Заседание рейхстага обявляю открытым

Чем больше находилась Клара в Советском Союзе, тем более тесными и сердечными становились узы, связывающие ее с советскими женщинами. Когда весной 1924 года она узнала, что 25 мая в Ленинграде 4 тысячи работниц заканчивают курс партийной учебы, то сказала, что это событие является более значительным историческим событием, чем дюжина сражений, выигранных честолюбивыми 31 Луиза Дорнеманн князьями и алчными эксплуататорами. Эти тысячи жаждущих просвещения ленинградских работниц были для нее символом неудержимого, неистового стремления миллионов женщин Советского Союза учиться, для того чтобы, работая, воплотить на практике предоставленное им равноправие.

Где бы пи выступала Клара Цеткин, ее всегда приходили послушать советские женщины. И в какой бы аудитории это ни происходило, Клара прежде всего стремилась поближе познакомиться со своими слушательницами, независимо от того, кто они — работницы, крестьянки или представительницы интеллигенции.

Работницы, пришедшие на собрание после трудового дня, крестьянки, проработавшие на поле, в равной мере врачи, учительницы чувствовали, что волнующие их проблемы Клара Цеткин знает не по книгам, все это пережито ею самой. Как умела она вселять в женщин бодрость духа, пробуждать в них энергию! «Как много тепла и радости принесла Клара Цеткин работницам и крестьянкам Советского Союза!» — сказала Надежда Константиновна Крупская после смерти Клары.

В отношении Клары Цеткин к советским женщинам преобладало чувство активной солидарности. Она пе покидала женское собрание, конференцию, школу, предприятие или детский дом, не оказав помощь словом и делом, не оставив каких-либо очень ценных и полезных указаний. Так, работницы одного московского завода решили организовать фабрику-кухню; советы Клары помогли ее оборудовать и сдать в эксплуатацию.

О сердечных отношениях, связывавших Клару Цеткин с советскими женщинами, можно судить по рассказу немецкой коммунистки Фриды Рубинер об одном собрании, которое в честь Клары Цеткин было в ту пору проведено в Москве.

«Большой театр переполнен. Места заняты все до единого, в основном работницами и крестьянками; мужчины — рабочие и красноармейцы — в меньшинстве. Вечер в Большом театре посвящен Кларе Цеткин. Она — в президиуме, председательствует работница Сазонова. Старые и новые знакомые подходят к Кларе, здороваются, ее приветствуют. Вот старая фабричная работница, принимавшая участие в революции 1905 года. Она целует Клару в обе щеки и гладит ее седые волосы... Подходит другая... Кащдьш говорит ей дружеские, ласковые слова, ее обнимают, целуют. Так встречают дети мать или старшую горячо любимую сестру, которую много лет не видели и о которой сильно соскучились. Клара так отвечает на все эти приветствия и нежные слова, что чувствуется — она плоть от плоти этих женщин.

Председательствующий предоставляет слово Кларе Цеткин. Она говорит о нужде и нищете трудящихся женщин в капиталистических странах, о том, что связывает работниц всего мира с Советской Россией. «Руки прочь от Советской России!» — восклицает она по адресу капиталистов, пытающихся вновь и вновь посягнуть на безопасность Советского государства. Говорит она очень ясно и просто, и смысл сказанного ею доходит до слушателей еще до того, как ее слова переведены на русский язык.

Выступлением Клары Цеткин зал глубоко взволнован. Ей шлют множество записок. Одна работница просит: «Дорогая Клара, не могли бы Вы сказать нам что-нибудь по-русски?» Клара произносит несколько фраз на русском языке и затем говорит: «Спойте, пожалуйста, «Молодую гвардию»! Дирижер подает знак, и под звуки оркестра звучит чудесная революционная песня... Для Клары это было лучшим подарком».

Кларе Цеткин довелось быть свидетелем первых больших успехов, достигнутых советским народом под руководством своей партии: за четыре года был выполнен первый пятилетний план. Создана тяжелая промышленность. Появилось много новых заводов и фабрик. Она видела, как благодаря трудовому энтузиазму сотен тысяч людей были построены Днепрогэс, новые шахты в Краматорске и Горловке, Магнитогорский металлургический комбинат, Туркестано-Сибирская магистраль, крупные заводы автомобилестроения, сельскохозяйственных машин. Клара была свидетелем коллективизации сельского хозяйства, дальнейшего развития народного просвещения.

Цеткин наблюдала приезд в СССР множества делегаций из капиталистических стран, состоящих не только из трудящихся женщин, но и представительниц буржуазного женского движения. Все они хотели собственными глазами увидеть, как Советское правительство помогает женщинам осуществить на практике равноправие, гарантированное Конституцией: что делается для повышения их квалификации, улучшения положения матери и ребенка, облегчения домашнего труда. И убеждались: то, что сделано в Советском Союзе, далеко превосходит достигнутое в тяжелой борьбе женщинами капиталистических стран.

Наблюдать начавшийся расцвет Советского Союза было для Клары подлинным счастьем, самой большой радостью, пережитой ею в эти годы.

Неразрывная связь с Советской страной нашла яркое выражение в речи, произнесенной ею на заседании Исполкома Коммунистического Интернационала в декабре 1926 года против троцкистов, утверждавших, что социализм в одной стране построить нельзя, и пытавшихся повернуть Советский Союз на капиталистический путь развития.

В своей речи она сказала:

«Стоит ли вообще еще вести теоретический спор о праве социализма на существование в Советском Союзе? Нет. Пролетариат и коммунистическая партия уже ответили на этот вопрос. Здесь нужно не спорить, а мобилизовать все силы на строительство социализма, напрячь все силы, чтобы зачатки социализма распустились пышным цветком. Мне кажется, что я могу поручиться своей старой головой в том, что, если бы Маркс и Энгельс жили Теперь, они тоже отвергли бы вопрос о невозможности построения социализма в одной-единственной стране и в изумлении указывали бы на достижения русского пролетариата, на жизнь и развитие Советского Союза. Они сказали бы: вот доказательство возможности социалистического строительства, заключающееся в происходящей на наших глазах работе и борьбе миллиопов».

На освобожденном Кавказе

Летом 1924 года консилиум врачей решил, что осень и зиму Клара вновь должна провести на юге. Еще раз она направилась на Северный Кавказ, в Железноводск, где прошлым летом проходила курс лечения.

«Мне был предписан полный покой и отдых. Кипучий, борющийся мир должен был для меня остаться позади этого горного хребта, кольцом опоясывающего котловину, в^-которой находится Железноводск. Строгие силуэты тор взметнулись высоко в небо, некоторые из них покрыты густым лесом, другие представляют собой голые крутые утесы.

Сам Железноводск — отдаленный уголок, расположенный посреди густых лиственных лесов. Могучие лиственницы, воскрешающие в памяти первобытные времена, выставили свои передовые посты — или это последние отставшие воины? — в образе шумящих листвой тополей, дубов, ясеней и кленов. Эти деревья видны вокруг, в каждом саду, они подступили вплотную к окнам и верандам домов. Кто хочет избавиться от шума и раздражающего беспокойства огромных каменных громад, именуемых городами, тот здесь, у целебных минеральных источников, обретет драгоценную тишину».

Спокойствие, в котором Клара пребывала в эти дни, было нарушено известием о попытке мятежа, который агенты западного империализма пытались совершить в Грузии; нефтяные магнаты не могли примириться с потерей кавказской нефти.

Через несколько дней мятеж, не получивший никакой поддержки населения, был ликвидирован. Однако в капиталистических странах ему сопутствовала яростная клеветническая кампания против Советского Союза. Распространялись измышления о том, что Советское правительство установило на Кавказе режим террора.