Между раем и раем (СИ)

Помогло и то, что первые месяцы, люди у меня не сидели без работы. Разношёрстные кучи посуды, приходящие каждый день, мы теперь без переборки и сортировки просто не пропускали дальше эстакады или разгрузочной площадки. А там дошло дело и до старых завалов. Даже отсортированные по видам бутылки, но привезённые или стоящие не в своих ящиках подлежали обязательной перетарке. И скоро по всему складу стояли только ровные однотипные штабеля - "чебурашка", "винтовуха", "обкатка". То есть бутылка пивная и два вида водочной. Так мы их называли между собой, так, впрочем указывали и в сводках для бухгалтерии.

Шла через нас, конечно, и прочая бутылочная братия, а одно время даже и майонезные банки, но всё это было мелочью. Три главных "кита" подавляли всех остальных своей несравнимой численностью и непрерывными отгрузками. И диких авралов больше не было. Посуда стояла наготове, даже винтовая водочная была полностью заранее очищена от ее главного бича - алюминиевых колечек на горлышках.

Но если тема потребления алкоголя обходила "хрустальную" бригаду стороной, то модные страдания о деньгах и богатстве не давали покоя и нам. Тем более, что жили мы, не тужили - зарплата шагала бок обок с бешеной инфляцией, резко возрастая в каждый очередной месяц. Не проходили мимо нас и подработки, когда появлялся на большом складе очередной богатый дядя со срочной работой. В таком случае частенько звали на подмогу и нас. А когда в руках появляются неожиданные деньги, почему-то хочется еще.

Какое-то время преследовала моих ребят шальная мысль - пустить часть лишних денег на лотерею. Тем более, что по Ногинску пооткрывались везде игровые ларьки, да и рекламщики по телевизору вовсю дразнили людей, демонстрируя пачки денег целыми коробками. Хотелось-то хотелось, да в одиночку почему-то было страшно. Тут подумалось даже и мне - а вдруг? Деньги-то есть! Взял на себя инициативу, съездил на всех за билетами. Но после двух попыток стало ясно - вдруг не бывает. Народ у меня пока призадумался, нет ли иных возможностей, но я решил, что с "лишними" деньгами баловаться больше не стоит. Пора освоить совсем другую меру - переводить рубли в доллары.

За первыми долларами в Москву я ехал с невольной дрожью, сказывалась советская строгая закваска. Хотя сами доллары мне однажды уже приходилось держать в руках, с подачи Димки Молчанова. Но тогда это была просто странная бумажка, уже не опасная, но непонятно для чего существующая. А тут я за похожую бумажку собирался отдавать заработанные деньги. Было от чего ёжиться и чесаться.

Кто-то из геркулесовских посоветовал мне обменный пункт в банке на "Лермонтовской", дескать там честно и не опасно. Но первое, что бросилось мне в глаза при выходе со станции метро - какая-то непрерывная цепочка из стоящих людей - у входа, по тротуару, вдоль бортиков ограждения и куда-то вдаль. Нет, люди стояли не вдоль дороги в банк. В эту сторону указывала другая стрелка, с надписью "Гермес-Союз". Знакомое название по рекламам в газете. Это не Лёня Голубков, над которым у нас уже смеялись даже грузчики. Тихая фирмочка, претендующая на основательность.

Я не поленился, прошёл до Гермеса. Чем ближе я подходил, тем чаще меня окликали: "Вы хотите купить акции? Купите лучше у меня!". Но я дошел до самой кассы. Невзрачное окошечко меня непонятно чем насторожило. Честное слово, если бы здесь стоял открытый лоток и акции можно было покупать, просто как огурцы на базаре... Может быть я бы и решился. Но лезть в окошко, чего-то там выяснять и выспрашивать? Или, тем более, покупать с рук неизвестно что. Я повернулся и пошел в банк - он был новенький, частный, кассиры сидели на виду, за большими светлыми стеклами.

С меня не спросили паспорта, не задали никаких вопросов - так тогда было принято. Просто деловитая женщина пересчитала мои рубли и протянула две бумажки. Они были новенькие, словно только с печатного станка, как впрочем и все другие доллары, на которые я потом регулярно обменивал зарплату. А доллары потертые, как обычные деньги, да еще в мелких купюрах, я увидел позже, ещё через несколько лет, когда мой дружок Витька вернулся из туристической загранпоездки и вернул мне должок. Но тогдашние "российские" доллары, они же баксы, которые люди по всей стране, не надеясь больше на ваучеры, скрупулёзно откладывали в чулок, были все, как с иголочки.

Довольно быстро начал собирать баксы и Эдик. В разряд простодушных хитрецов, которых ободрали МММ или "Властелина", мы не попали. Я - вернее всего потому, что когда-то старшеклассником читал про эти фокусы у Перельмана, которые тот называл ещё "лавиной" или "снежным комом". А сейчас уже я, как можно доходчивее, пересказывал эти статьи из брошюр по популярной математике своим молодым соучастникам. Убедить Эдика было тем более проще, он к тому времени имел собственный финансовый опыт. Моему напарнику уже приходилось выращивать поросят в тёщином сарае и реализовывать свинину через базарных теневых дельцов.

Еще нагляднее была его эпопея с перекупкой вишни. Тут в ход шёл полный цикл - поездка в чернозёмные области, соглашение с деревенскими частниками, закупка, перевозка, сдача оптом рыночным заправилам. Между прочим, когда-то так начинал и Борис Иванович. Не помню, сколько сезонов шла у Эдика такая игра, то ли два, то ли три. Но красноречив оказался итог. Действовали они сообща, втроём, и заработав желаемое, расстались, поделившись поровну. Один купил машину, второй - видеомагнитофон, а Эдик обзавёлся кооперативной квартирой. И уже пару лет спустя было смешно ставить эти три, в своё время равноценные покупки, в один ряд.

Кстати в той квартире Эдика мне как-то пришлось побывать. Она была полупустая, то есть очень свободная, обставленная минимумом мебели. Видно было, что люди еще не обжились, хотя Эдик уже вынашивал проект обмена двушки на трёшку. Я же в тот момент ощутил лёгкий укол укоризны - будучи старше почти на десять лет, еще не смел и думать о собственном жилье. Мечтать - это да! А много ли я для того способен сделать? Эти зеленоватые баксы, которые у меня завелись - и те прибывают по чайной ложке и не хватит их пока даже на балкон с коридором.

Кстати и они в какой-то момент внезапно ополовинились, эпидемия желания разбогатеть всё-таки зацепила и меня. Работали в "Геркулесе" два шустрых брата по фамилии Кулёмины - Сергей и Сашка, и затеяли они собственное дело. Замысел был достаточно практичен: закупать разбитые легковушки, ремонтировать в своём гараже и сбывать с некоторым наваром. Сергей, замкнутый и молчаливый, ценился умелыми руками, а Сашка - находчивый, разговорчивый и остроумный, как потом говорили - коммуникабельный - должен был обеспечить коммерческую сторону. Он-то и подкатил ко мне с нехитрым предложением.

Речь шла о займе, причём весьма выгодном. Братья брали у меня в долг сумму на полгода, и одновременно обязывались ежемесячно выплачивать мне некие проценты. Через шесть месяцев возвращенный долг имел бы солидное, более чем полуторное приращение. Я согласился рискнуть. Месяца три проценты шли исправно, а сами Кулёмины ходили невыразимо довольные.

Потом началось. Сашка не уклонялся от контакта, но всячески уговаривал меня подождать. Подошёл и срок возвраты долга. Я уже не заикался про обещанные, но забытые проценты, настаивал просто на возвращении своих несчастных долларов, хотя бы постепенно, частями. Бесполезно. Вполне возможно, что изначально никто и не планировал меня "надувать". Видимо, просто дело оказалось не таким прибыльным.

Сашка Кулёмин убедительно подавал себя, как добросовестного, но попавшего впросак человека. У меня нет основания ему не верить, поскольку в конце концов он предложил мне решить вопрос иначе, погасить долг переоформлением на меня небольшого земельного участка. Сразу могу сказать, что участок я действительно получил, но с ним и уйму головной боли, пока не продал его, наконец, лет восемь спустя. Разумеется, пошел он уже по иным ценам, и сделку можно было бы даже счесть весьма прибыльной, если бы вся канитель с продажей не надоела мне к тому времени хуже горькой редьки.