Я не верю в анархию (Сборник статей)

Песни Летова-"оборонщика" многие понимают по-своему. Помню, как сосед-сантехник дядя Юра, которому когда-то я записал ГО, распуская обколотые пальцы китайским веером и дыша перегаром, хрипел: "А ведь они блатные, я знаю, Саня!"

Хотите верьте, хотите нет, но все же основными потребителями этих панк-опусов являются подростки 14–18 лет. Простой занудный ритм легко подбирается на гитаре, а грязные «крутые» тексты импонируют юношеской агрессии и максимализму. Если кто-то со мной не согласен — давайте поспорим!

Александр Некрасов.

1990 г., Тюмень

МАСКА ДЛЯ ЕГОРА

ПОПС (2LPs) — ГрОб Records/Золотая Долина

Это сборник Greatest Hits 1984–1990, составленный Егором Лотовым в 1990 году и определенный автором как "программное подведение итогов". При подготовке пластинок были опущены те песни, которые уже доступны на виниле: на двойнике Все Идет По Плану и альбоме Прыг-Скок.

Опус открывается одной из самых злых вещей — «Попсня»; вообще, пользуясь признанием исполнителя, "густое изобилие кличей "Хой!" характерно для раннего материала с Красного Альбома и Мышеловки". В быстрой последовательности, как патроны в обойме, мелькают 33 песни и 2 стиха, включая такие знаменитые хиты, как "Детский мир", «Оптимизм», "Раздражение", «Некрофилия» и другие. Весь двойник пролетает на одном захлебывающемся, нервном дыхании. Хотя фигурируют и рэггей, и твист, и JOY DIVISION, и чуть ли не вальс на 3/4; музыкально альбом представляется несколько монотонным, чем способствует концептуально-гаражное качество записи. Впрочем, ведь и сам Егор совершенно точно указал: "Все мои песни одинаковые, и похожи на гражданскую оборону". Тут мы касается того, что с лихвою оправдывает любую злобу, любую "противофазу, перегруз и среднечастотный вал" — не только собственно production'a.

Это действительно оборона, то есть защита личности от тоталитарного насилия — Егору не понаслышке известно, что значит "стоять одному среди червивых стен". В борьбе за собственное человеческое достоинство все средства хороши. Сартр однажды заметил, что талант — это то, что человек изобретает в поисках выхода: в ситуации "захлопнутой мышеловки" талант вынужден стать ОПАСНЫМ. Иначе не выжить.

"Тошноту" Егор Летов, понятно, читал. Для адекватного восприятия его текстов вообще желательна определенная эрудиция: есть иллюзии на Германа Гессе и Курта Воннегута; одна песня названа строкою Дилана Томаса, послужившей эпиграфом к лучшему рассказу Кортасара. Наконец, целая россыпь хлестких, пронзительных строк и метафор: "сырой картофель небытия", "грязный бинт и окно за окном", "дети дерутся — руки спешат напрямик: только б успеть"… "Костыли на лице" — какой-то совершенно сальвадор-далиевский образ! Или вот: "день был счастливый, как слепая кишка"…

Физиологизм составляет еще одну важную особенность, так сказать, лирического строя автора. Причем имеет он специфическую, медицински выражаясь, «анально-фекальную» фиксацию (избавим читателя от примеров). Сия эстетика ватерклозета психологически связана с инфантильностью: как известно, маленькие дети первоначально лишены брезгливого отношения к экспериментам, рассматривают их как часть себя… У взрослого же, скажем, намеренное осквернение собственного лица, погружение его в "телесный низ" отражаег подсознательное желание как бы перевернуть все вверх ногами, поменять все ценности на противоположные (вспомним народную поговорку о том, что дешевле всего на свете). Поступая так, Егор напяливает на себя маску скомороха — а точнее, психологический архетип трикстера, связанный с ранними стадиями формирования человеческой «самости». Для этого певцу нужна всепоглощающая, исступленная решимость и огромная, отчаянно-наивная вера — в слушателей. В нас. Вот почему данный альбом затрагивает в каждом какую-то тайну, стыдливо скрываемую, но неотъемлемую струну, и в этом — его сила.

В заключении хочется выразить искреннее восхищение старушке, благожелательно и несколько иронически взирающей с конверта. Судя по списку авторских благодарностей, это, очевидно, бабушка Игореза Рагулина.

"…Бабушка, зачем тебе такие большие зубы?"

1990 г.

Интервью с Егором Летовым

НАПАДЕНИЕ — ЛУЧШАЯ "ОБОРОНА"

Егор Летов:

ПНС: Почему у ГО не сложились отношения с новосибирской "Студией 8"?

Е.Л.: В "Студии 8" к нам было не очень хорошее отношение потому что это коммерческая организация, занимающаяся вышибанием денег. Говори- ли, буквально, что мы какие-то хулиганы, на наших концертах разламывают все и т. д. К тому же в "Студии 8", или в высшей новосибирской тусовке наблюдается отношение к року как к эстетическому варианту музыки, т. е. панк вообще не воспринимается как музыки. В финансовом плане они забрали себе до 80 % доходов от концертов. БОМЖ, например, за четыре концерта в марте того года получил 120 рублей на всю группу. Поэтому, все музыканты "Студии 8" где-то работают либо в кооперативах, либо детсады разрисовывают. А мы принципиально нигде не работаем, ни в какой системе не участвуем и с властями не имеет никаких дел. Я, например, уже года четыре не работаю и не представляю, как можно в рокерской среде занимаясь творчеством, каждый день ходить на работу. Я полгода работал художником, больше невозможно. Я иду утром на работу, а мне хочется песню сочинить, я должен обязательно ее написать. Была такая ситуация и пришлось выбирать.

ПНС: Ну хорошо, а почему вы выбрали именно Ленинград?

Е.Л.: Ленинград — единственное место в стране, кроме некоторых московских тусовок, где нам предложили работать. Т. е. от нас никто ничего не требует, даже концертов не устраивают. Мы просто находимся под их крышей. Причем к творческим особенностям ленинградского рока мы не имеет никакого отношения. Они пригласили нас, ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ, НЕ ЖДАЛИ, чтобы реанимировать то, что происходит в Ленинграде за счет иногородних групп. Т. е. в Ленинграде к нам отношение тоже не очень хорошее. Потому что у них, во-первых, ленинградский национализм, а, во-вторых, то, что мы делаем, никак не вписывается в ленинградский рок.

ПНС: Как вы туда попали?

Е.Л.: В Ленинграде есть некая тусовка — Фирсов и т. д. Это люди, которые занимаются нашими независимыми командами. У Фирсова есть фонотека, глобальная просто, где почти все команды, имеющие некоммерческий потенциал. Причем, в первую очередь, это Сибирь, Украина и т. д… Владивосток еще, особенно Коля Рок-н-Ролл. Фирс свои записи проталкивает, в основном на Запад. И вот эта тусовка предложила нам вступить в ленинградский рок-клуб, чтобы работать вместе. Мы вот и работаем… Если говорить о расстановке сил в ЛРК, то процентов 80 против нас. Именно высшего эшелона, вплоть до председателя рок-клуба, насколько я знаю. Остальные 20 % нас поддерживают. Я просто хочу пояснить: возникло такое предположение, что мы им продались. Мы там вообще ничего не имеем, кроме друзей. АУКЦИОН, например. Примерно тоже самое в Москве. Только еще хуже. Самая близкая нам тусовка — «Урлайт», не имеет собственного концертного зала, системы проведения концертов.