Ураган. Последние юнкера

В это время в передней снова раздался звонок.

— Ах, боже мой, — заволновалась хозяйка. — Неужели опять эти душегубы?

— Не беспокойтесь, Мария Васильевна. Это, наверное, доктор, — поспешила успокоить ее Наташа, хотя и у самой мурашки забегали по телу.

Действительно, это оказался доктор. До самых дверей его провожал красногвардеец, ушедший только тог-

да, когда их открыли. Доктор оказался пожилым человеком лет пятидесяти. Его, слегка на выкате, глаза располагали к нему с первого же взгляда.

— Здесь ли больная? — осведомился он, входя в переднюю.

— Пожалуйте сюда, доктор, — отворяя свою дверь, отвечала Наташа.

Мистифицированный доктор подошел к кровати, собираясь выслушивать и осматривать больную, но Наташа остановила его.

— Ради бога, извините нас доктор, но мы побеспокоили вас напрасно.

Тут она рассказала ему все происшедшее.

— Ну и молодец же вы барышня, — развел руками ошеломленный старик. — Ведь этакую штуку сыграть! — улыбнулся он. — Ну, молодой человек, или я уж не знаю, может быть, барышней вас назвать, — обратился он к юнкеру. — Ножки ее вы должны целовать. Ведь такую штуку нескоро поймешь, не то что придумаешь. Ай да молодец! А те идиоты поверили? — залился он добродушным смехом, забывая, что минуту назад и сам был обманут таким же образом.

— Вот, что нам дальше делать? — произнесла Наташа. — Не посоветуете ли доктор.

Лицо врача приняло озабоченное выражение.

— Статский костюм мы ему достанем, — продолжала Наташа, — но жить ему тут нельзя. Да и вида у него нет. Думала я, что, может быть, родственники у него здесь найдутся, но он одинешенек в Москве. Даже знакомых не имеет. Прямо не знаю, что и придумать.

— Так вы здесь один? — обратился доктор к юноше.

— Да один. Родители мои в Тамбове живут.

— Что же, ваш батюшка там служит?

— Нет, он в отставке. Он бывший морской офицер. Капитан 2-го ранга.

— Ах так он моряк. А фамилия как.

— Корсаков.

— Корсаков, Не Николай ли Воиныч?

— Да, — удивился юнкер.— Моего отца действительно Николаем Воинычем зовут.

— Господи ты боже мой! Да ведь это мой старый друг, приятель. Ведь я сам бывший морской врач и в молодости немало поплавал с вашим отцом. Так вот он куда, в Тамбов, забился. Ну и времена, — задумчиво произнес старик. — Вот что, господа. Эту ночь, уж как- нибудь, пусть молодой человек переночует здесь, а завтра, когда стемнеет, я снова зайду, как бы больную навестить, да и уведу его с собой. Связи, где нужно, у меня найдутся, документ я вам устрою. Жить же пока что будете у меня. Об этом не беспокойтесь. Так вы сынок Коли Корсакова. Корсар, как мы его звали. А как вас зовут?

— Алексеем.

— Под счастливой звездой ты родился Алеша, или матушка твоя, Анна Тимофеевна, Бога за тебя умолила. Так, значит, до завтра, — вставая, произнес он, пожимая руки молодых людей.

Принесенные Марией Васильевной костюмы ее покойного мужа как нельзя лучше пришлись на Корсакова, и когда он, переодевшись, позвал Наташу, она прямо не узнала его.

— Не забывайте же меня, заходите, — говорила она на другой день, провожая юношу с пришедшим за ним доктором.

— Что вы, Наталия Владимировна. Разве смогу я забыть мою спасительницу? Обязательно буду наведываться.

Потянулись тяжелые дни владычества большевиков. Курсы бездействовали и Наташа тосковала без дела. Почти каждый день, с возвратившейся наконец домой Женей, навещала она Шелугиных. Безрадостно был в этой, прежде шумной и веселой, семье. Ольга Васильевна после смерти мужа долго не могла оправиться. Большую часть дня она просиживала у окна, устремив неподвижный взгляд перед собой. О смерти сына ей не сообщили, боясь вызвать новый припадок. Но странное дело. Она как будто знала, что ее Мити нет на свете. Ни разу она не спросила о нем, а в его комнату вовсе не входила. Бедная Леля сбилась с ног бегая по очередям и ухаживая за больной матерью. Однажды зайдя к Ше- лугиным и видя, что Леля уже примирилась с мыслью о смерти брата, Наташа ей передала его последнюю волю.

— Да я уже хлопочу о разрешении выехать. Я и сама понимаю, что здесь пропадем. Как только получу это разрешение, мы с мамой немедленно выедем.

— А куда ты думаешь ехать?

— Мы собираемся в Задонск. Это маленький городок в Воронежской губернии, в котором мой дядя служит земским врачем. К нему-то я и собираюсь везти маму. Дядя уже звал нас однажды, да мама не хотела расставаться с Митей, ну а теперь... — и бедная девушка заплакала. — Теперь нет причин оставаться здесь. Вот продам обстановку, сколочу денег и двинусь.

Вернувшись от Шелугиных, Наташа застала у себя Корсакова.

— А я к вам проститься пришел.

— Это куда же вы собрались?

— Да еду на Дон. К Корнилову.

— На Дон? К Корнилову?

— Да, я уж и документами, разумеется фальшивыми, обзавелся. Завтра уезжаю.

— А что там на Дону? Правда ли, что там собирается армия против большевиков?

— Слава богу — правда.

— Что же, Корнилов всех принимает?

— Зовет, Наталия Владимировна. Всех зовет, кто только любит Россию.

— Знаете что, я поеду с вами. Принимаете в попутчицы?

— Вы хотите ехать? — обрадовался Корсаков. — Вот это я понимаю! С радостью принимаю. Я вам документы достану, да и в дороге помогу.

— Насчет документов я сама справлюсь. Помните, когда вы тут лежали под видом моей подруги, меня этот красногвардеец приглашал в сестры. Так вчера я получила повестку явиться в санитарную часть для получения назначения. Вот я и думаю сходить туда сегодня. Записаться и взять от них удостоверение в том, что я большевистская сестра.

— Прекрасная идея. Только боже вас сохрани проситься служить на юг. Они очень подозрительны и, пожалуй, следить за вами будут. Ведь ими уже издан приказ, запрещающий офицерам ездить в местность, расположенную вблизи Дона.

— Да что вы?

— Да, они очень осторожны и подозрительны. Ну да не беда. Свидетельство о вашей принадлежности к их организации во многом может облегчить дорогу.

— А вы не знаете, много народу собирается ехать на Дон?

— Право, не знаю. Нас четверо отправляется. Вы пятой будете.

— Так, значит, решено, — торжественным тоном произнесла Наташа. — Завтра двигаемся. А когда поезд отходит?

— В пять вечера.

— Тогда знаете что? Приходите ко мне к двум. Мы пообедаем и вместе тронемся. Кстати, вы мне поможете доставить вещи на вокзал.

Проводив Корсакова, Наташа принялась хлопотать. Первым делом она полетала в санитарную часть красной гвардии.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласил ее молодой человек полуинтеллигентного вида, занимавший пост начальника санитарной части..

«Вероятно, фельдшер», — подумала Наташа.

— Вас рекомендовал товарищ Кошкин, — начал фельдшер, принимая важный вид. — У нас, знаете ли, хотя и ощущается недостаток в сестрах, но мы не принимаем никого без рекомендации. Нет, знаете ли, уверенности в этих сестрах старого режима, — тут, напустив на себя вид, по крайней мере, министра, озабоченного решением важного государственного вопроса, он сообщил, что собирается открыть курсы сестер милосердия исключительно для женщин пролетариата.

— Я собираюсь заменить весь персонал старого режима истинными детьми пролетариата, — продолжал он величественно.

Наташу забавлял этот тон, и она охотно бы еще послушала зазнавшегося мальчишку, но ей было некогда.

— Так куда же вы, товарищ начальник, думаете меня назначить.

— Гм, — произнес тот, погружаясь в размышления. — Вот что, — наконец решил он. — Я вас назначаю старшей сестрой во вновь открываемый лазарет имени Карла Маркса. Вам придется руководить остальными сестрами, так как я назначаю туда исключительно пролетариаток, которые, к сожалению, еще очень мало знакомы с обязанностями сестер. Но я надеюсь, что под вашим руководством они быстро изучат это дело.

«Недурна будет компания, — подумала Наташа. — Вероятно, одни кухарки и горничные будут моими подругами».