Певцы Родины

На словах много бы сказал Вам, но в письме не хочется умствовать... Он самый

плюгавый и жалкий убийца, какими они должны быть, и красивая смертная

красота сына. Хорошо, очень хорошо. И хотел художник сказать значительное.

Сказал вполне ясно. Кроме того, так мастерски, что не видать мастерства. Ну,

прощайте, помогай Вам бог. Забирайте все глубже и глубже".

Бонч-Бруевич вспоминает:

"Еще нигде не описаны те переживания революционеров, те клятвы, которые

мы давали там, в Третьяковской галерее, при созерцании таких картин, как

"Иван Грозный и сын его Иван", как "Утро стрелецкой казни", как "Княжна

Тараканова", как та картина, на которой гордый и убежденный революционер

отказывается перед смертной казнью принять благословение священника... Мы

долго-долго смотрели на судьбу политических - нашу судьбу - "На этапе" и

близко понимали "Бурлаков".

Такова была роль картин Репина. Они будили умы, будоражили души,

заставляли пристальнее вглядываться в происходящее. Трудно переоценить

прогрессивную роль полотен великого живописца.

Репин не только высказывал свое мнение в разговорах и письмах, излагая

свое резкое отношение к самодержавию. Именно в самую тяжкую пору реакции

художник выставляет такие, ставшие впоследствии хрестоматийными картины, как

"Не ждали" (1884) и "Иван Грозный..." (1885).

Судьба "Ивана Грозного..." драматична. Ее снимают с экспозиций и вновь

выставляют. Психически больной, некто Балашов, бросается с ножом на холст и

наносит картине тяжелые повреждения в трех местах.

Сам Репин так рассказывает об этом происшествии: "Это событие произошло

в дни празднования трехсотлетия дома Романовых... А картина направлена была

против монархизма. На нее и ополчились. Результатом всего этого было то, что

Балашов разрезал картину с целью выслужиться".

"Арест пропагандиста"

"Личные мои отношения с Ильей Ефимовичем были дружеские. Работая

заведующей техникой Петербургского комитета партии, я не раз обращалась к

Репину за материальной помощью. В число моих обязанностей входили и финансы.

Деньги были нужны для так называемого политического Красного Креста, то есть

для оказания помощи политическим заключенным или ссыльным. Никогда Илья

Ефимович не отказывал мне.

В бытность его уже академиком я пользовалась его мастерской в Академии

художеств на Васильевском острове как явкой, то есть квартирой, куда в

определенный день и час могли прийти ко мне по своим делам товарищи,

нуждающиеся в чем-либо по части Петербургского комитета партии..."

Эти слова ветерана нашей партии Е. Д. Стасовой окончательно разрушают

легенду о якобы Существовавшей аполитичности Репина.

В 1891 году художник выставляет свою картину "Арест пропагандиста".

Слово "выставляет", правда, не очень правильно отражает суть дела. Картину

не хотели допустить к показу. Дело дошло до царя.

Репин вспоминает, что устроители выставки пригласили государя осмотреть

экспозицию накануне вернисажа: "Александр III все рассмотрел". И далее:

"Арест пропагандиста" вытащили ему, и тот рассматривал и хвалил исполнение,

хотя ему показалось странным, почему это я писал так тонко и старательно".

Скажем прямо, его величество что-то недосмотрел в картине, где

изображен не кто иной, как противник его собственной власти.

Репин недвусмысленно писал:

"Невозможно, чтобы европейски образованный человек искренне стоял за

нелепое, потерявшее всякий смысл в нашей сложной жизни самодержавие, этот

допотопный способ правления годится только еще для диких племен, неспособных

к культуре". Наконец выставка открыта. Автор картины с удовольствием

резюмирует: .....

"Моя выставка здесь делает большое оживление. Народу ходит много. Залы

светлые, высокие, погода чудная, солнечная. Много студенчества, курсисток и

даже ремесленников толпится в двух залах и рассыпается по широкой лестнице.

"Арест пропагандиста" стоит, и от этой картинки, по выражению моего

надсмотрщика Василия, "отбою нет". Жаль, зала выставки выходит на солнечную

сторону и сторы темнят и портят свет. Вчера, в первый день открытия, было

500 человек". Успех картины в Москве был настолько велик, что либеральная

"Русская мысль" вынуждена была признать: "Необыкновенно выразительна и

сильное впечатление производит небольшая картина "Арест пропагандиста".

Для того чтобы понять, каковы были политические убеждения Репина,

достаточно познакомиться с описанием его встречи с рабочими Петрограда.

"Илья Ефимович очень подробно и живо интересовался условиями нашей

работы, быта. Мы без всяких прикрас рассказали ему об условиях жизни

рабочих, об их борьбе за свои права, о стремлении к званию, о расправах

свирепой царской реакции с рабочим движением. Илья Ефимович выслушал нас с

глубоким вниманием и интересом. Нужно было видеть, с какой искренней

взволнованностью и возмущением он говорил нам: "Как вы можете терпеть все

это! Нет, так больше продолжаться не может!" , Эти слова великого художника

свидетельствовали о том, что идея свержения царизма настоятельно назрела не

только среди рабочих, но и совпадала с чаяниями лучших представителей

интеллигенции.

"Запорожцы"

"Красота - дело вкуса, - говорил Репин, - для меня она вся в правде".

Но напрасно подумают любители красоты и совершенной формы в живописи,

что художник отрицал пластические качества в искусстве. Наоборот, никто так

категорично не говорил о необходимости, насущности высокой формы в живописи:

"Глубокая идея становится внушительной только в совершенной форме. Только

благодаря форме она возвышается до великого значе-ния. Посягательство на

возвышенные идеи доморощенными средствами вызывает брезгливое чувство".

"Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Это, пожалуй, одно из самых

фундаментальных творений Репина, в которое художник вложил много сил и

энергии. Этот большой холст писался с некоторыми перерывами с 1878 по 1891

год.

"Я уже несколько лет пишу свою картину и, быть может, еще несколько лет

посвящу ей, - говорил Репин, - а может случиться, что я закончу ее и через

месяц. Одно только страшит меня: возможность смерти до окончания

"Запорожцев".

Сотни подготовительных этюдов, эскизов, рисунков, специальные поездки

для изучения материала - все говорит о большом чувстве, владевшем

живописцем. Это чувство - любовь к своим персонажам.

"Нет, я русский человек и кривить душой не могу.

Я люблю запорожцев, как правдивых рыцарей, умевших постоять за свою

свободу, за угнетенный народ..."

И это чувство восторга, преклонения и любви художника к своим героям

мгновенно передается зрителям.

Само полотно слишком известно, чтобы вновь рассказывать о письме

грозного султана и о великолепном ответе, сочиненном ему вольными рыцарями.

Запорожцы... Вот они перед нами во всей своей красе и удали. Галерея

типов совершенно оригинальных, неподражаемых, легендарных. Можно подолгу

разглядывать их загорелые, обветренные степными ветрами, опаленные солнцем,

изрубленные в жестоких схватках, но все же дьявольски красивые, источающие

силу, энергию, бьющую через край, и еще раз красивые лица. Вся эта пестрая