штурмовики нашей 7-й гвардейской дивизии.

Командир авиационного корпуса генерал В. В. Степичев, в своем донесении в штаб 5-й воздушной армии отмечал:

«Исход боя за Дебрецен очень часто решали считанные секунды. Бой часто выливался в поединок отважных конников генерала Плиева с идущими на них с открытым забралом «тиграми» и «пантерами». Тут-то наши штурмовики и делали свое дело: меткая серия неотразимых ПТАБов и удары с коротких дистанций из пушек таких летчиков, как Никитин, Клевцов и др., открывали путь казакам для продвижения вперед»{1}.

Когда Дебрецен был очищен от немецких и венгерских фашистов, за мужество и героизм, проявленные летчиками в боях за город, за самоотверженную помощь наземным войскам в преодолении сопротивления фашистов 7-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии присвоили почетное наименование Дебреценской. [118]

Наступление наших войск продолжалось, но гитлеровцы отчаянно сопротивлялись, опираясь на систему оборонительных сооружений на подступах к городу Сольноку, в основном сосредоточенных на восточном берегу Тиссы. Противник, используя мосты и переправы, регулярно подбрасывал на восточный берег реки свежие резервы.

23 октября командиру 2-й эскадрильи капитану Деркачеву была поставлена задача: разрушить мост восточнее Сольнока. Для этой цели он выбрал наиболее опытных летчиков. В состав группы входила шестерка Илов; первая пара - И. В. Деркачев и П. П. Зинченко, вторую пару вел я, одновременно являясь заместителем командира группы, моим ведомым был В. П. Зубов, в третьей паре ведущим был В. И. Кралькин, ведомым - А. К. Лапинский.

После взлета и набора высоты наша группа вышла на соседний аэродром: ждем, что сейчас взлетят и подстроятся к нам истребители сопровождения.

Сделали один круг - «лавочкины» не взлетают, сделали второй - их все нет. А время не ждет… Тогда Деркачев становится на курс и летит к цели без прикрытия истребителей, Это была его первая ошибка. Второй ошибкой оказался ничем не оправданный заход на цель с юго-запада; группе пришлось пролететь через весь укрепрайон, прикрытый мощными средствами противовоздушной обороны. Не удивительно, что над пинией фронта нас встретил шквал огня, через который мы пробились с большим трудом только благодаря умелому маневрированию. Когда под нами оказалась южная окраина Сольнока, а до цели оставалось около восьми километров, огонь зенитной артиллерии внезапно прекратился.

- Командир, - докладывает Миша Горбунов, - в воздухе истребители противника!

Посмотрев назад, я увидел до двадцати «фоккеров».

- Держись, Миша, сейчас будет жарко!

Немецкие истребители, видимо, поделили между собой нашу шестерку и принялись методически избивать. [119]

Слышу взволнованный голос Миши:

- Командир, одного сбили!

Я подумал было, что сбили «фоккера», но, оглянувшись, увидел, что сбит самолет Лапинского, а прямо над городом зависли два парашютиста: пилот и воздушный стрелок Бабайлов.

Впереди - мост, наша цель. Атакуем пятеркой, но разрушить мост нам не удается: «фоккеры» атакуют беспрерывно. В какой-то момент Мише Горбунову удалось сбить одного из них.

Мы уже повернули на юго-восток, к линии фронта, когда Миша доложил:

- Командир, Кралькина взяли в тиски!