Заживо погребенная в роке - Buried alive in the rock

Небо тянет петлю парашютного шелка

                                       петербургского цвета.

В ней я вижу флейтиста -

         бездомного волка, без ворот и рассвета.

Примечания:

     1. Бог знает почему именно "Whitesnake" 1989г. ... Состояние души, черная туча меланхолии схлестнулась с вокалом Ковердейла... Неожиданно возник флай-флейтист без ворот и рассвета. Тот, которого когда-то усыновили ПИНК ФЛОЙД (их альбом назывался "Флейтист у ворот рассвета" или "Трубач у врат зари"), синтезировался со степным волком (SIC! - имеется ввиду группа "Steppenwolf" с песней "Born to Be Wild", дальше копать не надо, завретесь!), слился с душой саксофониста Валерия Овчинникова, умершего в 1978 году и забытого всеми на Донском кладбище, столкнулся со спорной идеей правомерности самоубийства в момент осознания полной никчемности собственной жизни (только не возвращайтесь к позиции православной церкви, уже отработано...). В результате - и петля небесного парашютного шелка, и флейтист у разбитого корыта. Загнанное существо - шерсть-волосы клочьями, о камни стерты-сломаны ногти-когти, из драных джинсов - голая коленка. Ни ворот, из которых хотя бы выйти. Ни рассвета, на который хотя бы надеяться до наступления сумерек.

    2. Группа "Steppenwolf" - лидер группы Джон Кей (восточный немец, эмигрировавший в Канаду). Годы деятельности группы - 1967-1972, 1974, 1976, 1981. Название по роману Г.Гессе "Степной волк", популярному среди хиппи.

     Джон Кей пробовал выставлять свою кандидатуру на пост мэра Лос-Анджелеса.

    3. Кому не нравится "Whitesnake", возвращайтесь к Планту. Замена - "Baby, I'm gonna leave you".

ВОССТАНИЕ РЫБ

Когда уставшие от рыбьих похорон

глубины

извергли на песок восставших рыб,

небесный колокол

                     тотчас же возвестил.

                                    что день грядет

                                               восстанья птиц,

и воздух,

              пробитый пулями крылатых тел,

не сможет напитать людей,

                                   виновных в этой буре.

Но сначала -

                          восстали рыбы

и, тускнея чешуей,

заполонили улицы поселка.

Скользили люди по горбатой мостовой,

своим глазам не веря:

для чего

              у камня плавники?

                       Зачем быть камню рыбой?

Но жара

           лишала их способности понять,

как удалось расстроенным глубинам

на землю отрядить своих послов...

И рыбы снова превращались в камни,

                        исхоженные вдоль и поперек

людьми, уставшими глядеть под ноги.

Эй, ведь они явились мстить!

Но на какой высокой ноте

клич мести был оборван -

                                        не узнать,

хотя беззвучный крик всегда

                                    страшней бывает

                                                 крика в голос.

В живых осталась лишь одна,

                  игравшая с жемчужиной рыбешка.

Она не слышала

                   ни звона колоколен,

                        ни крика рыбаков,

                             ни плача рыбьей смерти.

Жемчужина была фальшивой,

В глубь морей

            ее отправил бывший камикадзе,

                 снабдив клеймом "Made In Japan";.

                            На всякий случай.

ВОССТАНИЕ ПТИЦ

Никто не знал,

                         чем кончится тот день

И где орел

                       совьет себе гнездо,

На солнце

                 вспыхивали пятна раздраженья.

Оно пыталось скрыть огромную дыру,

К которой мчались

                              словно стрелы

                                       птицы.

Оно хотело, чтобы крылья

                                   оплывали воском,

Хотело образумить журавлей и сов,

летящих к солнцу грозовой

                                    кричащей

                                            тучей.

Вернуть их крыльям запахи земные

И завалить охапками травы.

Но клетки были сломаны,

                                   а строки,

где соловей царил, воздав хвалу любви,

простили людям -

                       так прощают оскорбленья

                                       неумному противнику.

Гербы,

украшенные в прошлом силуэтом

                                    надменных птиц,

                                               исчезли.

Этот бунт

           землянам стоил возмущенья и досады,

                     стихов и символов,

                               привычек и примет...

Леса недоуменно листьями шумели

И кроны обнажали в знак печали.