Сын неба

На стоянке появился инженер. Он сначала подошел к истребителю Курочкина, потом Федорова и уже затем к покрышевской машине.

– Ну, браток, и покорежило же твою машину! – сочувственно произнес он, осматривая «томагавк». – Как ты сам цел остался?

– А я заговоренный, – усмехнулся Покрышев. – Вы лучше скажите, много времени потребуется на ремонт?

– Ремонт исключается. Скажите спасибо, если из трех соберем одну машину. И то с вашей помощью. Они ведь для нас незнакомы.

– Ну хотя бы одну. Только быстрее!

Но когда машину отремонтировали, изменилась погода. И Покрышеву пришлось «погостить» на ленинградском аэродроме.

Только через неделю небо прояснилось и можно было вылететь. Появление Покрышева в полку для всех явилось радостным, неожиданным событием.

– А мы вас уже считали погибшим, – сказал начальник штаба Николай Минеев. – Как говорится, зачислили в графу «безвозвратные потери». Беляков и Халиманцевич доложили, что в ваш истребитель попал снаряд.

– Меня никакой снаряд, никакая пуля не возьмут.

В эти дни радио сообщило о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой. Перейдя в контрнаступление, Красная Армия отбросила врага далеко от столицы, погнала на запад.

Летчики ходили радостные и возбужденные. Победа несказанно воодушевила весь состав полка. Каждый думал только об одном – как еще сильнее бить врага, чем помочь ленинградцам, чтобы облегчить их трагическую участь.

Первым удивил всех Чирков. Отправляясь сопровождать транспортные самолеты в Ленинград, он взял к себе в кабину ящик сливочного масла. Делать это запрещалось, так как дополнительный груз снижал маневренность истребителя и при определенных условиях мог сыграть роковую роль.

Полет оказался удачным. Довольный Чирков не выдержал и рассказал, как провез ящик масла.

Примеру Чиркова последовали и другие летчики полка: Петр Покрышев, Александр Горбачевский, Константин Коршунов, Иван Чемоданов, Иван Кукишев.

«Чирковским методом» продовольствие перевозили до тех пор, пока не потерпел катастрофу Иван Кукишев. Во время полета его истребитель обледенел и от перегрузки упал в районе Тихвина. После этого случая командование строго-настрого запретило летчикам брать в кабину дополнительный груз.

За полтора месяца транспортные самолеты, которые сопровождали летчики полка, перевезли в Ленинград семьсот пятьдесят четыре тонны продовольствия, а из осажденного города вывезли около семи тысяч ленинградцев.

Это был подвиг, который золотыми буквами вписан в историю обороны Ленинграда.

– Машина в порядке, механик? – приветливо обратился к нему Покрышев.

– А как же, товарищ командир!

– У пулеметов полный боекомплект?

– Сам проверял. Наши девушки-вооруженцы постарались на совесть.

– Спасибо! – И про себя подумал: «Сколько людей способствует успеху летчиков там, в небе! И какие это люди! Незаметные, скромные. Взять техников и механиков. Они ночью в тридцатиградусный мороз, на пронизывающем до костей ветру готовят к полету машины, пока летчики отдыхают. Просто диву даешься, насколько быстро они освоили техническое обслуживание «томагавков» и насколько надежно научились готовить машины. Правильно сказал недавно на партийном собрании замполит, что труд нашего технического состава можно оценить только одним словом – героизм».

Над аэродромом появились «дугласы». Ведущий качнул крыльями, приветствуя друзей. Покрышев помахал рукой, закрыл фонарь кабины и запустил мотор.

– Что же тут странного? Вам просто повезло. Угадали в «окно», когда одна группа ушла с патрулирования, а смена еще не подоспела. С той группой мы только что провели ожесточенный бой. Сюда караван провели. Беспокоимся, как будет на обратном пути…

Покрышев подробно расспросил о поведении немцев в бою, поблагодарил за информацию и поспешил на стоянку.

Проходя мимо небольшого деревянного здания аэровокзала, он увидел группу ленинградцев, ожидавших вылета на «Большую землю». Они сидели на узлах и чемоданах. Закутанные в платки и шарфы ребятишки, измученные женщины, старики. Покрышев чувствовал на себе молчаливые взгляды. Они как бы укоризненно спрашивали: «Ну что же вы? Как же допустили врага до стен города?»

Покрышев, стараясь не смотреть на людей, машинально засунул руки в карманы. Его пальцы нащупали галеты и завернутые в бумажку два кусочка сахара. Только сейчас он вспомнил о них. Торопясь на вылет, не успел позавтракать.

Летчик вынул галеты и сахар, подержал в руках. Потом посмотрел на людей. Его внимание привлек мальчуган лет десяти, со сморщенным, как печеное яблоко, коричневым лицом. Может быть, он вспомнил себя и свое детство, когда во время голода на Украине в двадцатых годах, как и этот мальчуган, только и мечтал о куске хлеба. Покрышев подошел, протянул галеты и сахар. Мальчик жадно схватил их, его глаза радостно заблестели, а на лице появилась счастливая улыбка. Он даже не сказал «спасибо», настолько был поглощен подарком.

Изможденная голодом женщина, его мать, с благодарностью смотрела на летчика, не в силах вымолвить ни слова. Только непрошеные слезы медленно ползли по ее впалым щекам. Покрышев больше не мог смотреть на эту картину, повернулся и быстро пошел к своей машине.

Обратно транспортники везли ленинградцев. Ярко светило солнце. По белому покрывалу Ладожского озера ползли четкие тени самолетов: в центре большие– от транспортников, по бокам маленькие – истребителей. Неожиданно к ним прибавились другие-