Пять лет на площади (1989-1993 гг.)

В конце митинга была принята резолюция в поддержку кандидатуры Ельцина и зачитано решении Дем.России об отказе о совместном участии с официальными профсоюзами в демонстрации 1-го Мая, поскольку Московская федерация профсоюзов (бывший МГСПС) и Ассоциация независимых профсоюзов пригласили на Красную площадь Горбачева и других членов политбюро.

1-го мая на Красной площади состоялся митинг, организованный Московской федерацией профсоюзов. Доступ в центральную часть города (внутри Садового кольца) был перекрыт с самого утра. Пропускали только колонны представителей предприятий и организаций, следовавшие на митинг.

Последний крупный митинг (до августовских событий) состоялся в понедельник 10 июня и посвящен он был предстоящим 12 июня выборам президента России и мэра Москвы, т.е. в поддержку Ельцина и Попова (организатор — Дем.Россия). Из двух мест сбора — на Маяковке и на Октябрьской площади — колонны проследовали на Манежную площадь.

Вечер выдался солнечный и очень теплый (+25 градусов). Движение манифестантов от Маяковки началось в 18-15. Милиции почти не было видно. Собравшиеся много шутили, смеялись. Над первыми рядами колонны развевались бело-сине-красные флаги, в глубине толпы — флаги РУХа, БНФ, анархистов (но не КАС).

Перед колонной несли длинный транспарант с надписью (на белом фоне красными буквами): «Народ и Ельцин — едины!» (вместо привычных «Народ и партия едины» или «Народ и армия едины»). Было много и других лозунгов в поддержку Ельцина, типа «Ельцин — наш президент». Выделялись лозунги против остальных кандидатов в президенты: «Макашов был палачом Армении. Россияне, не делайте его своим!», «Рыжков — инфаркт экономики, Макашов — диктатура генералов и КПСС, Жириновский — маленький дуче и большой бардак».

По пути на Манежную в голове колонны периодически скандировали: «Ельцин, Ельцин», «Россия, Россия», «Долой КПСС». Какие-то люди «бомжеватого» вида раздавали демонстрантам листовки в поддержку Ельцина, а также большие глянцевые цветные плакаты с его изображением и обещаниями. На площадь входили с двух сторон: со стороны здания Манежа — от Октябрьской площади, и с Тверской улицы. Всего собралось примерно 60 тыс. человек.

Вел митинг Комчатов — доверенное лицо Ельцина. В самом начале он заявил, что данным митингом подводятся итоги избирательной кампании и почти никто из демократов не сомневается в победе своего кандидата «в ходе первых свободных выборов главы России».

Состав ораторов был привычным: Травкин, Шостаковский (быв.ректор ВПШ), Евтушенко, Мартиросян (полковник, депутат Союза), Якунин, Старовойтова, Киселев (депутат Союза), Каспаров (шахматист) и т.д. Все они также выразили уверенность в победе Ельцина.

По мнению Травкина, следовало выбирать «из двух дверей, одна из которых ведет в мировую экономику, а другая — к нашему недавнему прошлому, т.к. третьего — не дано....с 13-го числа мы переходим с режима критика этого здания, т.е. Кремля, к режиму работы с ним».

Евтушенко заговорил про веру, но не в Бога, а в Ельцина и в Попова, сказав, что «мы верим им не как идолам, а как в самих себя».

Мартиросян посетовал на то, что в армии трудно вести агитацию в поддержку Ельцина, поскольку армейские политорганы призывают голосовать за Рыжкова и поэтому военные должны быть честными и порядочными перед собой и проголосовать за Ельцина, Попова и Собчака (в Питере), так как именно они представляют настоящую Россию.

Якунин и Старовойтова говорили о том, что Жириновский с его ЛДП — это «дочерняя фирма КПСС и КГБ».

Старовойтова заявила, что в уральских деревнях начальство шантажирует людей, грозится не завозить на зиму дрова в те деревни и поселки, где в пользу Ельцина будет отдан хотя бы один голос.

Каспаров, кроме призывов голосовать за Ельцина и обвинений в адрес КПСС, пообещал жизнь как в «Диснейленде», если народ выберет руководителями демократов. В «Диснейленд», по его словам, люди собираются не на митинги, поскольку у них там демократии навалом, а чтобы провести время в отличных условиях.

Большинство собравшихся вело себя спокойно. Люди беседовали друг с другом и вполуха слушали выступавших. Меньшая часть толпы, располагавшаяся поближе к трибуне, периодически скандировала: «Ельцин, Ельцин», «Попов, Попов», «Свобода, свобода», «Позор, позор» (когда речь шла о политбюро и КГБ). К концу митинга, который завершился в 21-00, на площади осталось примерно 12 тыс. человек.

Ельцин, как и ожидалось, победил в первом же туре, набрав более 57% голосов; мэром Москвы стал Попов.

В оставшееся до 19 августа время массовые акции в городе не проводились. Но судя по доходившей информации о взаимоотношениях между группами «реформаторов» и «консерваторов» в верхних эшелонах власти, можно было предположить, что во второй половине года следует ожидать обострения политической обстановки (заявления Крючкова и Пуго в Верховном Совете Союза; «Слово к народу», подписанное рядом видных деятелей, причислявшихся дем.прессой к консерваторам; заявления Ельцина о необходимости роспуска компартии; предстоящее заключение нового Союзного договора и т.д.).

19 августа (понедельник)

Утром в понедельник 19 августа по радио вместо семичасовых последних известий передавали классическую музыку. Так бывало, если в стране умирал кто-либо из больших начальников. В метро продавщица проездных билетов спросила, а правда ли, что с 4-00 в стране введено военное положение, а Горбачев арестован? На встречный вопрос, откуда у неё такая информация, она ответила, что об этом говорят другие пассажиры, услышавшие сообщение по радио.

Поезда ходили нормально. Многие пассажиры, как это чаще всего бывает по утрам, ехали молча. Лишь при выходе из вагона на «Баррикадной» одна дама сказала другой, что теперь-то, раз к власти пришли военные, ее сына обязательно заберут из института в армию. Еще двое перекинулись репликами, из которых можно было понять, что произошло что-то серьезное.

На «Боровицкой» со стороны Александровского сада (в 7-55) — все спокойно: ни войск, ни толп, ни даже милиционеров.

На работе только о ГКЧП и говорили. В 9-00 по радио в очередной раз передали официальное сообщение о введении в стране чрезвычайного положения и образовании ГКЧП. Реакция сотрудников на происшедшее неоднозначная. Одни считали, что давно пора прекращать перестроечную вакханалию, а другие отмалчивались. В подразделениях, где проводил в этот день опрос по межнациональным отношениям, настроение среди рабочих выжидательное и, опять же, неоднозначное: «Нет веры ни демократам, ни комитетчикам», «Поживем — увидим», «Небось, опять начнется соцсоревнование», «Бардак тоже надоел» — наиболее типичные высказывания.

Вернувшись с опроса, узнал, что в Центре города появились танки. Сорвался с работы и в половине третьего был на «Боровицкой». На самом деле — танки в городе. Три танка стояли у тротуара между Волхонкой и Большим Каменным мостом, а еще три -слева от моста в проезде между набережной и перекрестком. Вдоль Александровского сада до Манежа стояли бронетранспортеры.

Люди окружили БТРы и задавали военным главный вопрос: «Неужели вы в нас будете стрелять?» Те, видимо уже устав от подобных вопросов, в ответ улыбались и пожимали плечами, но чаще всего говорили, что не будут. Здесь же шло горячее обсуждение всего происходящего, раздавались реплики: «Опять 70 лет рабства», «А мы все молчим», «Сколько можно такое терпеть» и т.п. Женщины-активистки, подошедшие от здания Верховного Совета России, стали распространять листовку-воззвание «Гражданам России» за подписью Ельцина, Силаева и Хасбулатова. В ней говорилось о незаконности ГКЧП, а его руководители названы путчистами. Далее следовал призыв не подчиняться указаниям ГКЧП и объявить бессрочную политическую забастовку.