Ромен Гари, хамелеон

Джин утверждала, что ее преследуют, и не ошибалась. За нее следили из ФБР: проверяли состояние ее банковских счетов, прослушивали телефонные разговоры и терпеливо ждали, когда можно будет переходить к действию. Пройдя курс лечения в больнице, Джин выглядела вполне здоровой и отправилась в Лос-Анджелес на съемки высокобюджетного голливудского фильма «Аэропорт», который снимал Джордж Ситон. Кроме Джин, в нем были заняты Дин Мартин, Джордж Кеннеди, Хелен Хейс, Морин Стэплтон, Жаклин Биссет, Ван Хефлин, Берт Ланкастер и Дэна Уинтер. Этот фильм стал вершиной актерской карьеры Джин Сиберг и одновременно последним американским фильмом, в котором она снялась. Ей причиталось 150 тысяч долларов плюс по тысяче долларов в неделю на покрытие расходов на протяжении четырех месяцев. В ее распоряжении был лимузин. Но, несмотря на всё это, Джин чувствовала себя не на месте. По сравнению с приключениями, в которые ее втянули Хаким Джамаль и Масай Хьюитт (она опять начала с ними встречаться после съемок), актерская жизнь казалась ей абсолютно пресной. Она ненавидела свою героиню, скучала на съемочной площадке и даже не пыталась это скрывать, а в перерывах между съемками большую часть времени проводила у себя в уборной в обществе парикмахера и визажиста.

Джин целиком охватил революционный жар. В глазах «пантер» она стала персоной нон грата, но по-прежнему позволяла Джамалю себя использовать. Он же думал, как от нее избавиться, не потеряв при этом ее щедрых даров. Джин продолжала переводить деньги на счет «черных пантер». Средства шли на автомобили и оружие. Тогда сотрудник ФБР Дж. К. Мур, ответственный за расследование деятельности экстремистских группировок, решил обратить на нее более пристальное внимание. Таможенные службы аэропортов получили указание проверять багаж Джин Сиберг. Ее фотография и личные данные были предоставлены всем европейским организациям, сотрудничающим с ФБР.

В 1969 году Хаким Джамаль получил приглашение от некой лондонской организации, потому что ее руководители думали, что он занимался финансированием строительства школ для бостонских чернокожих детей. В Лондоне ему предложили написать книгу воспоминаний и представили издателю Андре Дойчу. Джамаль познакомился с дочерью депутата британского парламента Гейл Энн Бенсон и стал ее любовником. Ей было двадцать пять лет, она недавно развелась с мужем и страдала от депрессии. Она влюбилась в Джамаля и по его просьбе стала называть себя Хейл Кимга — это имя составлено из букв имен «Гейл» и «Хаким».

Джамаль в свою очередь взбунтовался против «благодетельницы» Джин Сиберг, обвинив ее в том, что она за ним шпионит, эксплуатирует и готова предать в любой момент. Какое-то время он провел с Гейл в Марокко, потом жил в Лондоне у Ванессы Редгрейв и наконец вернулся в Штаты. Хаким Джамаль, когда-то бывший просто Аланом Доналдсоном, а теперь возомнивший себя богом, убедил Гейл, что все белые люди — исчадие ада. Она возненавидела свой цвет кожи и постриглась под мальчика. За этим последовали уроки арабского языка и чтение Корана.

74

Девятого июня 1969 года Джин вылетела в Рим, где должна была сниматься во франко-итальянском фильме Dead of Summer («Убитый летом») режиссера Нело Ризи. В какой роли? В роли шизофренички, вышедшей замуж за человека много старше ее, которого она и убьет.

ФБР сообщило своим агентам в Европе о ее отъезде. Она летела парижским рейсом TWA № 840, под именем Джин Гари; в Риме для нее был забронирован номер в гостинице «Эксельсиор».

Часть съемок прошла в Марокко, в Агадире. Условия были ужасные. На некоторое время Джин пришлось вернуться в Париж; ей была сделана операция. Съемочная группа ждала ее в Риме, где в конце лета фильм был закончен. В Париже она познакомилась с чернокожим писателем Джеймсом Болдуином ^{604}, противником взглядов «черных пантер». По его мнению, и белые, и черные — просто люди люди, и точка.

В Риме Джин поселилась на вилле с удивительной историей: по легенде, именно здесь Ричард Бартон поддался чарам Элизабет Тейлор. Но без Ромена, который окружал ее отеческой заботой, Джин чувствовала себя потерянной. Она влюбилась в чернокожего танцора Кабу, весьма неглупого юношу, с которым Гари познакомился в Париже и которого очень любил. Историю Кабы он опишет в «Белой собаке». На несколько дней к Джин приезжали родители и Диего с Евгенией. Эдварда и Дороти Сиберг ничуть не впечатляли красоты Вечного города, и они целыми днями играли в домино, сожалея, что не могут поговорить с внуком, который не знает английского. Фильм «Убитый летом» был назван лучшим на международном кинофестивале в Сан-Себастьяне.

Из Рима Джин вместе с Роменом, Диего и Евгенией отправилась на Майорку. Покой Симаррона и душевная теплота Гари заставили ее пожалеть о намерении развестись.

Дороти Джамаль преследовала Джин угрозами, переполненными ненавистью. Ромен Гари отправил ей телеграмму, в которой просил немедленно прекратить травлю жены, Джамаль же, оставшись без гроша, предлагал Джин пожениться. Та категорически отказалась, но была убеждена, что является официальным представителем «черных пантер» в Европе ^{605}.

В июле 1969 года Джин вернулась в Париж, где ей сделали еще одну операцию на груди. Гари в это время оставался на Майорке, но отправил телеграмму в издательство «Галлимар», в которой просил послать в клинику «Артманн» в Нейи, где лежала Джин, две дюжины роз. Оставшись после выписки одна в квартире на рю дю Бак, она начала пить и злоупотреблять успокоительными средствами.

В кинотеатрах США фильм Paint Your Wagon с треском провалился. Критики были не слишком высокого мнения о картине, а особенно о Джин Сиберг, которой, на их взгляд, явно не хватало таланта и профессионализма. Они утверждали, что Сиберг не умеет ни петь, ни танцевать, ни даже естественно двигаться. За ней признавали только ее красоту. Это был закат актерской карьеры Джин в Штатах.

В Мексике ей еще предстояло сняться в посредственном вестерне Macho Callahan, договор об участии в котором был подписан до выхода на экраны Paint Your Wagon. За эту роль Джин должны были заплатить 100 тысяч долларов. В пару Сиберг продюсер Мартин Шут и режиссер Бернард Ковальски пригласили Дэвида Янсена, которого знали в основном по телесериалам.

Джин приехала в Мексику 2 декабря 1969 года вместе с Сесилией Альварес. Вскоре съемки прервали на новогодние каникулы, и Джин на два дня уехала в Маршаллтаун встретить Рождество с родными. Агенты ФБР из бюро в Омахе следили за ней даже там и выяснили, что она звонила в главный штаб «черных пантер» и в очередной раз обещала послать им денег.

На новогодней вечеринке Джин познакомилась с писателем Карлосом Фуэнтесом. Он сопроводил ее в Дуранго, городок в центре Мексики, где планировалось снимать вторую часть фильма. Их роман продолжался два месяца в лишенном всяческих удобств доме, на глазах у молчаливой Сесилии Альварес, настоящего профессионала, а по совместительству массажистки и компаньонки Джин. Фуэнтес заметил, что Джин по ночам встает с постели и долго сидит у окна, глядя на луну, словно молится ей, как язычница. Кроме того, она страдала фобиями: например, требовала, чтобы дверь из спальни в ванную всегда была закрыта, иначе ее начинал мучить страх. Каждую ночь Фуэнтес слышал, как она идет в гостиную и говорит сама с собой совершенно неузнаваемым голосом. Однажды, когда Джин встала ночью, Карлос решил последовать за ней и услышал, что она ведет странную беседу с неизвестным, как он понял из разговора — чернокожим, который плохо с ней обращается, потому что она белая. В ответ Хаким Джамаль — Джин имела в виду именно его — осыпал ее оскорблениями. Похоже, ей это нравится.

На официальном ужине, организованном властями Дуранго, губернатор городка посоветовал Фуэнтесу предупредить Джин, чтобы та вела себя осторожнее. Теперь она не только поддерживала движение за права чернокожих, но и встречалась с молодым мексиканским революционером Карлосом Наваррой, который участвовал в студенческих беспорядках. Джин укрывала у себя мятежников, которым грозил арест — специально пришлось выслать отряд военных парашютистов. Она дала отставку Фуэнтесу и бросилась в объятия Карлоса Наварры, планировавшего между тем убить кого-нибудь из властей. Своего нового любовника Джин представляла знакомым под прозвищем el Gato — Кот. Вернувшись в Париж, она узнала, что беременна, и, не зная, как поступить, решила довериться Гари, хотя и боялась его реакции. Он сидел дома: Евгении пришлось поехать в Барселону, а у Диего была ангина. Джин нашла его у постели сына в крайне тревожном состоянии: он молча смотрел на Диего со слезами на глазах. Против ее ожидания, он всячески советовал Джин сохранить ребенка. По документам они всё еще муж и жена, на этот раз ей не придется скрывать беременность.