Биография отца Бешеного

«Все смешалось в доме Облонских…»

Мне кажется, что самую большую ошибку за все время пребывания у власти Борис Николаевич Ельцин совершил в августе девяносто первого года, и она до сих пор дает о себе знать, препятствуя стабильности в стране. Если бы в первый же день прихода к власти Ельцин запретил коммунистическую партию и предал наконец мумию Ленина земле, жить, по-моему, было бы легче. Коммунисты привыкли только разрушать: «…разрушим… до основанья, а затем…» А вот «затем» у них не получалось почти семьдесят пять лет, а разрушать и топтать ростки нового, созидательного — с этим они успешно справляются до сих пор, протиснувшись в Думу при поддержки уставших пенсионеров, соблазняя их своими проеденными молью устарелыми лозунгами.

Когда же мы научимся распознавать мерзавцев и подлецов, умело маскирующихся под маской добропорядочных и милых граждан?..

Через пару лет после съемок фильма Грачев, уже в ранге министра обороны России, пригласил меня 9 Мая к Могиле Неизвестного Солдата. Догадываясь, что там будет много известных в стране людей, я взял с собой целый портфель своих книг. Уже вышли первые два моих романа. Там я лично познакомился с Президентом России. Понятно, эта встреча не была запланирована, и меня поразило, что Борис Николаевич, получив в подарок от меня книги с дарственной надписью, неожиданно сказал:

— Виктор, когда ты только успеваешь, понимаешь, все это… — Президент сделал паузу, с хитринкой в глазах оглядел присутствующих. — И кино снимать, понимаешь, и книги писать…

Выходит, он смотрел по крайней мере хотя бы один мой фильм. Это так приятно поразило меня, что кроме слов: «Спасибо, Борис Николаевич!» — повторенных несколько раз, я более ничего не смог вымолвить…

Приятно было и то, что Борис Николаевич обратился ко мне на «ты». Читая всяческие откровения ближайшего его окружения, я обратил внимание на то, что все они говорили: «Ко всем президент обращается только на „вы…“

Значит, он как бы меня выделил. Лично я обращаюсь на «вы» только в двух случаях: если мне человек не симпатичен или если он намного старше меня, в других случаях достаточно быстро перехожу на «ты». Так было и с Виктором Степановичем Черномырдиным, и с Анатолием Сергеевичем Куликовым, и с Павлом Сергеевичем Грачевым, и с многими другими известными людьми.

Спустя несколько лет ко мне обратился руководитель бюро английской газеты «Таймс» в Москве Ричард Бистон с просьбой об интервью: я был вторым в России писателем, с которым они хотели сделать интервью. Первым был Александр Солженицын. Естественно, я согласился. В предисловии к опубликованному интервью говорилось, что я — один из самых популярных писателей России и мои книги читает даже сам президент и его супруга, но Наине Иосифовне не нравятся эротические сцены. Любопытно, откуда они это взяли?..

Но 9 Мая я запомнил на всю жизнь. Вероятно, я был первым, если не единственным писателем России, который удостоился чести вручить свои книги с автографом не только самому президенту, а почти всему кабинету министров во главе с В. С. Черномырдиным и также мэру Москвы Ю. М. Лужкову, но и обменяться с каждым рукопожатием. Павел Сергеевич посмеивался над моими возвышенными эмоциями и советовал мне, как персонажу фильма «Поцелуй Мэри Пикфорд», не мыть руки и показывать их за деньги желающим… Жалею до сих пор, что рядом не было человека, который запечатлел бы эти исторические минуты…

Примерно года через полтора после этой памятной встречи меня пригласили на презентацию книги Ю. М. Лужкова «Мы дети твои, Москва». У меня уже вышел шестой роман — «Золото Бешеного», и я, конечно же, прихватил с собой несколько экземпляров для подарков, а две подписал заранее — Виктору Степановичу и Юрию Михайловичу. Сначала появился виновник торжества: Юрий Михайлович Лужков и с благодарностью принял от меня книгу. Потом пришел и Черномырдин, окруженный внушительных габаритов телохранителями.

Я взял подписанную книгу и направился к премьеру-министру.

— Стоять! — грубо приказал один из телохранителей.

— Да я только книгу отдать…

— Стоять! — еще более грозно оборвал тот.

— Виктор Степанович! — окликнул я.

Черномырдин повернулся, увидел меня, недовольно сверкнул глазами: бравые ребята тут же смущенно расступились.

— Где третья? — тут же спросил он.

— О чем вы, Виктор Степанович? — не понял я.

— Где третья? — повторил премьер-министр и, не дав мне и рта раскрыть, говорит окружающим: — Вчера собрался перед сном почитать «Тридцатого уничтожить!» и не смог остановиться… Прекрасный роман!.. Но это второй, а где третий?

— Вот мой шестой роман, — смущенный высокой оценкой моего труда, сказал я и протянул ему «Золото Бешеного».

— А где третий, четвертый и пятый? — Черномырдин вопросительно прищурился.

— Виктор Степанович, да разве к вам пробьешься? У вас такие церберы на телефоне сидят… — недовольно буркнул я.

— Я решу эту проблему: дай мне визитку… Нужно повидаться…

На следующий день звонок его помощника.

— Вы что-то обещали Виктору Степановичу, — говорит он.

— Готов передать…

— Сейчас подъедет офицер фельдъегерской службы…

Приезжает капитан, и я ему вручаю не только обещанные книги, но и кассеты с моими фильмами, а также футболку с рекламой романа «Команда Бешеного». Минуло несколько недель, выходит мой новый роман. Звонок. Поднимаю трубку.

— Виктор, где моя книга?

— Кто это? — не узнаю.

— Черномырдин! Сегодня видел по ОРТ рекламу: где моя книга?

— Я пытался дозвониться, но меня вновь не соединили, — объясняю.

Слышу, как он кому-то дает нагоняй.

— Посмотрели мои фильмы? — спрашиваю.

— Да, «Тридцатого уничтожить!» по телевидению…

— На кассете же изображение лучше!

— На кассете?.. — В голосе явное недоумение.

— В прошлый раз я послал вам все книги, все мои фильмы и даже майку с изображением на ней обложки «Команды Бешеного»…

— Вот как? — В голосе снова злость: слышу, как громко отчитывает своих помощников. Потом спрашивает: — К трем можешь подъехать ко мне?

— Конечно!

— Вот и хорошо! До встречи!..

Незадолго до этого в Москву прилетала моя мама, чтобы пройти курс лечения. Узнав о возможной встрече с Черномырдиным, дала мне бронзовую нательную иконку восемнадцатого века и просила передать ее Виктору Степановичу. С маминым подарком без пяти три я в приемной, где толпятся нетерпеливые губернаторы. Уныло вздыхаю: ждать придется не один час. Иду к дивану:

— Виктор Николаевич? — вдруг спрашивает один из помощников.

— Да…

— Минуту… — Он тут же заходит в кабинет шефа, а на меня уставились любопытные взоры губернаторов.

Возвращается помощник.

— Сейчас он вас примет, — говорит он мне.

Недоуменные и завистливые взгляды ожидающих. Кто-то из них подошел к помощнику и что-то спросил. Любопытным оказался Аяцков, губернатор Саратовской области. Он читал мои книги и с удовольствием принял от меня новый роман с автографом. Потом в приемную зашел Шохин, с которым я поболтал на различные темы. От него узнал, что Виктор Степанович вот-вот уедет в Шереметьево встречать президента. Ну, думаю, вряд ли сегодня с ним встречусь: вон еще сколько губернаторов. Даже по две минуты на каждого — и я в осадке.

И вдруг помощник приглашает войти всех губернаторов одновременно. Стало несколько веселее. А вскоре и меня приглашают. Вхожу, а Виктор Степанович уже с ними прощается. Увидев меня, спрашивает губернаторов:

— Вы читаете книги писателя Виктора Доценко?

— Господи, когда нам читать?

— Тут свою работу дай Бог сделать…

— Некогда, Виктор Степанович… — раздались голоса со всех сторон.

— А я книги о Бешеном читаю по ночам! — победно восклицает Виктор Степанович. — Страна, между прочим, живет так, как пишет Доценко!..

Знаете, уважаемый читатель, для меня эти слова были очень важны и дороги. Я испытал сходное чувство, когда смотрел одну из давнишних передач — «Иванов, Сидоров, Петров». Журналист останавливает бомжа и задает ему разные вопросы. Спрашивает: