Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

Буланжистское движение также сопровождалось кампанией за пересмотр конституции.

События прошлого учат нас. Организация государственной власти регулируется, как всем известно, законом от 25 февраля 1875 года. В статье 5 этого закона говорится: «Президент республики может с санкции сената распустить палату депутатов до истечения срока ее полномочий». Статья 6 добавляет: «Президент республики может привлекаться к судебной ответственности только в случае государственной измены».

Каким образом удалось добиться принятия статьи 5? Комиссия предложила предоставить право роспуска палаты лично маршалу Мак-Магону. Валлон предложил поправку, предусматривающую необходимость в этом случае санкции сената. Борьба была острой; комиссия отклонила поправку Валлона, но предложение поставить на голосование сначала ее проект получило лишь половину голосов, и 2 февраля поправка Валлона прошла 449 голосами против 249. За нее голосовали три левые группы, немногочисленная группа Лаверня и часть правого центра. Следует отметить при этом, что Берто, автор резолюции, противопоставленной поправке Валлона, просил предоставить право роспуска лишь одному маршалу Мак-Магону. «Моя поправка, – сказал он, – не предоставляет всем последующим, после маршала Мак-Магона, президентам права роспуска, каковое я считаю в корне несовместимым с республиканскими принципами» («Journal Officiel», 3 février 1875, p. 900). Виконт де Mo также считал, что право роспуска должно принадлежать лишь одному маршалу. Часто ссылаются на Дюфора, который, как известно, высказывался в защиту этой прерогативы сената, ибо, говорил он, неправильно считать, что палаты всегда являются рассадниками крамолы, а руководители государства – философами.

Но вот еще более убедительный довод. Послушаем, что сказал сам маршал Мак-Магон в своем обращении от 6 января 1875 года: «Конфликты могут возникать, и, чтобы покончить с ними, вмешательство второй палаты, представляющей в силу своего состава солидные гарантии, является необходимым… Злоупотребление этим чрезвычайным правом (правом роспуска) было бы чревато опасностью, и я не решился бы применить его, если в критических обстоятельствах государственная власть не будет чувствовать достаточной поддержки со стороны сдерживающей Ассамблеи». Не собирается ли Думерг пойти дальше Мак-Магона, которого он превозносил в часы откровения?

Я навел справки в работах юристов. Леон Дюги («Traité de droit constitutionnel», 2-е édition, II, p. 811 et IV, p. 572 et suiv.) напоминает, что Вальдек-Руссо 9 июля 1896 года высказывался за право роспуска, которое является в Англии прерогативой монарха. Англия основывается на том принципе, что «король не может ошибаться» (The king can not do wrong). Постепенно это королевское право превратилось в право правительства, но к роспуску прибегали лишь в случае наличия разногласий между правительством и парламентом. У нас Конституция 1791 года отказала королю в праве роспуска; Конституция III года Республики [164] не предоставляла этого права Директории. В то же время хартии 1814 и 1830 годов давали королю это право, но Шатобриан протестовал против этого в своей работе «Монархия согласно хартии» («La Monarchie selon la Charte»). Своим конституционным декретом сенат предоставил право роспуска императору (статья 35). Глава государства не имел этого права по Конституции 1848 года и вновь получил его по Конституции 1852 года (статья 46). Дюги признает право роспуска, добавляя, однако, что «необходимость согласия сената представляется достаточной гарантией против возможных злоупотреблений этим правом со стороны президента республики». По его мнению, роспуск не может быть произведен без санкции большинства сената. Он добавляет: «что бы об этом ни говорил г-н президент Мильеран, уроки 1879 года [165], мне кажется, не могут способствовать предоставлению главе государства безоговорочного права роспуска парламента» (IV, р. 584).

Эсмен (Eléments de droit constitutionnel francais et comparé», Recueil Sirey, 1928, t. II) указывает, что Прево-Парадоль в «Франс нувель» требует санкции сената; он выступает за роспуск, но считает «логичной и последовательной систему нашей конституции» (стр. 185).

Маттер («La dissolution des assemblées parlementaires», Paris, Alcan, 1898) пишет: «Это одобрение сената, дающее гарантии против действий слишком энергичного и честолюбивого президента, необходимо в интересах самого президента; он будет опираться на авторитет сената и не один будет нести ответственность перед страной за эту меру… Особенности подбора членов сената, спокойная обстановка прений, стабильность его мнения, вытекающая из его частичного обновления, – все это дает ему авторитет, необходимый с этих двух точек зрения, и вместе с большинством авторов мы считаем, что заключение сената должно быть обязательным» (стр. 107, 108).

Однако Думерг в своем предисловии к книге Мориса Ординера («Le vice constitutionnel et la revision», Nouvelle librairie Francaise) предложил порвать с этой традицией.

На съезде в Нанте стремление к примирению и единству было всеобщим. Только сенатор Ле Бай, не забывший о событиях 16 мая [166], остался непреклонным. Молодые радикалы, такие, как Кейзер и Жан Зей, были готовы присоединиться к соглашению, если будут удовлетворены требования их экономической программы. В пятницу утром была выработана резолюция по вопросу о праве роспуска. Я Долго готовился к своему выступлению; исключительно напряженная и мучительная умственная работа продолжалась несколько дней; никогда у меня не было более трудной задачи. В пятницу днем после одного двусмысленного инцидента я почувствовал враждебное отношение к себе со стороны части съезда и предложил сложить с себя полномочия председателя.

Я выступил в субботу, 27-го, на дневном заседании. Даладье произнес длинную речь на экономическую тему о «тающей валюте», которая имела большой успех, бесспорно самый большой из всех речей, произнесенных на съезде, но которая, как мне кажется, противоречила позиции, занятой им в 1933 году по вопросу о золотом эталоне. «В стране индивидуалистов, – заявил он, – двести семейств стали неоспоримыми хозяевами французской экономики и политики. Ришелье не допустил бы развития подобных факторов… Промышленник стал вассалом финансистов; банковские объединения оказывают значительное влияние на установление таможенных тарифов, на политическую жизнь, на общественное мнение… Производство велось без учета платежеспособного спроса; качество было принесено в жертву количеству, а в Соединенных Штатах и Германии громадные пирамиды, созданные наукой, техникой и гордыней, обрушивались на миллионы людей». Даладье предложил создание «тающих» денег; которые теряли бы каждый год 5 процентов своей стоимости.

Герню обратился непосредственно ко мне. «Вы являетесь, – сказал он, – чутким и в то же время смелым человеком, который не будет проявлять колебаний в наступающий ответственный момент. Мы знаем, что вы сделаете все возможное и невозможное, чтобы защитить интересы республики от угрозы возрождения личной власти. Мы знаем, что, если вы не сможете выполнить этот наказ, вы уйдете из правительства. Мы ставим вас на страже границ республики; вы не пропустите никого».

В семнадцать часов я взял слово. Я защищал право инициативы палаты в области финансовой политики, «однако, – сказал я, – было бы логично, чтобы после представления бюджета в него не включались бы никакие новые расходы, если одновременно не будут предусмотрены соответствующие доходы». Я заявил, что я против изменения записанной в конституции формулировки о праве роспуска парламента. «Если окажется, что эта формулировка будет представлять в определенный момент опасность для республики, то министры-радикалы будут действовать в соответствии со своей республиканской совестью».

Было единогласно решено рекомендовать пересмотр методов работы парламента, «и особенно ограничение инициативы в области предложения новых расходов при обсуждении бюджета, рассмотрение и обязательное утверждение в нормальные сроки своевременно представленного правительством бюджета и строгую дисциплину прений, устраняющую возможность импровизированных выступлений». Съезд «считает, что в случае возникновения серьезного конфликта или между двумя палатами, или между правительством и палатой, избранной непосредственно путем всеобщих выборов, только самому народу принадлежит право выступить в качестве арбитра». Съезд «предлагает своему Исполнительному комитету и своим представителям в парламенте разработать и представить в кратчайший срок проект референдума, который, поставив на обсуждение не вопрос о тех или иных лицах, а существо обсуждаемых проблем, обеспечит, в обстановке порядка и общественного мира, безусловное соблюдение всеобщих интересов, явившись выражением национального суверенитета». Предлагая провести реорганизацию Государственного экономического совета и обеспечить независимость судебных органов, «партия радикалов и радикал-социалистов готова поддержать любую реформу, имеющую целью добиться стабильности правительства и улучшения работы государственного аппарата, но партия не может допустить принятия мер, которые могут способствовать посягательствам личной власти на республиканские свободы. Она выражает доверие председателю партии и своим представителям в обеих палатах и призывает их всеми силами стремиться к осуществлению этих идей, руководствуясь своим патриотизмом и республиканским сознанием. Она уполномочивает их добиваться успешного осуществления любого мероприятия, которое обеспечит, одновременно с проведением в жизнь этой программы, разоружение заговорщиков и прочную защиту гражданских свобод и мира».