Юность, опаленная войной

Опять есть убитые и раненые. Партизанский госпиталь переполнен. Не хватает лекарств и перевязочных материалов...

И вот мы окружены в Мазурских лесах. Со всех сторон бьет немецкая артиллерия. Гибнет на поле боя командир дивизии подполковник Олива (Ян Киверский). Ночью мы прорываем кольцо немецкого окружения в районе деревни Замлыне на реке Неретве, но в лесах остается большая часть партизанского обоза и госпиталь, полный раненых. Утром немцы пытаются с помощью танков и бронепоезда на железнодорожной линии Ковель - Хелм Любельский остановить выходящих из окружения партизан и советских кавалеристов. Частично это им удается.

С наступлением ночи мы предпринимаем очередную попытку выйти из окружения, и она завершается успешно. По освещенному врагом полю устремляются вперед партизаны. Я стараюсь стрелять по вражеским окопам длинными очередями. Рядом храбро сражаются партизаны Петруся Маленького - Волк, Дикая Кошка, Гром, Ваза. Поднимает в атаку залегших перед железнодорожной насыпью партизан сержант Большой. Искра забрасывает гранатами блиндаж. Мы прорываем оборону противника и переходим па другую сторону железнодорожных путей. Бронепоезд отъезжает. Мы вступаем в Шацкие леса. На нашем пути встречаются в основном сожженные деревни.

На партизанские стоянки заглядывает голод. В мае немцы вновь проводят операцию по очистке лесов. Мы снова ведем тяжелые бои. Первый батальон 23-го пехотного полка под командованием поручника Зайца (Гурки-Грабовского) совершает успешный налет на немецкие позиции артиллерии и минометов в селе Гута Ратненьска.

Жаркий день подходит к концу. Краем леса мы подходим к участку, который обороняют советские партизаны. Занимаем позиции рядом с ними. Советские товарищи по оружию рассказывают о боях, прошедших в течение дня. С гордостью показывают стоящий недалеко от леса сожженный немецкий бронепоезд. Командир батальона внимательно рассматривает в бинокль село, по которому мы должны ударить этой ночью, а затем вызывает к себе командиров подразделений. Мы продолжаем неторопливую беседу с советскими партизанами. Лешеку (Вавжшювичу) они дарят ППШ и два запасных диска с патронами - о таком подарке мечтает каждый. Наконец возвращаются командиры от поручника Зайца. Они быстро отдают приказы. Под прикрытием ночи мы должны дойти до села незамеченными. Сигнал для атаки - красная ракета.

Над лугами поднимается туман. Мы двигаемся густой цепью и через мгновение скрываемся в темноте. До объекта атаки около трех километров. В течение получаса мы идем в полный рост, преодолевая многочисленные рвы и обширные топи. Чтобы не потеряться в темноте, через определенное время чмокаем, слушая подобные ответы слева и справа. Рядом со мной шагает мой второй номер рядовой Вереск. Винтовка у него повешена через плечо: в руках он несет ящик с патронами. Я на всякий случай опоясался двумя пулеметными лентами, каждая по пятьдесят патронов. Укрепил их таким образом, чтобы в темноте можно было легко размотать. Теперь мы двигаемся медленнее.

Гитлеровцы методично освещают ракетами подступы к своим позициям и непрерывно стреляют из автоматического оружия. Все это служит для нас дополнительными ориентирами. С ближайшего болота с криком поднимается стая диких уток. Останавливаемся. Лечь некуда - всюду вода, топи. Поэтому отдыхаем стоя. Я снимаю с предохранителя свой пулемет. Вереск жалуется на то, что тяжелый ящик с патронами не позволяет ему воспользоваться оружием. С левой стороны подходит к нам подпоручник Петрусь Маленький.

- Сейчас начнем,- говорит он шепотом и идет дальше.

Снова тишина. Небо на востоке слегка сереет. Глухо охает ракетница. В вышине вспыхивает красная звездочка и медленно падает, увлекая за собой белую полосу дыма. Пригибаясь, устремляемся вперед. Несколько метров - и кончается белая стена тумана.

Наконец-то мы чувствуем под ногами твердую землю. Где-то сбоку надрывно лает пулемет, разрывая темноту трассирующими пулями. Но вот начинается и партизанский "концерт". В ответ немцы беспорядочно выпускают осветительные ракеты. Село уже близко. Я падаю, я вот мой пулемет подает свой "голос". Короткими очередями строчат по ближайшим строениям партизаны. Трассирующие пули рекошетируют вверх и исчезают в низких облаках. Гитлеровцы ведут неистовый огонь.

- Ура! - несется со всех сторон.

Еще две-три очереди - и мы с Вереском устремляемся вперед. Вот мы и в селе. Кругом горят дома. От огня, охватившего их, становится светло как днем. На дороге стоят грузовые автомашины. Из-за хаты выскакивают два немца.

- Не стреляйте! Не стреляйте! - кричат они.

Еще немного - и бой затихает. Горящее село занято партизанами. Несколько человек несут захваченные минометы и мины к ним. Командир батальона поручник Заяц осматривает поле боя, затем обращает свой взгляд на добытые минометы и автомашины. Подходит группа партизан, которые несут кого-то на плащ-палатке. Я слышу, как капрал подхорунжий Филипек (Антони Арматыньский) докладывает:

- Пан поручник, командир роты Сокол убит.

Заяц резко склоняется над телом убитого:

- Видно, судьба его была погибнуть здесь, именно здесь...- говорит он глухим срывающимся голосом.

Мы знаем, что оба они пришли к нам из Варшавы, были друзьями.

- Подожгите автомашины,- приказывает Заяц после минутного молчания.Возвращаемся в лес.

Отходим. За плащ-палаткой, на которой несут Сокола, тяжелым шагом ступает командир. Затухающие пожары смешиваются с рассветом и освещают нас. Необходимо как можно быстрее достичь леса, прежде чем появятся самолеты врага...

Засада

Мы прибываем в район базирования. Вскоре появляется командир нашей дивизии майор Жегота (Тадеуш Штумберк-Рыхтер). Поручник Заяц докладывает ему о результатах ночной вылазки. Офицеры осматривают захваченные минометы.

- Маловато мин,- отмечают они.

На перекрестке лесных просек партизаны из пятой роты копают могилу для поручника Сокола (Витковского). Над лесом летает "рама", вероятно пытается нас высмотреть.

- Тревога! Тревога! - вдруг слышим мы - это Петрусь Маленький.- Вдоль узкоколейки Вилица - Заблоче идут немцы!

Мы продвигаемся лесной просекой. Где-то в стороне, над лесом, гудят самолеты. Солнце поднимается все выше и начинает сильно припекать. Я смотрю на лица товарищей. На них видна усталость, вызванная трудностями лесной жизни. Украшающую их многодневную щетину помнят еще Мазурские леса. Из обмундирования хуже всего обстоят дела с обувью. Не все запаслись сапогами в Гуте Ратненьской, поэтому сейчас идут в постолах из лыка{3}.

Глубоко в лесу завязывается перестрелка.

Вот и заржавевшие рельсы узкоколейки. Мы останавливаемся в тени карликовых сосен и березок. Командиры идут на рекогносцировку.

- Вереск, как у нас с боеприпасами? - спрашиваю я.

- В Гуте Ратненьской подцепил немного. Наша машинка - большая лакомка. Если так и дальше пойдет, то скоро мне нечего будет носить...

- Встать! За мной! - доносится до нас из-за ближайших кустов знакомый голос командира.

Мы поднимаемся на высоту, поросшую чахлыми сосенками. Согласно указаниям подхорунжего Молли (Алерса) мы с Вереском и Волком занимаем огневую позицию. Устанавливаем пулемет около небольшого бугорка. Я ложусь и провожу стволом по виднеющимся путям, которые в этом месте образуют небольшую дугу в нашем направлении.

- Вереск, выломай вон те сухие кусты, а то закрывают обзор,- прошу я.- Да, так! Теперь хорошо!

Лопаткой, с которой Вереск никогда не расстается, поправляем наш окоп. Вот мы и готовы принять непрошеных гостей.

Лежим так долго, что нас начинает одолевать сон. Солнце пригревает спину, от одежды идет пар. Вверху с монотонным жужжанием курсирует "рама". По опыту мы знаем, что если хоть чуть-чуть демаскировать себя, то вслед за "рамой" сразу налетят Ю-87, поэтому стараемся ни одним движением не выдать своего присутствия.

Где-то далеко, за поворотом железнодорожных путей, которые исчезают в лесу, раздается несколько выстрелов. В районе засады слышен металлический скрежет заряжаемого и устанавливаемого на боевой взвод оружия. Перед нашими позициями все еще пусто. Вдоль путей едут верхом на низкорослых конях пять советских партизан. Петрусь Маленький окликает их. Они объезжают нашу засаду, где-то в тылу под присмотром одного из товарищей оставляют лошадей и присоединяются к нам. У них такие же автоматы, как недавно полученный Лешеком, и, кроме того, сабли.