Сын неба

«Ножницы» явились единственно верным решением, возможным в данной обстановке. Такой прием вызвал растерянность у немцев. Восемнадцать истребителей никак не могли справиться с двумя, навязать им свою тактику боя. Прошло еще минут пять, прежде чем они наконец разбились на группы. Одна устремилась к Покрышеву, другая – к Чубукову. Бой разделился на два очага. Теперь Покрышев еле успевал увертываться от атак фашистских стервятников. От ударов снарядов несколько раз вздрагивал истребитель. И всё же летчик использовал малейшую возможность, чтобы дать очередь по вражеским самолетам. Рухнул вниз, объятый пламенем, еще один «мессершмитт».

Однако с каждой минутой вести бой было всё труднее. Сколько еще времени предстоит держаться? «Пешки» уже скрылись из виду. Они, наверное, где-то на подходе к дому. Теперь можно выходить из боя. Но где же Чубуков?..

Покрышев остался один. Надо сию же минуту уходить. Но как? Он вспомнил солнечный летний день 1938 года, – тот день, когда испытывал новый пулемет, – и свое пикирование. Тогда это было неосознанным проявлением его молодого темперамента, теперь же стало единственным выходом из трудного положения.

Улучив момент, он бросил свой истребитель круто вниз. Самолет быстро терял высоту и падал, пока стрелка высотомера не доползла до отметки «500». Тогда Покрышев вывел истребитель из пикирования и перешел на бреющий полет.

Прием удался. Гитлеровцы, видимо, решили, что сбили советский истребитель, и не стали его преследовать.

Вернувшись на аэродром, Покрышев прежде всего поинтересовался, возвратился ли Чубуков.

Авиатехник, осматривая истребитель, отрицательно покачал головой. Потом сказал:

– И как вы смогли дотянуть на таком самолете?

– Чубук! – обрадовался Покрышев. – Это он!

Но, увидев, что самолет летит как-то неуверенно и время от времени неловко дергается, с тревогой подумал: «Не ранен ли?»

Самолет тяжело плюхнулся на летное поле. Нет, Чубуков обычно так не садится. Значит, с ним что-то случилось…

– Младший лейтенант Чубуков вернулся с боевого задания!

– Понимаете, товарищ командир, – торопливо начал объяснять летчик, – пуля пробила маслобак. Горячее масло начало хлестать. Да еще руль поворота заклинило. Совсем измучился. Еле дотянул до своего аэродрома.

По дороге с летного поля Чубуков, уже не спеша, рассказывал, как дрался без командира. На него навалились «мессершмитты» в надежде разделаться с одиноким самолетом. Он же удачно уклонялся от огня, всё время оттягивал группу к нашей территории. Сбил еще одного стервятника. Было особенно трудно, когда от вражеских снарядов заклинило руль поворота и пробило маслобак. Масло брызгало в лицо, заливало глаза.

Покрышев то и дело кидал взгляд на Чубукова и не скрывал восхищения. Герой, да и только! Как он теперь не похож на того Чубукова, который пришел в полк в конце 1941 года. Оперился птенец! А когда-то его считали неудачником в авиации. Вот ведь как может сложиться судьба человека!

После окончания летной школы Чубуков провоевал совсем немного, – его отстранили от полетов, приписали боязнь боя. А то была не боязнь, а просто недостаток опыта, излишняя осторожность.

Чубукова отправили к зенитчикам, где ему поручили поддерживать связь зенитной батареи с появляющимися в том районе нашими самолетами.

Узнав, что у зенитчиков объявился летчик, а их в эскадрилье не хватало, Покрышев встретился с ним, побеседовал и уговорил командира взять Чубукова в полк. Робкий и стеснительный, молодой летчик был честным и откровенным. Эти качества и покорили Покрышева.

«Попробую сделать хорошего ведомого, – подумал он. – Может быть, получится».

С новичком пришлось много повозиться. Летную науку он усваивал тяжело и медленно. Случалось, на тренировке Чубуков при посадке ставил истребитель на нос или заруливал в снег, не говоря уже о мелких погрешностях, и тогда появлялась мысль распрощаться с ним: чего же зря тратить время. Но какое-то внутреннее чутье подсказывало: надо подождать. Премудростями летного дела парень овладевал хотя и медленно, но надежно. И если что-нибудь усваивал, то возвращаться к этому не приходилось. Из него должен получиться хороший летчик!

– Поужинать не успели?

– Только собирался.

– Тогда составьте компанию. – Командир пригласил Покрышева за стол, пододвинул сыр, масло, хлеб, потом открыл банку тушенки.

За ужином Матвеев рассказал, что на одном из вражеских аэродромов сосредоточено большое количество бомбардировщиков. Немцы готовят налет на Ленинград. Решено предупредить этот налет. Завтра полк штурмовиков «Ил-2» нанесет массированный удар по аэродрому, а прикрывать их будут истребители покрышевского полка.