Романовы

Государственное финансирование предусматривалось только для трёх верхних ступеней образования, приходским же училищам приходилось уповать на общественность. Александр 1 говорил об этом в 1803 году: «Мы удостоверены, что и все наши верноподданные примут деятельное участие в сих заведениях, для пользы общей и каждого учреждаемых». В 1824 году в 1411 учебных заведениях (не считая духовных и военных училищ) обучалось 69 629 человек. В этом году государь сам утвердил обязательную для школьников молитву: «Благодарим Тебе, Создателю, яко сподобил еси нас благодати Твоея, во еже внимати учению. Благослови наших начальников, родителей и учителей, ведущих нас к познанию блага и подаждь нам силу и крепость к продолжению учения сего...»

В 1802—1811 годах была создана система министерств, отличавшихся от петровских коллегий не только принципом единоначалия, но и наличием подведомственных им местных органов и чиновников. Губернаторы отныне подчинялись Министерству внутренних дел; прокуроры, уездные суды и губернские судебные палаты — Министерству юстиции; Министерство финансов управляло казёнными палатами и уездными казначействами, Министерство народного просвещения — университетами и гимназиями, Военное министерство — армией и военными поселениями. 20 ноября 1809 года вышел царский манифест, провозглашавший: «Распространение земледелия и промышленности, возрастающее население столицы и движение внутренней и внешней торговли превосходят уже меру прежних путей сообщения», — в соответствии с которым были образованы Главное управление водяными и сухопутными путями сообщения, Корпус и Институт Корпуса инженеров путей сообщения, первый — для строительства и эксплуатации дорог, второй — для подготовки специалистов.

Подлинным создателем министерской системы был сделавший стремительную карьеру сын сельского священника статс-секретарь Михаил Михайлович Сперанский, составивший в 1809 году по поручению царя план нового государственного устройства — «Проект уложения государственных законов Российской империи», в основу которого был положен принцип разделения власти и устройства всех её ветвей «на непременном законе». Проект предполагал введение выборных представительных собраний (дум) в губерниях, которые должны были формировать Государственную думу. Предусматривалось последовательное рассмотрение всех представленных правительством законопроектов в Государственной думе, Государственном совете и утверждение императором, без санкции которого закон не мог вступить в силу. Законодательная инициатива и система управления оставались бы в руках царя и его министров, но действия последних подлежали бы гласному обсуждению. Волостные, окружные и губернские думы должны были формировать суды соответствующего уровня, а верховным судебным органом оставался Сенат.

Сперанский считал, что все граждане (включая государственных крестьян), владеющие недвижимостью (землёй) или «капиталами промышленности», должны получить политические права. Он не стремился сразу отменить крепостное право, но полагал, что крепостные могут иметь «общие гражданские права»: на владение собственностью, наказание только по суду, — а их повинности будут регламентироваться законом. Зато он предлагал отменить принадлежность к дворянству по рождению, а даровать его за особые заслуги перед отечеством.

Была проведена в жизнь серия крайне необходимых мер по оздоровлению финансовой системы, ведь в 1810 году расходы в два раза превосходили доходы. С помощью продажи казённых земель, введения нового протекционистского таможенного тарифа (1810) и новых налогов (платить были обязаны и помещики — по 50 копеек за крестьянскую душу) он сумел сократить бюджетный дефицит и спасти государство от банкротства.

«Счастие и несчастие всех и каждого зависят от устройства правительства», — искренне полагал реформатор; он рассчитывал, что уже в 1810 году смогут произойти первые свободные выборы и к 1811-му Россия «восприимет новое бытие». Но из всех его планов был реализован лишь один — создание законосовещательного Государственного совета. Сам же реформатор вскоре пал жертвой дворянского недовольства. 17 марта 1812 года он был вызван на высочайшую аудиенцию. Из кабинета государя он вышел «в великом смущении», а у себя дома застал министра полиции А. Д. Балашова — тот опечатал его бумаги, а самого реформатора отправил в ссылку — сначала в Нижний Новгород, а затем в Пермь. Его арест и ссылка без следствия и суда по устному распоряжению Александра I стали последним отзвуком прежних «падений» министров, сопровождавшихся заточением в крепости и конфискацией имущества.

Придворный мир радовался крушению «изменника», сам же Александр не сомневался в его невиновности и на следующий день сказал князю А. Н. Голицыну: «Если бы у тебя отсекли руку, ты, наверно, кричал бы и жаловался, что тебе больно;

у меня прошлой ночью отняли Сперанского, а он был моею правою рукою!» Сперанский намного опередил время. Его проект был возрождён самой властью в 1905 году — но было уже слишком поздно: законосовещательная Дума была снесена революционной волной.

«Умиротворитель Вселенной»

Александру, как и его отцу, выпало править в эпоху потрясавших Европу Наполеоновских войн. Придя к власти, он попытался проводить внешнюю политику как бы с чистого листа: с одной стороны, были восстановлены отношения с Англией, с другой — в 1801 году с Францией был заключён договор, провозглашавший дружбу, восстанавливавший торговые отношения и оговаривавший сохранение статус-кво в Германии.

Теперь, когда на Западе был установлен мир, Россия могла обратиться к делам на Востоке. Непременным советом дважды обсуждался вопрос о Грузии. Выбор был трудным: попытаться создать там наследственное наместничество в составе России, как просил царь Картли-Кахетии Георгий XII, или превратить Грузию в российскую губернию.

Участники заседания признали, что «протекция, какую по Георгиевскому трактату 1783 года давала Россия Грузии, вовлекла сию несчастную землю в бездну зол, которыми она приведена в совершенное изнеможение», но рекомендовали принять Грузию в состав империи по следующим причинам: «1) Несогласие членов царской фамилии, тотчас по кончине царя Георгия Ираклиевича обнаружившееся, грозит слабому царству сему пагубным междоусобием; 2) открытое покровительство, которое с давнего времени Россия дарует сей земле, требует, чтобы для собственного достоинства империи царство грузинское сохранено было в целостности; 3) спокойствие границ российских тем обеспечится по вящей удобности обуздать своевольство горских народов (советники императора видели в Грузии плацдарм для наступления на горские племена Северного Кавказа. — И. К.)».

Решив, что страна «не может ни противостоять властолюбивым притязаниям Персии, ни отразить набеги горских народов», Александр I в манифесте от 12 сентября 1801 года провозгласил решение о включении Восточной Грузии в состав Российской империи. Династия Багратионов лишилась прав на грузинский престол, а Картли и Кахетия стали Грузинской губернией. За ними последовала Имеретия (1810). Уже в следующие царствования были присоединены Гурия (1840), Мин-грелия (1857), Абхазия (1866). Однако присоединение Закавказья не принесло России выгод. Его следствием стала серия войн с Ираном и Турцией. Империя не могла оставить между русским Северным Кавказом и христианским Закавказьем непокорённый Кавказ. Противодействие набегам горцев и установление надёжных коммуникаций через Большой Кавказский хребет способствовали втягиванию в войну в горах. Первым полководцем, который вёл постоянные боевые действия на Кавказе, стал главноуправляющий Грузией и командующий Кавказским корпусом генерал князь Павел Цицианов.

В 1804 году персидский шах Фетх-Али потребовал от России вывода войск из Закавказья. Царевич Аббас-Мирза вторгся в Эриванское ханство. Но после серии поражений Иран по Гюлистанскому договору (1813) признал вхождение в состав Российской империи Восточной Грузии и большей части Азербайджана; Россия получила исключительное право держать военный флот на Каспийском море.