Три года в тылу врага

— Ничего, была бы дыра. А граната туда проскочит. Он одну за другой метнул в темнеющее отверстие две трофейные гранаты.

Пулемет смолк.

Зарубин метнулся к двери, но его зацепил за пиджак Зонов.

— Дурак, куда лезешь? Они, может, хитрят. — И еще забросил в дверь противотанковую гранату. — Теперь вошли.

Нащупав узкую лестницу, партизаны двинулись по ней. Небольшая узкая дверь вела в первый этаж. Здесь было пусто. Но с верхнего этажа немцы продолжали стрелять.

Гранат у Зоноза и Зарубина уже не было.

Зарубин пополз по лестнице, следом за ним Зонов. Судя по стрельбе, пулеметов было два и стояли они по углам.

— Бери правого, я — левого, — шепнул Зарубин и вскинул автомат. На фоне окна Зонов увидел две полураздетых фигуры, прильнувших к пулемету. Он не спеша навел автомат на окно, немного опустил его и дал короткую очередь. Гитлеровцы как-то неуклюже отпрянули от пулемета и, изгибаясь, рухнули на пол.

Только теперь партизаны поняли, как они устали и как напряжены у них нервы. Оба подошли к окну.

Автомашины уже догорали. Около них, утомленные ночным налетом, расхаживали партизаны, подтаскивая сюда трофейное оружие. Взвалив на плечи пулеметы и коробки с лентами, туда же пошли и Зонов с Зарубиным.

Начало светать. Отряды Объедкова и Тараканова не стали задерживаться в Гористой и потянулись к условленному месту сбора. Сюда же вернулся отряд Маркушина и Садовникова, разгромивший в ту же ночь немецкий гарнизон в Хвершовке.

Около небольшого костра сидели Ефимов, Маркушин и Садовников. Перед ними лежала карта. Григорий Иванович что-то усердно доказывал командиру отряда Маркушину. Я подошел ближе.

— Пойми, Алексей Петрович, немцы уже знают о разгроме в этих деревнях и через пять-шесть часов пошлют сюда новый батальон, а то и больше. Другой вопрос — откуда они его снимут. Мое предположение — из Красного Луга через деревни Огурово и Скрипливку: там у них большие силы… Мы должны схитрить. Будем ждать их не здесь, а перехватим на марше.

— Что предлагаете? — спросил его Садовников.

— Не догадываешься?

— Знаю, что меня или Алексея Петровича пошлешь на перехват гитлеровцев, но куда — не пойму.

— Сейчас поймешь. Смотри на карту, Алексей Петрович, тебе идти. Здесь около Огурово показан лес. Но его нет — немцы в прошлом году весь вырубили. Чуть левее — мелкий сосняк. Вот там тебе и засада. Растяни людей так, чтобы охватить всю поляну.

— Людей не хватит.

— Дам роту Романова и пулеметов побольше. Гранат возьмите по три на каждого.

— Когда выходить?

— Через три часа. Пусть люди пару часов поспят.

Взошло солнце. Оно поднималось на небо не спеша. Вместе с ним появились и самолеты-разведчики. Они по нескольку раз проносились над нами, потом улетели к Хвершовке, где несколько партизан для обмана летчиков разожгли небольшие костры. Вскоре оттуда послышались разрывы бомб, и спустя несколько минут над нами пролетело звено «юнкерсов».

— Теперь понятно? — сказал Ефимов, Маркушину.

— Понял: немцы думают, что наша стоянка еще там.

— Вот именно. Поэтому твой отряд они и не думают встретить у Огурово. Только, смотри, не демаскируй себя, пусть все лежат тихо.

— Не впервой, знают, что делать, — заверил Маркушин.

Шли только лесом. В вещевых мешках лежали лишь патроны да по нескольку сухарей. За два часа прошли четырнадцать километров и сразу же замаскировались в молодом сосняке. Сосняк тянулся вдоль дороги метров на семьсот.

Фашистскую колонну заметили во второй половине дня. Она двигалась ускоренным маршем, над ней поднимались густые облака пыли. Впереди ехали мотоциклисты. За ними, ощетинившись пулеметами, катили три бронетранспортера. Столько же их следовало позади колонны. В центре этого эскорта ехали тридцать грузовиков, полные солдат.

Колонна все ближе и ближе. Вот из-за пригорка показались мотоциклисты. Они немного задержались и, увидев, что леса нет, снова двинулись вперед. Вслед за ними перевалили через пригорок остальные машины.

Вот перед партизанами замелькали сидящие в грузовиках и вездеходах гитлеровские солдаты. Из-под веток сосен хорошо были видны их лица.

— Непрошенные гости приехали, — с издевкой сказал пулеметчик Николай Мальчевский. И не выдержал. Пулеметная очередь резанула по грузовику, он сразу же ткнулся в канаву. На него наскочила вторая машина, а водитель третьей от неожиданности свернул в кювет, и она опрокинулась. В лесную тишину сразу же ворвались разрывы гранат, автоматные и пулеметные очереди.

Бронетранспортеры пытались развернуться и скрыться за пригорком. Но выскочившие из перелеска Семен Марков и Федор Зарубин успели бросить под машины гранаты, а затем стали поливать пехоту из «ручников».

Виктор Смирнов заметил, что из пробитого бака автомашины хлещет на землю бензин. Подобрав немецкую пилотку, Виктор поджег ее и бросил в лужу бензина. Пламя охватило автомашину, перекинулось на остальные грузовики. Начали рваться патроны, гранаты. Немцы уже лежали в кюветах по ту сторону дороги и вели огонь. Теперь они бросились бежать. Преследовать их не стали.

В тот же день отличились, как всегда, подрывники Мудрова. Ночью они заминировали переправу через реку Шелонь. На подходе к ней уложили фугас, от действия которого должно было взорваться все минное поле.

Расчет минера оказался верным. Отсутствие моста вынудило немецкий батальон остановиться. Гитлеровцы сгрудились на минном поле. Кто-то из них наступил на взрыватель фугаса. Раздался оглушительный взрыв, за ним другие.

Четыре вездехода с орудием и больше половины солдат и офицеров батальона были уничтожены.

Наступление карателей приостановилось. Им удалось только занять несколько деревень. Однако гитлеровцы не унимались. Они готовились к новому походу на партизанский край. Начали подтягивать свежие силы. В деревне Бычково разместились инженерные части 16-й армии. Штаб 218-й немецкой пехотной дивизии занял деревню Петрово. Сюда же пришли и 4-й заградительный полк эсэсовцев и несколько карательных отрядов.

Партизаны не знали ни сна, ни отдыха. Они продолжали уничтожать фашистов из засад, совершали смелые налеты на гарнизоны, минировали дороги. Большая группа подрывников во главе с командиром отряда Алексеем Ильичем Садовниковым «наводила порядок» на железной дороге Дно — Порхов, пуская под откос военные эшелоны.

Все дороги, идущие в Петрово, партизаны взяли под усиленный контроль. По ним шло интенсивное движение. Чаще всего в штаб проезжали под большой охраной какие-то офицеры.

— Они что-то затевают, — сказал Ефимов, когда ознакомился с результатами разведки.

— Достанем «языка» и выясним, — согласился начальник штаба.

В ту же ночь в штаб привели немецкого радиста из деревни Петрово. Он рассказал о расположении войск в деревне, о содержании переговоров, которые вели штабные офицеры. Переговоры сводились к тому, чтобы дивизия как можно быстрее закончила операции против партизан и после этого выехала под Ленинград. К выезду на фронт готовились и инженерные части.

— Нужно сделать так, чтобы они не попали туда, — предложил Ефимов.

— Своими силами не справиться, — возражал Клочко.

— Попросим помощи у второй бригады.

В этот же день штаб получил ответ: «Помощь окажем. Готовьте операцию».

С наступлением темноты наши отряды окружили Бычково. Фашисты ничего не подозревали. Они спокойно разгуливали по улицам, чувствуя себя в полной безопасности.

В одиннадцать вечера немцы дали отбой, и в деревне все замерло. Лишь изредка доносилось шарканье сапог часовых, да кто-нибудь из немцев изредка пускал ракеты или короткую автоматную очередь в сторону леса.

В полночь Алексей Маркушин повел партизан на штурм деревни. Боевые группы во главе с командиром роты Сушко сняли часовых. Вслед за ними роты Шелякина, Романова и отряд Новаковского окружили штабные помещения, склады с имуществом и дома, где жили фашисты.

— Все готово, — доложили связные Маркушину.

— Раз готово — начали. — И красная ракета прочертила ночное небо.