Политическое завещание, или Принципы управления государством

Могу сказать, что как одни, так и другие причинили немалый урон королевству, ибо, следуя их дурному примеру, и самые упорядоченные сообщества [84] заражались их мятежным духом и в ряде случаев пытались, насколько могли, умалить Вашу законную власть, дабы увеличить собственную сверх всяких разумных пределов.

Ещё могу сказать, что каждый измерял свои достоинства сообразно своей дерзости; [85] что, вместо того чтобы ценить благодеяния, по заслугам полученные ими от Вашего Величества, они считали их достаточными лишь в том случае, ежели те отвечали их неуёмной фантазии; что наиболее предприимчивые были в большем почёте, чем умнейшие, и часто оказывались самыми удачливыми.

Также могу сказать, что союзами с иностранными державами совершенно пренебрегали [86], а интересам частным оказывалось предпочтение перед государственными [87] – одним словом, по вине тех, кто тогда управлял Вашими делами [88], королевское достоинство было столь унижено и столь отличалось от того, каким ему надлежало быть, что узнать его было почти невозможно.

Из-за угрозы потерять всё нельзя было далее сносить поступки тех, кому Вы, Ваше Величество, доверили бразды правления своим государством; с другой стороны, нельзя было также и изменить всё сразу, не нарушив законов благоразумия, которые не позволяют резко переходить от одной крайности к другой.

Казалось, что дурное состояние Ваших дел побудит Вас к принятию поспешных решений, что Вы начнёте действовать, не выбирая средств и подходящего момента; однако же нужно было выбрать и то и другое, дабы извлечь пользу из перемен, осуществления коих необходимость настоятельно требовала от Вашего благоразумия.

Лучшие умы полагали, что невозможно обойти, не потерпев крушения, все подводные камни, возникшие в тогдашнее столь ненадёжное время. При дворе было множество людей, которые заранее порицали безрассудство тех, кто намеревался за это взяться. А поскольку всем известно, что государи, получив совет относительно какого-либо дела, в случае неудачи легко перекладывают вину на окружающих, то очень мало кто надеялся на благоприятный исход тех перемен [89], которые, как было объявлено, я вознамерился произвести, и потому многие считали моё падение предрешённым ещё до того, как Ваше Величество меня возвысили.

Невзирая на все затруднения, изложенные мною Вашему Величеству, я, зная, каких высот способны достичь короли, когда они правильно пользуются своей властью, осмелился обещать Вам и, как мне кажется, небезрассудно, что Вы отыщете способ исправить существующие в Вашем государстве неустройства и что в непродолжительное время Ваша мудрость, Ваша сила и Божье благословение придадут новый вид королевству.

Я обещал Вам употребить всё своё искусство и всю власть, коей Вы изволили бы меня наделить, на то, чтобы сокрушить гугенотскую партию, сбить спесь с вельмож, заставить всех Ваших подданных исполнять свой долг и возвести Ваше имя среди других народов на такую высоту, на какой ему надлежит находиться [90].

Я сказал Вам, что для успешного достижения этих целей мне никак не обойтись без доверия Вашего Величества; и хотя в прошлом все те, кто Вам служил [91], не нашли лучшего средства приобрести и удержать это доверие, чем постараться лишить оного Королеву-мать, я заявил, что изберу совершенно иной путь и не стану упускать из виду ничего, что зависит от меня, дабы сохранить между Вашими Величествами тесный союз [92], имеющий большое значение для Вашей репутации и служащий благу королевства.

Успех, сопутствовавший благим намерениям, которые Господу было угодно мне внушить для приведения в порядок дел в государстве, послужит в глазах потомков оправданием той твёрдости, с коей я неизменно воплощал в жизнь сей замысел; и Ваше Величество также будет надёжным свидетелем того, что я делал всё от меня зависящее, дабы ухищрения множества злонамеренных людей не смогли внести раскол между теми, кого соединила природа и кого также должно было бы соединять благодатное согласие. И хотя после стольких лет моего успешного сопротивления разнообразным усилиям этих людей их злобная хитрость всё-таки взяла верх, безмерным утешением мне служат неоднократно слышанные мною высказывания Вашего Величества о том, что, в то время как я более всего заботился о величии Вашей матери, Королевы, она неизменно пыталась меня погубить [93].

Людовик XIII, король Франции

3. Хайнс и Ф. Биньон

Гравюра с портрета работы Ф. де Шампеня

Напечатана в книге «Портреты знаменитых французов, висящие во дворце кардинала Ришельё» (Париж, 1667 [1650])

Вокруг портрета изображены наиболее важные события из жизни короля и различные латинские девизы.

Я вернусь к этой теме в другом месте, дабы сейчас сосредоточиться на моём предмете и не ломать порядок, который должен соблюдаться в настоящем сочинении.

Захватив в 1624 году ряд кораблей, приготовленных герцогом Неверским для войны с турецким султаном [94], гугеноты, никогда не упускавшие случая увеличить свою мощь, вооружились таким образом до зубов, чтобы оказать сопротивление Вашему Величеству.

Хотя до того момента флот находился в столь заброшенном состоянии [95], что в Вашем распоряжении не было ни единого судна, Вы проявили такое искусство и такое мужество, что с помощью немногих кораблей, которые удалось собрать у Ваших подданных, с двадцатью голландскими судами и семью английскими баркасами сумели разгромить противостоящие силы ларошельцев на море. Успех этот был настоящим чудом и подлинной удачей, тем более что был достигнут Вами благодаря содействию, оказанному не более чем для вида [96].

Тем же способом был взят остров Ре, в течение долгого времени неправедно удерживаемый ларошельцами; [97] Вы обратили в бегство от четырёх до пяти тысяч человек, прибывших для обороны острова, и вынудили Субиза, их предводителя, спасаться на острове Олерон, откуда Ваши войска выбили его, да так, что даже изгнали за пределы королевства [98].

Эта блестящая победа заставила мятежников заключить мир [99], принёсший такой триумф Вашему Величеству, что даже самые недовольные выразили по этому поводу своё полное удовлетворение, и все признали, что никогда раньше ничего подобного не происходило.

Вашим предшественникам на троне скорее приходилось в прошлом вынужденно соглашаться на мир со своими подданными [100], нежели навязывать его им; и хотя никакой войны, которая бы ослабила их, они не вели, прежние монархи в таких договорах уступали свои позиции; тогда как Ваше Величество, даже будучи заняты в то время множеством других дел, дали своей стране мир, при этом сохранив за собой форт Людовика в качестве цитадели на подступах к Ла-Рошели, а также острова Ре и Олерон в качестве укреплений [101], ставших неплохими осадными сооружениями.