Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

– Около трёх тысяч, – ответил я.

– Тогда поезди с Уткиным, ведь у тебя с ним договор.

– Хорошо, поезжу.

С Уткиным мы ездили до Верхотурья с пассажирским поездом, а возвращались с грузовым. Каждая поездка получалась по 270 километров. Я проездил весь май и ещё прихватил две поездки в июне.

По дневнику практики у меня выходил суммарный пробег 25900 км. Цифра получилась слишком круглой, и я больше в шутку к последней поездке прибавил километр. Округлять мою новую цифру никто не рискнул, поэтому в документах, которые мне выдали, так и значился пробег 25901 км.

В заключение этой главы немного расскажу про магистральный локомотив ВЛ22^М. За годы эксплуатации электровоза ВЛ22 выяснился ряд проблем, и после войны конструктора внесли несколько изменений в проблемные узлы. Индекс «м» в названии электровоза стал означать «модернизированный».

Для ВЛ22^М были созданы более мощные электродвигатели (400 киловатт вместо 340), при этом совпадающие по габаритам со старыми. На большинстве этих электровозов устанавливалось дополнительное электрооборудование для рекуперативного торможения – мотор-генератор для возбуждения полюсов тяговых электродвигателей, работающий на спуске как генератор электрического тока, вращаемый колёсными парами. Любопытный факт – рекуперативное торможение не только тормозит поезд на спусках, но и передаёт выработанную электроэнергию в контактную сеть для питания других электровозов, идущих в это время в подъём.

С 1952 года в буксах стали устанавливать роликовые подшипники, основательно изменили и форму самих букс. Теперь не должно было случаться аварий, подобных той, когда у нас загорелись буксы.

Изменили конструкцию пантографа (токоприёмника), что уменьшило его вес аж на 220 кг.

Были произведены и другие доработки и изменения конструкции, что сделало ВЛ22^М достаточно массовым электровозом. До 1958 года было выпущено около полутора тысяч локомотивов, и некоторые из них до сих пор в строю.

Глава 109. АПРЕЛЬ, МАЙ И МАЙСИК

Это было ещё до моего экзамена по вождению. Однажды всех наших практикантов пригласили на вечер танцев в клуб. Уж не знаю, чья это была инициатива и кто расстарался, но так или иначе, пятеро из нас (остальные были в поездках) пошли.

На втором этаже клуба было людно. Был апрель месяц, мы были без верхней одежды – только в кителях. Мы приглашали присутствовавших там девушек, кому какая нравится, танцевали с ними, попутно общаясь и знакомясь. На местных парней мы не обращали никакого внимания. А стоило бы. Неожиданно в зале погас свет, и в нас – приглашённых гостей, в тот момент стоявших достаточно кучно – полетели стулья и табуретки. Кто кидал, откуда – ничего не было видно. Мы отступили к выходу, но один из наших, Лёня Дурасов, был ранен. Мы спускались по лесенке почти в полной темноте, поскольку свет не горел во всём здании.

Вернувшись в общежитие, первым делом оказали первую медицинскую помощь нашему пострадавшему. К счастью, обошлось без серьёзной травмы, Лёня даже не стал обращаться в медицинское учреждение.

Так бесславно окончился наш общий выход «в свет» в Нижнем Тагиле. Больше в тот клуб мы не ходили, и разговоров о мести тоже не возникало.

12 апреля был день рождения у Володи Коковина. Девушек-подружек у нас с ним в то время не было, и он решил отметить праздник в мужской компании. Никто из тех, кто в этот день был свободен от работы, не отказался.

Мы с Володей отправились закупать продукты и напитки к столу. В магазине две молоденькие продавщицы полюбопытствовали:

– У вас какое-то торжество, наверное, намечается?

– У него день рождения, – я указал на Володю.

– Правда?! – в один голос воскликнули они. Володя немного засмущался, но тут же нашёлся:

– А вы приходите, мы вас чаем угостим!

– Конечно, придём, – смеясь, сказали они. Мы назвали им адрес и время начала мероприятия. Впрочем, никто и не думал, что они придут, ведь разговор был несерьёзным, лишь бы языки почесать. Девушки нас не разочаровали и действительно не пришли, а иначе наш мальчишник мог превратиться непонятно во что.

Мы накрыли на стол, все заняли свои места. Я произнёс небольшую торжественную речь, которую закончил словами:

– Многие великие люди родились в апреле. Одного из них даже звали так же, как сегодняшнего именинника – Владимиром [31]. Это всем известно. И я надеюсь, что наш Володя тоже станет большим человеком!

– Ты что, на кого это намекаешь? – вдруг перебил меня Петя Морозов (кстати, он не пил крепких спиртных напитков). – Разве можно такое говорить?

– Думаю, всё нормально, – отмахнулся я и закончил: – Так выпьем за нашего Володю!

Мы дружно подняли бокалы и выпили. Потом у меня промелькнула мысль о том, как глубоко в умы людей въелась идеология, если сравнение обычного человека с «небожителями» воспринималось как ересь и преступление даже в простой застольной беседе.

Морозов был трезвым и взял на себя роль запевалы. Надо признать, это у него получилось хорошо. Мы впервые собрались здесь за торжественным застольем и ещё не знали вокальных данных друг друга. Мы много пели, пили тоже от души. Хорошо, что никто в общежитии на нас за шум не обиделся. Впрочем, угомонились мы не слишком поздно.

В вечерней школе дела у нас с Володей шли нормально, учиться оставалось не больше месяца. Перед майскими праздниками нас пригласила на день рождения девушка из нашего класса. Она назвала нам время и свой адрес. Мы пообещали прийти, но когда вернулись в общежитие, вспомнили, что у нас обоих на этот вечер назначено свидание с двумя подружками.

Володя где-то познакомился с девушкой Анютой, высокой стройной блондинкой. Наверное, они оба решили познакомить меня с подругой Анюты, Майей. Та была немного ниже своей приятельницы, с тёмными волосами, круглолица. На лице её было насыпано множество конопушек, и выглядела она поэтому немного смешной. А весна, похоже, ещё добавила «яркости» её личику. Ко всему прочему её милая мордашка была очень пластичной, она могла в любую секунду поменять выражение лица на противоположное, чем часто и пользовалась. Вначале я её не понимал: почему она обижается без повода или, наоборот, улыбается без причины. Она была вовсе не глупа, лишь играла роль глупышки. Похоже, ей нравилось озадачивать людей. Со временем я привык к её шуточкам. Прозвал я её Майсик, так всегда к ней и обращался.

– Майсик, ты оригинальная, просто писаная красавица!

– Ну ты скажешь тоже.

– Мало у кого есть такие симпатичные рисунки на лице.

– Так ты смеёшься?

– Нет, я серьёзно. Но если тебе не нравятся мои комплименты, я не буду их говорить.

– Ну почему же, нравятся. Продолжай, мне интересно слушать.

Примерно в таком духе мы с ней и общались. Обо всём шутливо и ничего серьёзного.

Наши девушки жили в рабочем посёлке при НТМК [32]. Телефонной связи у нас с ними не было, о свидании мы договаривались заранее, и предупредить об изменении наших планов мы не могли. Девушки приехали на трамвае на место встречи, где мы объяснили им, в какую щекотливую ситуацию попали. Но подружки на нас не обиделись, а предложили купить подарков и пойти на день рождения всем вместе. Так мы и поступили.

Именинницей была симпатичная рыженькая девушка. Она ничуть не удивилась нашему «нашествию» (или сделала вид, что не удивилась) и приняла всех радушно. Кроме неё, в квартире была её подружка или сестра. Поскольку больше никого из гостей не было, мы с Володей поняли, что поступили, мягко говоря, не тактично по отношению к нашим гостеприимным хозяюшкам. Наверное, они рассчитывали отметить праздник вчетвером, а мы пришли с «прицепами», и нас стало шестеро.