Ромен Гари, хамелеон

Гари оплачивал обеды Марджори в «Карлтоне», но сидели они за разными столиками, и, входя в ресторан, он чаще всего делал вид, что не знает ее. После обеда они встречались у него в гостиной, где Гари случалось долгое время сидеть молча, погрузившись в мрачные раздумья, а потом заявить: I can’t do it today [81] и послать Марджори за сигарами.

Джин снималась в крупнобюджетном детективе Moment to Moment («Минута в минуту»), который снимал для студии «Метро Голдвин Майер» известный режиссер Мервин Ле Рой. У нее была банальная роль — элегантной и ухоженной платиновой блондинки, которая убивает своего случайного любовника. Вывести преступницу на чистую воду должен был герой Шона Коннери — первая серьезная роль актера, которому пророчили большое будущее.

Съемки продолжались две недели и проходили в ресторане «Коломб д’Ор» в Сен-Поль-де-Ванс, Мугене и Ницце, на Цветочном рынке на Салейя.

Некоторые сцены снимались в студии Парижа. Гари смог вернуться к своему обычному распорядку, прерываясь в работе лишь на редкие встречи с Робером Галлимаром и Андре Мальро.

Поскольку во Франции шли дожди, Мервин Ле Рой решил завершить съемки в Голливуде, где не было недостатка в солнце и пальмах. Гари попросил свою подругу Одетту Бенедиктис, которая по-прежнему служила во французском консульстве в США, подыскать ему дом на три-четыре месяца. Одетта нашла роскошную виллу на Беверли-Хиллз с бассейном и большим садом, недалеко от Бенедикт-Каньона. Джин и Ромен взяли с собой Диего, Евгению, новую секретаршу Джин — Сесилию Альварес и Мабель Муньос-Лакаста, которая нашла в Лос-Анджелесе место гувернантки. Во время пребывания в Америке их навещали сестра Джин с семьей: мужем и дочерьми Сарой и Мелиссой. Приехал и Дэвид, брат Джин, который был гомосексуалистом. Опасаясь, что новоявленный родственник окажет на Диего пагубное влияние, Гари держал их на расстоянии друг от друга.

Гари был очень подавлен и нередко плакался в жилетку Евгении, как раньше — Иде д’Агостен. Он говорил, что Джин молода, красива и скоро его бросит. Она ни о чем не думает, кроме танцев и приемов, а он большую часть времени проводит у себя в кабинете.

Гари поссорился с Рене и Сильвией Ажидами и целых семь лет с ними не общался. Похоже, дело было в том, что Сильвия однажды дала пощечину Джин, узнав, что та якобы изменяет Ромену. Тот с ума сходил от ревности во время съемок жены и вновь впадал в депрессию, но не мог простить Сильвии эту пощечину, а Джин не стала обижаться.

После возвращения в Париж жизнь Гари пошла по-старому. Каждое утро он спускался выпить чашечку кофе и полистать газеты в заведении Жинетты Гайе. Чтобы оградить себя от шума, он затыкал уши берушами. Иногда можно было видеть, как он выводит на прогулку большого белого пса Сэнди, недавно подобранного им на улице.

Где-то в полдень Гари один обедал в кафе «Липп», где у него был свой любимый столик. Если столик оказывался занят, Гари уходил, хлопнув дверью.

Джин согласилась на роль в легкой комедии «Миллион в бильярдном столе» молодого швейцарского режиссера Николя Гесснера, ее партнером по фильму был Клод Рич. Она отправилась в Швейцарию в сопровождении Ромена. С ними опять была Марджори, но занималась она исключительно походами по магазинам: Гари по-прежнему мучила ревность, работать не получалось, и он ездил вместе с Джин в Женеву и Лозанну, где проходили съемки. Но его смятение было вызвано не только ревностью.

В августе 1965 года Гари снял на два месяца роскошную просторную виллу с бассейном в Сен-Жан-Кап-Ферра. И всё семейство снова двинулось на юг, в том числе пес Сэнди и кошки Джин. Посреди всей этой роскоши Ромен не находил того счастья, которое освещало его жизнь в скромной башне на склоне горы Рокбрюна. Теперь ему лучше писалось у себя в квартире на рю дю Бак.

Джин пребывала в мрачном настроении и жаловалась, что ей достаются самые плохие роли. Она ленилась идти на пляж, но не хотела купаться и в своем бассейне. Ей приходили в голову фантазии навестить друзей в Ницце или в Монте-Карло, а Гари увез ее из Парижа для того, чтобы оборвать знакомства, которые считал вредными для ее душевного равновесия и карьеры. Джин томилась от скуки и совершенно не занималась Диего, который полностью остался на попечении Евгении. За ужином Ромен и Джин сидели на противоположных концах длинного стола. Евгения, Диего, Марисоль и Марджори ужинали на кухне. Как-то раз Марджори присутствовала при такой сцене: пес Сэнди вбежал в столовую и бросился к Гари, виляя хвостом. Тот был в дурном настроении и ударил его. Тогда Сэнди сделал вид, что уходит, а сам через несколько шагов вернулся и, задрав ногу, невозмутимо окатил ему штанину. Увидев разъяренное лицо Гари, Марджори едва удержалась от смеха.

Работа у Гари совсем не шла, и через две недели он вернулся в Париж. Марджори Брэндон перешла на полный рабочий день. В минуты вдохновения Гари надиктовывал ей шесть-семь страниц за день, но нередко часами сидел в молчании, и тогда Марджори тайком читала положенную на колени книгу, краем глаза наблюдая за ним. Когда Гари начинал дымить сигарой и есть фруктовое пюре, она знала, что сейчас он что-нибудь скажет. Ее удивлял его эгоизм: он ни разу не предложил не только своего фруктового пюре или кофе, но даже стакана воды.

Гари было суждено провести в Париже совсем немного времени, потому что Джин получила два приглашения от американских продюсеров. В одном случае речь шла о роли второго плана — хорошо, впрочем, оплачиваемой ^{563} — в комедии Fine Madness («Прекрасное безумие»); действие фильма разворачивалось в Гринвич Виллидж, богемном квартале Нью-Йорка. Ромен, Джин и Сэнди на четыре месяца вновь покинули рю дю Бак. Марджори на этот раз отказалась их сопровождать, и ей было поручено регулярно вынимать почту из ящика и раз в неделю наведываться в квартиру. Она договорилась с Гари, что во время его отсутствия возьмет отпуск на месяц. Но Гари, оказавшись в Штатах, забрасывал Марджори телеграммами: каждый раз, когда он звонил на рю дю Бак, ее там не было. Он обвинил ее в непорядочности и даже воровстве. Оскорбленная Марджори сообщила ему, где лежат ключ от квартиры и деньги, которые получила на расходы, сказав, что по книгам он казался ей истинным человеколюбцем, а теперь она видит, что он не уважает даже тех людей, которых нанял себе на службу.

Вновь оказавшись в Лос-Анджелесе, Гари был поражен изменениями, произошедшими в США. Это было время студенческих протестов против войны во Вьетнаме. Молодежь ощущала неуверенность в завтрашнем дне. Ценностям патриархальной Америки, свято убежденной в своей правоте, ценностям, символом которой был Гарри Купер, пришел конец. Гари относился к этому актеру с большим почтением и даже приобрел иллюстрированную монографию, включавшую полный список его фильмов. Но подростки уже не равнялись на Гарри Купера.

Наблюдая за «потерянной» американской молодежью, Ромен Гари задумал новый роман, The Ski Bum, который в первоначальном варианте будет полностью написан на английском языке; переработав его во французский текст, Гари выпустит его под названием «Прощай, Гарри Купер». Герой этой книги Лен-ни утверждает, что все люди живут «сами по себе». Его идеал — «самоустранение», «потрясающая штука, которая означает, что ты ни с кем, ни за кого и ни против кого».

Ромен мучительно ревновал Джин, но сам всё больше от нее отдалялся. Постепенно он начал заменять ей отца. Официально они всё еще были мужем и женой, журналы любили помещать их фотографии, но чувства уже угасли. Впрочем, Джин удалось убедить Ромена приехать вместе с Диего на Рождество 1965 года к ее родителям, в Маршаллтаун. Подобная перспектива его явно не вдохновляла, но он согласился. От того Рождества осталось фото, на котором мы видим Ромена Гари рядом с Джин на диване в гостиной Сибергов листающим вместе с ней семейный альбом. Если он для них был посторонним, то они для него — тем более. Но разве его сын не имел права видеться с бабушкой и дедушкой?