Пол Маккартни: история жертвоприношения
Пол Маккартни: история жертвоприношения читать книгу онлайн
Книга Р. Гэри Паттерсона посвящена оккультной подоплеке истории «Битлз». В ней не только расследуется загадка мифической смерти Пола Маккартни в 1966 году и замены его двойником, в общую канву вплетается и увлечение битлов индийской медитацией, и их влияние на скандально знаменитого Чарльза Мэнсона, и непростые отношения Джона Леннона с Иисусом Христом, и «скрытые послания» в песнях, фотографиях и видеофильмах «Битлз» и других рок-групп. Это книга о создании мифа, о заговоре, о культе, о жертвоприношении словом, о «темной стороне» биографии величайшей рок-группы всех времен и народов. И как ни парадоксально, книга, после прочтения которой светлую сторону творчества «Битлз» начинаешь чувствовать гораздо острее.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Маккартни, по мнению Даулдинга, говорил сущую правду:
Битлы по крайней мере дважды публично дали понять, что не приемлют расизм: они приняли приглашение выступить 11 сентября 1964 года в Джексонвилле (штат Алабама) лишь после того, как устроители согласились не превращать концерт в мероприятие «только для белых», а 29 июля 1966 года отказались подписать контракт на ряд концертов в Южной Африке.
Памятуя об этом, довольно затруднительно прилепить к битлам ярлык расистов. Совершенно очевидно, что ни в одной из официальных записей битлов нет ни единого расистского намека. Наоборот, в битловской лирике чувствуется страстное желание жить в мире всеобщего равенства и терпимости.
Но вернемся к песне «Я — Морж». В ней еще немало странных намеков и причудливых символов. Как мы уже говорили, Леннон находился под большим влиянием Льюиса Кэрролла, и на создание этой песни его вдохновили кэрролловские «Морж и Плотник». Рассказывает сам Леннон:
Первая строка пришла мне в голову во время одного из кислотных путешествий в выходной день, вторая — во время следующего путешествия, а закончил я песню после того, как встретил Йоко… Это из главы про Моржа и Плотника кэрролловской книги «Алиса в Зазеркалье». Я обожал эту прелестную поэтическую сказку. Мне никогда не приходило в голову, что Льюис Кэрролл имел в виду капиталистическую систему. Я никогда не углублялся в тайный смысл того, что на самом деле там подразумевалось, как это делают люди с каждой из работ битлов. Уже позже я вернулся к этой книге, снова ее просмотрел и вдруг понял, что Морж-то в этой истории был отрицательным персонажем, а Плотник — положительным. Я подумал: «Вот черт, я поставил не на того парня. Нужно было написать «Я — Плотник»». Но ведь это звучало бы совсем иначе, не правда ли?
Насчет того, что это действительно звучало бы совсем иначе, Леннон, пожалуй, был прав. Если бы песня называлась «Я — Плотник», поборники религиозной морали клялись бы, что Леннон сравнивает себя с Христом. Вряд ли Джон сгорал от желания подвергнуться очередному суду инквизиции… или сгорал? С другой стороны, вполне вероятно, что Леннон вложил в название песни довольно глубокий смысл. Возможно, Моржом был именно он.
В книге Кэрролла Морж обманул семейство устриц, пригласив их прогуляться вдоль бережка. Эти устрицы стали жертвами жестокой шутки Моржа. А вдруг Джон Леннон точно так же мистифицировал публику, держа нас за доверчивых устриц?
Одним из наиболее интригующих мест в песне «Я — Морж» является повторяющаяся фраза Goo goo goo joob («Гу-гу-гу-джуб»). Эта фраза, скорее всего взятая из «Поминок по Финнегану» Джеймса Джойса, была последней, прозвучавшей из уст Шалтая-Болтая перед его знаменитым падением. Кажется, мы как раз вовремя вспомнили Шалтая-Болтая. Как и с Полом Маккартни, с Шалтаем-Болтаем случился несчастный случай, и у него разбилась голова [26].
Кэрролловский Шалтай-Болтай на недоверчивый вопрос Алисы: «Разве имя должно что-нибудь значить?», фыркнув, отвечает: «Конечно, должно!»
Затем он разъясняет Алисе смысл стихотворения под названием «Бармаглот». Кстати, «Бармаглот» (Jabberwocky) — прекрасный пример кэрролловской игры со словами, которую с наслаждением практиковал и Леннон, составляя свои абстрактные тексты. Не исключено, что именно кэрролловские загадки вдохновили Леннона на столь дерзновенное предприятие: создание сети визуальных и звуковых намеков на мнимую смерть одного из битлов. Льюис Кэрролл мог бы им гордиться!
Должно быть, Леннон с Маккартни гомерически хохотали над многочисленными толкованиями подброшенных ими «намеков». Нельзя не признать, что эти толкования здорово напоминают шалтай-болтаевское объяснение смысла стихотворения «Бармаглот». И вполне соответствуют его самодовольному замечанию: «Я могу тебе объяснить все стихи, какие только были придуманы, и кое-что из тех, которые только будут». Возможно, толкования Шалтая-Болтая тесно перекликаются с буффонадой Леннона, старавшегося одурачить тех интеллектуалов, которые упорно настаивали, что каждый из стихов «Битлз» исполнен глубокого скрытого смысла.
Существуют разные толкования архетипа падения. Во-первых, падение может означать упадок, который переживали «Битлз» как группа. К группе перестали благоволить средства массовой информации. Фильм «Волшебное таинственное путешествие» провалился и был обруган критикой. Официальная религия воспринимала «Битлз» как угрозу растления и подрыва моральных устоев американской молодежи. Спиро Агнью провел неудачную кампанию за запрещение в американском эфире порочных, навеянных наркотиками битловских песен. Оставалось только ожидать, что «Крутая Четверка», как Сатана у Мильтона, навсегда «потеряет рай». Лучше ли было «царствовать в Аду, чем служить на Небе»? Могли ли «Битлз» оттолкнуть своих преданных почитателей, раскрыв свои истинные, но непопулярные политические взгляды — например, протестуя против войны во Вьетнаме и заявив о своей приверженности наркокультуре. Группа могла разделить судьбу Сократа, который тоже стал жертвой социальной нетерпимости, будучи обвиненным в растлении молодежи.
Во-вторых, падение могло подразумевать предполагаемую трагическую катастрофу, в которую попал Маккартни. Действительно, в трагедии Пола и в падении свалившегося со стены Шалтая-Болтая есть некоторое сходство. «Вся королевская конница и вся королевская рать» — в случае Маккартни это оставшиеся битлы, фирмы грамзаписи, продюсеры и администрация, а также восторженная публика — «не могут Пола собрать» и вернуть его из сумрачного царства смерти. Им приходится чем-нибудь заменить недостающие куски, чтобы воссоздать целостный образ Пола. Замена должна была идеально имитировать истинного Маккартни и тем самым сохранить платежеспособность финансовой империи. Все зависело оттого, хотелось ли битлам сыграть свой уход по-сократовски, приняв цикуту!
Наконец, архетип падения мог служить одним из первых указаний на надвигавшийся распад «Битлз». Как Шалтай-Болтай, свалившийся со стены и разбившийся на мелкие кусочки, которые не собрать воедино, «Битлз», осознанно или подсознательно, уже раскололись и переживали предсмертную агонию.
Во время создания альбома Rubber Soul («Резиновая душа») между битлами нарастало напряжение. Крис Салевич в своей книге McCartney («Маккартни») приводит следующий рассказ Нормана Смита:
Во время работы над альбомом «Резиновая душа» конфликт между Джоном и Полом становился все заметнее. Кроме того, Джорджу приходилось столько сносить от Пола. Теперь мы имели роскошную четырехдорожечную аппаратуру, так что Джордж мог записывать свое соло в самом конце. Но, по мнению Пола, Джордж делал все не так: Пол влезал в каждую мелочь и был невыносимо придирчив. В итоге Пол часто сам солировал в некоторых песнях. Я удивлялся, что, черт возьми, происходит, потому что Джордж делал два или три дубля и я считал, что они весьма удачны. Но Пол постоянно говорил: «Нет, нет, нет!» И начинал приводить в пример американские записи, заставляя Джорджа в точности копировать манеру исполнения в такой-то и такой-то песне. Из-за этого нам приходилось все начинать сначала, и Джорджу действительно удавалось попасть «в яблочко». Но после этого вдруг звучал комментарий Пола: «О'кей, первые шестнадцать тактов неплохо, но середина!» Потом Пол брался за инструмент и делал все сам: у него всегда была при себе гитара для левши. Впоследствии я узнал, что Джордж Харрисон ненавидел Пола за эти его штуки, хотя внешне этого не показывал… Не подлежит сомнению, что именно Пол являлся главным экспертом по музыкальной части… равно как и в вопросах производства. Большую часть времени Джорджу Мартину приходилось отдыхать от дел, которые входили в круг его обязанностей, поскольку рядом постоянно находился Пол Маккартни, прекрасно справлявшийся со всеми проблемами самостоятельно. Пожалуй, единственное, чего Пол не умел делать, — это записывать музыку в виде знаков на нотном стане; он не владел нотной грамотой. Но он мог вполне квалифицированно объяснить аранжировщику, как и что надо сделать, просто напевая кусочек за кусочком, хотя, конечно, заранее не знал, удастся ли струнным или ударным воспроизвести то, что ему хочется. Но большинство идей исходило от Пола.
