Омут памяти

Специфика переходного периода в России состоит в том, что идет не только формирование нового общественного строя, но и замена состава и характера оппозиции. Деструктивная оппозиция "вечно вчерашних" огрызается, но уходит. Демократическая только нарождается. Либеральные объединения Гайдара, Явлинского, Старовойтовой основные силы тратили на то, чтобы не допустить к власти красно-коричневых. В этом заключалась их главная созидательная миссия. Они справились с этой исторической задачей.

Оппозиция должна обрести сегодня другой облик. Это даже не оппозиция, а генератор идей, часовой свободы человека, критик произвола, которым беременно чиновничество, обладатель новой программы власти в случае победы на выборах. Иными словами, цель правительства и новой оппозиции — одна и та же, методы действий и приоритеты могут быть разными.

Меня часто спрашивают: вы снова в оппозиции? Да нет же! Я просто высказываю свою точку зрения. Иногда она совпадает с официальной, а чаще — нет. Что же касается оппозиции в общепринятом понимании этого явления, то я вижу в этом рутинную практику, служащую практике смены властей. Например, на Западе между некоторыми партиями демократического характера нет различий в позициях, но они поочередно находятся в оппозиции, ожидая своего часа во власти. Я вижу в сегодняшней оппозиции питательную среду для власти, если, конечно, она останется демократической.

Вот и в наши дни, поддерживая программные заявления президента, я хотел бы высказать свое мнение относительно его действий по усилению эффективности власти.

На мой взгляд, его раздражение всеобщим разгильдяйством и криминализацией общества понятно и объяснимо. Но избранный путь борьбы с этим обречен на бесплодие. По старой традиции властителей он увидел палочку-выручалочку в чиновничестве. Боже мой, это же смертельный номер! Вместо проведения перезревшей реформы судебной системы, создания полноценных условий для независимости судов, вместо активной поддержки институтов гражданского общества, мы зрим новые чиновничьи гнездовища в округах, внеочередную заботу о силовых структурах. Человеку и так больно от чиновничьего произвола, а теперь новая напасть. Дальнейшая бюрократизация государства противоречит духу Конституции и ведет к разрушению демократии.

Я понимаю, что новое поколение будет петь собственные песни власти — о свободе и рабстве, демократии и авторитаризме, о прошлом и будущем России. По молодости и неопытности некоторое время будет страдать эйфорией, его потянет к авторитарным методам управления. Но думаю, что жизнь поправит возможные вывихи. Особую сложность исторического вызова составляет необходимость завершения уже начатых реформ и одновременно демонстрация способности увидеть и решать новые проблемы, порождаемые социальными заблуждениями тысячелетней России и неизбежной прагматикой рыночной экономики.

Пишу эти строки, только что возвратившись с собрания, на котором президент произнес ежегодное послание Федеральному собранию, а вернее — российскому народу. Низкие налоги, первоочередность социальных программ, свобода слова и средств массовой информации, экономическая свобода, борьба с произволом чиновничества, независимые суды, незыблемость прав человека, защита частной собственности — все эти и другие положения оставляют у меня удовлетворение своим социальным либерализмом. Сказал он и о диктатуре закона — я разделяю это положение. Оно появилось в моем лексиконе еще в 1996 году — в "Обращении к общественности".

Но слова словами. Наш корабль уже и так перегружен ими. Люди устали от слов. Все XX столетие народ России живет обещаниями правителей. Именно здесь и поставлена ловушка Путину. Дадут ли ему осуществить всю эту добротную программу на практике? Номенклатурный крокодил не раз проглатывал разумные идеи. Ни Горбачев, ни Ельцин не смогли преодолеть чиновничий саботаж. Номенклатура втянула их в бессмысленные политические дрязги. Фракция КПРФ сумела обеспечить бездействие Думы, добилась того, что последние четыре года ельцинского правления оказались временем потерянных возможностей. Демократия была поставлена в позицию обороны. Хочется надеяться, что Путин сумеет повернуть страну к конкретным делам на основе ответственной демократии и реальной рыночной экономики. Самой серьезной проверкой "твердой руки" президента будет налоговая реформа.

Слава богу, умирает КПРФ. Мне кажется, именно Путину принадлежит идея образования движения "Россия" во главе с Геннадием Селезневым, председателем Думы. Как и другие партии власти, оно постепенно рассосется, но в данный конкретный момент может сыграть позитивную роль — ощиплет большевистского петуха до срамного вида. Кто будет тогда слушать горластые призывы?

Да и сама КПРФ потихоньку рассыпается. Что не довели до конца Горбачев и Ельцин, сделало время. Да и коммунистической эту партию назвать уже никак нельзя. Нынешние коммунисты признали частную собственность. Говорят о строительстве гражданского общества и правового государства. Засунули в сундук для рухляди основополагающие принципы большевизма — насилие, диктатуру пролетариата, признали общечеловеческие ценности, религиозную свободу, с упоением играют в парламентские игры и в систему многопартийности. И что же осталось? Да ничего, ровным счетом ничего, кроме названия и популистской демагогии о социальной справедливости. Не думаю, что Селезнев спасет эту партию.

Но кое-что и настораживает в действиях президента. Что-то по мелочам, а что-то всерьез. Скажем, установление на здании ФСБ барельефа Юрия Андропова. Того самого Андропова, который активнейшим образом участвовал в подавлении народного восстания в истории, подавлении "пражской весны". Того самого деятеля, который отправлял в психушки, лагеря, тюрьмы, выгонял за рубеж Л. Богораз, П. Григоренко, А. Синявского, Ю. Даниэля, И. Бродского, С. Ковалева, лишил гражданства В. Войновича, Л. Копелева, В. Аксенова, Г. Владимова и многих других. Известно, какую травлю он развернул против великих граждан нашей страны Александра Солженицына и Андрея Сахарова.

После "барельефной" истории, а также встречи с Прохановым наследники Андропова явно оживились. Некоторые демократические органы массовой информации заметно поутихли, а те журналисты, которые всегда были "ветряными мельницами", громко завопили о национально-державных интересах, спекулируя при этом на чувствах патриотизма. Раздаются звуки барабанов из застенков 1937 года. Например, Сергея Ковалева публично обвиняют в "антироссийской деятельности". При большевиках он уже сидел в тюрьме за "антисоветскую деятельность".

Боюсь, не накрыл бы снова страх, который держал нас в своих когтях 70 лет. Мы, русскоазиаты, привыкли радоваться бесконечному великодушию власти: не посадили в тюрьму — радуемся, не выгнали из квартиры — бьем поклоны, выдали заработанные тобой же деньги — снова восторгаемся, не избили в милиции — восхищаемся… Быстро привыкаем к унижениям человеческого достоинства и нарушениям прав личности в речах парламентариев и в средствах массовой информации, привыкаем к хамскому поведению чиновников. И радуемся, что других, а не тебя оскорбили и облили навозной жижей. Покатимся назад, к пещерно-большевистскому прошлому и опять возрадуемся, а потом снова охватит нас истома сладостных страданий и жажда свободы. Благо можно опять бороться, а не работать.

Кое-что встревожило меня и в послании президента. Он уже не раз говорил о необходимости "сильного государства", не объясняя, для чего и кому оно нужно. Но "сильное государство" у нас уже было и принесло столько бед народу, что еще долго страна будет болеть, зализывать кровоточащие раны.

Здесь президент сам себе создает ловушку. Известно, что сталинское государство считалось сильным — ракеты, ядерное оружие, репрессии. Но обанкротилось вчистую, ибо обрекло людей на нищенство, а страну — на отсталость, хотя "вожди" все время твердили, что советское государство — это организация, которая, как некий животворящий механизм, нацелена на производство общественного блага.