Записки солдата

Однако, - запинаясь, добавил Монти, - все битвы различаются между собой, так как в каждой решаются свои задачи".

Когда мы услышали заявление Монтгомери, переданное Би-би-си, остро реагирующие на все обиды офицеры оперативной группы моего штаба буквально взорвались от негодования. Хансен влетел в мой кабинет вместе с подполковником Ральфом Ингерсоллом, редактором нью-йоркской газеты "Пи Эм", ныне прекратившей свое существование, и майором Генри Мансоном, молодым адъютантом Левена Аллена.

- Вы должны добиться официального сообщения, - сказал Хансен, - в котором была бы изложена вся история переподчинения наших армий. До тех пор пока вы этого не сделаете, американский народ ничего не будет иметь, кроме заявления Монтгомери, которое набрасывает тень на американское командование. Верховный штаб экспедиционных сил союзников не указал в своем коммюнике, когда американские армии были переподчинены Монтгомери, и поэтому большинство газет считает, что это произошло 17 декабря. Они не понимают, что переподчинение армий было произведено через три дня, когда обстановка на фронте уже значительно улучшилась.

Он протянул мне номер газеты "Вашингтон Пост" от 28 декабря. Передовица требовала объяснения причин наших неудач в Арденнах:

"Американский народ нуждается в авторитетном разъяснении относительно наступления фон Рундштедта, как оно произошло и каковы силы и возможности противника. Однако военное министерство не дало такого разъяснения. В результате наблюдается полная разноголосица, каждый высказывает свое личное мнение о том, что происходит в Арденнах, и в конечном итоге это еще более увеличивает общую сумятицу."

Я не стал ввязываться в публичный диспут с Монтгомери, опасаясь , что это даст возможность противнику заподозрить размолвку в рядах союзников. Однако я был не менее, чем мой штаб, раздражен Монтгомери за его дезориентирующее заявление. Я хотел восстановить истину. Если этого не сделал верховный штаб экспедиционных сил союзников, тогда, возможно, это должен буду сделать я.

- Хорошо. Я могу сделать одно из двух, - сказал я. - Я могу написать заявление и дать его Айку на утверждение. Он может согласиться со мной, но может и не согласиться. Если Айк одобрит мое заявление, а потом начнутся осложнения, его будут ругать вместе со мной. С другой стороны, мы не обязательно должны впутывать Айка в эту историю. Я могу самостоятельно, без санкции главного командования союзников, выступить с заявлением, взяв на себя всю ответственность за свои действия.

- Но у вас есть прецедент, - настаивал Ингерсолл, - в конце концов Монтгомери вчера выступил перед журналистами.

- Да, но...

- Неужели вы думаете, что Монтгомери согласовал свое интервью с Эйзенхауэром?

- Вы знаете, черт побери, что он обошелся без этого, - сказал я.

Мне было трудно принять решение главным образом потому, что я не был уверен, не оказывает ли моя личная заинтересованность в этом деле давление на мое суждение как командующего. В раздумье я посмотрел через окна, завешенные кружевными занавесками, на шпиль Люксембургского собора. Колонна грузовиков двигалась через мост.

- Хорошо, - сказал я. - Я это сделаю.

На следующий день мы опубликовали заявление. Впервые в эту войну мне приходилось выступать с такого рода документом, который должен был восстановить истину и опровергнуть высказывания Монтгомери, сделанные два дня тому назад. Изложив причины, побудившие нас пойти на "сознательный риск" в Арденнах, я описал наши действия, благодаря которым мы сковали противника в течение первых четырех решающих дней сражения. Лишь после этого на сцене появился Монтгомери.

Объясняя причины переподчинения 1-й армии Монтгомери, я повторил те же мотивы верховного штаба экспедиционных сил союзников, которые привел мне Беделл Смит.

"В результате немецкого наступления, писал я, была нарушена непосредственная телефонная связь с 1-й армией и перерезаны дороги, по которым мы обычно поддерживали личный контакт. Погода не позволяла организовать постоянный личный контакт при помощи самолетов. Поэтому было решено, что все силы союзников севернее арденнского выступа будут временно подчинены командующему 21-й группы армий. Это было только временном мероприятием, и после восстановления связи между войсками 12-я группа армии снова принимала командование над всеми американскими армиями в этом районе".

Впервые было публично объявлено, что переподчинение 1-й армии носило только временный характер. В своем чересчур кратком коммюнике от 5 января верховный штаб экспедиционных сил союзников обошел этот вопрос. Он хладнокровно игнорировал общераспространенное мнение, что отныне английское командование заменит командование 12-й группы армий. Зная про эти слухи, инспирируемые Монтгомери, я хотел напомнить главному командованию его обещание относительно того, что переподчинение американской армии было лишь временной мерой.

До меня никто не ссылался в печати на то, когда американские армии были переподчинены Монтгомери. В результате англичане слишком великодушно приписывали себе все заслуги по перегруппировке американских войск. В течение первых четырех дней боев от 16 до 20 декабря (а Монтгомери принял командование на севере 20 декабря) мы уже сбили темп наступления фон Рундштедта, который возлагал все свои надежды на стремительность продвижения. Стоило фон Рундштедту снизить темпы наступления, как инициатива немедленно переходила в наши руки благодаря более высокой подвижности наших войск.

Справедливость этого была подтверждена вскоре после окончания войны. Зепп Дитрих на допросе признал, что уже 19 декабря темпы его наступления в Арденнах резко отставали от темпов, намеченных планом. Поэтому уже через три дня после начала наступления в Арденнах, то есть за 24 часа до того, как Монтгомери пришел нам "на выручку", оно уже было обречено на провал.

Если бы верховный штаб экспедиционных сил союзников в своем коммюнике защитил наши интересы, указав, что переподчинение американских армий является только временной мерой, то Эйзенхауэр мог бы избежать разлада в рядах союзников. Значительно позднее он заявил, что эта перебранка в период арденнского сражения причинила ему самые большие неприятности за все время войны. Но если бы он только поправил преувеличенное сообщение Монти о британских заслугах, он легко бы пресек препирательство между нами и англичанами в самом зародыше.