Рассказы о старшем лесничем

— По-моему, ничему, — сказал он. — Но дай вам бог успеха.

Настал час, когда старший лесничий получил данные трассировочных работ и положил рядом со своими схемами. Семьдесят процентов несовпадения! Там, где на местности низина, у них холм. Где холм, у них распадок. И так чуть ли не везде.

Был вечер. Анатолий Анатольевич работал в своем домашнем кабинете в полной тишине. Вышел в сад. Закурил. «Если считать что они правы… Да нет, не может этого быть». Зримо представил себе участок, только что прослеженный на листе бумаги. В натуре на нем было много холмов и холмиков, они создавали живописнейший рельеф, а на съемке Агролеса не было и четвертой части этих возвышенностей.

Но ведь это тоже наука. Что же делать с ее данными?

Отправился в город, в Лесотехническую академию, на кафедру геодезии. Принял Анатолия Анатольевича профессор.

Положил перед ним на стол старший лесничий все три материала — свой «бурачный», воздушной съемки и агролесовский.

Профессор достал лупу и стал рассматривать листы…

— Ну‑с, — проговорил он через некоторое время, — что вы по поводу всего этого думаете и как вы ко всему этому относитесь?

— А по-разному… в зависимости от настроения, — отозвался Анатолий Анатольевич.

Профессор отложил лупу:

— То есть?

— Когда я в плохом настроении, я считаю, что данные Агролеспроекта — это филькина грамота, а когда в хорошем, я говорю себе: вон какую картинку изобразили!

Профессор захохотал.

— Представьте себе, а ведь я с вами согласен. Они шли по лесу через двести пятьдесят метров!.. Вы представляете себе, это в лесу, когда видимость может быть на пять метров! Надо было идти не через двести пятьдесят по-полевому, а через десять, да и не одними параллельными, а и поперечными — надо было сетку создать! — Он откинулся в кресле. — Можете на них в суд подать.

— Зачем же в суд?! Они же не виноваты. Они действовали по инструкции. Вот на того, кто им дал для работы в лесу эту инструкцию, надо подать в суд.

Мелиоративную сеть решили создавать по водостокам.

Эта работа стала основой для проведения дорог, для оздоровления режима леса, для замены менее ценных пород леса более ценными.

О том, как удивился замминистра

Как-то сын написал Анатолию Анатольевичу: «Папа, скоро ли ты выйдешь на пенсию? Думаю, здорово надоели тебе твои леса!»

Анатолий Анатольевич рассказывает мне про письмо и посмеивается. Его, любящего свое большое дело, которое созидает силу и красоту родной земли, подозревают в том, что оно ему надоело!

Осенью в Ленинграде проводилась конференция организаций и учреждений, связанных с лесом.

Книзе сидел в уголку, внимательно слушал и делал пометки в блокноте. Он выступил в конце конференции, и довольно неожиданно — о лесных дорогах: лесные дороги не были предметом обсуждения. Он сказал, что без дорог нельзя сейчас наладить работу в лесу так, как того требуют партия и правительство, то есть жизнь. Раньше у нас были лесовозные дороги. Теперь самый этот термин надо выкинуть.

В зале зашевелились. Кто-то крикнул:

— Не слишком ли смело?

— А вы против смелости? — спросил Анатолий Анатольевич и продолжал: — Товарищи, лес мы снимаем механизмами, а восстанавливаем почти вручную. Работа же по восстановлению более трудоемкая, чем по валке. Что свалишь в час, растишь десятилетиями. Только механизация труда разрешит вопрос лесовосстановления. Машины нужны! А для машин дороги. Скажете: из-за чего шумишь, Книзе?! За дороги уже принялись. Да, принялись, строим! И обходятся такие дороги в сто и двести тысяч километр. Не дешево! Но еще не вся беда в цене, главная в том, что по этой дороге можно пустить грузовик, и грузовик пойдет, а вот трактор, да еще с прицепом, уже не пустишь. Трактор такую дорогостоящую дорогу размолотит… А нам нужны дороги такие, по которым могли бы пройти и машина, и трактор, да и лошадка, потому что и лошадку нет смысла скидывать со счетов. Нам нужны дороги особого профиля. И должен вам сообщить — такие дороги в нашем Сиверском лесхозе уже имеются. И немало. Приезжайте, полюбопытствуйте.

Анатолий Анатольевич стоял на трибуне и говорил неторопливо. Он всегда говорит неторопливо, — пусть каждое слово дойдет до слуха тех, кому оно предназначено. Нужно в корне изменить самый принцип лесного хозяйства… Приезжайте в опытный лесхоз на Сиверскую.

Через некоторое время в лесхоз приехал замминистра. Правда, не потому, что он узнал про это выступление, а по своим делам и обязанностям.

Приехал и прошел в контору. Сразу же беседа коснулась насущных вопросов лесного хозяйства.

— Да, — говорил замминистра, — времена изменились; вас спросят: заготовили вы столько — ну, а сколько вырастили?

Старший лесничий утвердительно кивал головой. И то, как он кивал, как светлело при этом его лицо, с каким удовлетворением обминал он в пальцах папиросу, говорило, как радует его то, что времена теперь изменились.

Когда настала пора ехать на лесные дачи, замминистра спросил:

— А на какой машине мы поедем?

— А вы на какой приехали? — поинтересовался Анатолий Анатольевич.

— К сожалению, на машине, малоподходящей для нашей цели, на «Зиле».

— Почему же «к сожалению»? На «Зиле», если вас устраивает, мы и поедем

— В лес?

— В лес.

Замминистра с любопытством посмотрел на старшего лесничего. А тот стоял и не улыбался, но улыбались его глаза.

— До массива по общей дороге, не знаю, пройдет ли «Зил» — тут дороги всякие, — а вот за массив ручаюсь.

И поехали. Действительно, до массива дорога была «всякая», шли пятнадцать—двадцать километров в час, а как добрались до лесного массива, стрелка спидометра побежала к семидесяти.

Необыкновенно украшает лес хорошая дорога… Она раскрывает глазу великолепие, которое прячет теснота… Вы видите сосны и березы, взметающие в высокие просторы свои прямые стволы, ели, пышно убранные от корня до макушки; вдруг промелькнет, раскинув тонкие темные руки, рябина, а там веселый ярус — лесная молодежь, обретающая силу под защитой старшего поколения.

На лесной дороге в солнечный день на сердце даже самого занятого, самого углубленного в свои дела человека появляется радость, которую иначе не назовешь, как радостью бытия.

Дорога, по которой несся «Зил» замминистра, была достаточно широка, до восьми метров, глубокие кюветы сопровождали ее с обеих сторон, плотное, ровное покрытие из гравия позволяло машине идти легко и, если можно так сказать, с удовольствием. Свернули на боковую дорогу. И здесь не было ни ям, ни выбоин, ни заболочин, хотя недавно прошли сильные дожди.

Замминистра то покачивал головой, то пожимал плечами. Наконец он сказал водителю: «Стой!»

И когда машина остановилась, вышел. Прошелся, притопнул каблуками. Дорога была хороша, удобна и украшала лес.

— Что же это такое, товарищ старший лесничий?.. Откуда у вас эти дороги? Кто вам их строил?

Тон замминистра был строг. Гость был скорее недоволен, чем доволен. И, может быть, поэтому, отвечая, Анатолий Анатольевич немного застеснялся.

— Да мы же и строили… лесхоз.

— Как лесхоз? Я не помню, чтоб мы разрешали лесхозу строить дороги.

— Так точно, разрешения вы не давали, потому что разрешения мы и не спрашивали.

— То есть как это? — с настоящим недоумением спросил замминистра.

— Разрешите пока на этот вопрос не отвечать.

— Хорошо, не отвечайте. А на какие средства вы строили?

— Разрешите и на этот щекотливый вопрос пока умолчать.

— Нет, на этот вопрос умолчать не позволю. Будьте добры ответить: на какие средства вы строили дороги?

— Мы их строили за счет нарушения дисциплины.

— Так! Обрадовали. Какой дисциплины?

— Финансовой. Частично за счет пожарных дорог, частично за счет мелиорации, ну и вложили сюда некоторую долю наших хозяйственных доходов.