Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

Борис Владимирович Дидковский — бывший эмигрант, инженер (кажется, горный), перешедший еще до Октябрьской революции к нам от интернационалистов-меньшевиков. По приезде из-за границы в 1917 г. начал работать на Урале; если не ошибаюсь, в Екатеринбург он перешел из Верхотурья, где был председателем исполкома. В Екатеринбурге он работал по своей специальности в Совнархозе, созвал первый после Окт. революции уральский областной съезд рабочих золото-платиновой промышленности, национализировал целый ряд предприятий в Екатеринбурге. (Пособием при… подлежащих национализации предприятий ему обычно служила телефонная книжка г. Екатеринбурга. После эвакуации Екатеринбурга (Екатеринбург был сдан 25.VII.18 г.) он был заведующим уральским секретариатом в Москве (представительство Ур. Обл. организаций), затем по возвращении из Москвы выполнял боевое задание Реввоенсовета III армии по обороне перевалов на Северном Урале, потом был заместителем, а затем и начальником снабжений III армии, теперь (пишется в феврале 1922) посветил себя педагогической деятельности в Уральском Горном институте.

Т. Заславский (имя и отечество не помню) питерский рабочий, посланный на Урал ЦК партии, был председателем На-деждинского Совета раб. депутатов. Старый член партии, решительный человек, был довольно заметным работником на Урале. Теперь (11.1922) я потерял его из вида. Он, кажется, собирался делать военную карьеру, хотел поступить, или даже поступил в 1919 г. в академию Краен. Генштаба. Заславский был слушателем акад. Ген. Штаба (примерно в XII.23 г.).

Заславский получил примерно такого рода директиву. По приезде в Тобольск выяснить общее политическое положение на месте, настроение местного совета, ознакомиться с условиями, в которых содержится Николай II и с режимом применяемым к нему, проникнуть в место содержания Николая и лично удостовериться, что он находится налицо, стараться подчинить своему влиянию стражу и подготовить перевозку Николая в Екатеринбург.

По приезде туда т. 3-ский встретил противодействие решительно со всех сторон. И начальник охраны офицер Кобылинский, и местный совет отнеслись враждебно и недоверчиво к 3-скому. Положение его осложнялось тем еще, что Зап. — Сиб. Совдеп Омска также прислал в Тобольск своего представителя. В конце концов и нашего представителя и омского хотели арестовать, обвинив их, кажется, в агитации против Совета и в намерении проникнуть к Николаю.

Насколько мне помнится, Облосовет обратился к Я.М. Свердлову с просьбой подтвердить полномочия Заславского, было ли получено это подтверждение теперь уже не помню.

Дальше уже начинает фигурировать «комиссар ВЦИК и СНК» В.В.Яковлев, роль которого во всей этой истории носит характер довольно загадочный и сомнительный. Сомнения и которые уже были и недоверие к Яковлеву потом полностью подтвердились. Прежде чем перейти к «яковлевскому» периоду всей этой истории, необходимо остановится на одном чрезвычайно важном обстоятельстве в линии поведения Облсовета. Мы считали, что, пожалуй, нет необходимости доставлять Николая в Екатеринбург; что если представятся благоприятные условия во время его перевозки, он должен быть расстрелян в дороге. Такой наказ имел Заславский и все время старался предпринять шаги к его осуществлению, хотя и безрезультатно. Кроме того, Заславский, очевидно вел себя так, что его намерения были разгаданы Яковлевым, чем до некоторой степени и объясняются возникшие между 3. и Я. недорозумения довольно крупного масштаба.

Будучи посвященными в наши планы о перевозе во что бы то ни стало Николая из Тобольска, московские товарищи (не осведомлявшиеся об этом нашими сообщениями и особенно через т. Голощекина, ездившего в Москву) послали для исполнения этого решения Василия Васильевича Яковлева, старого подпольщика-большевика, потом ставшего ренегатом и перешедшего к чехословакам (перед переходом к белым Яковлев, будучи тогда командующим уральским фронтом, взял в Самарском финотделе 10 миллионов рублей, с которыми и убежал. Говорят, что теперь он где то в Монголии занимается торговлей). Яковлев рабочий Миньярского завода, после первой революции эмигрировал из России, учился в Кипритской школе, после февральской революции работал на Урале, после октября находился в Петрограде, потом в начале 1918 г. приезжал в Екатеринбург, будучи назначен Областным Военным Комиссаром, уехал снова с Урала и появился весной 1918 г., чтобы перевезти царскую семью из Тобольска.

Яковлев имел мандат от председателя ВЦИК и председателя СНК на право руководить перевозкой и привез письмо Я. М. Свердлова, в котором говорилось, что ЦИК решил перевезти Романова из Тобольска в Екатеринбург, что Яковлев должен сдать Романова Белобородову и Голощекину и что Яковлеву нужно оказать содействие.

Сформировав из рабочих Миньярского завода отряд из 50 человек, Яковлев незадолго до вскрытия рек поехал в Тобольск, взял там Николая и перевез его перед самым вскрытием реки, усадил на пароход, на пароходе довез до Тюмени, а из Тюмени повез дальше на Екатеринбург.

Я упоминал уже выше о крупных недоразумениях происходивших между Яковлевым и Заславским. Когда Яковлев приехал в Тобольск, он встретил там Заславского, кое что уже сделавшего в смысле установления связей с командой, охранявшей Николая II, и работавшего над подготовкой выполнения других поручений Дидковского. Яковлев заявил Заславскому, что не признает его полномочий, отказался работать с ним вместе, и дело доходило, кажется, до того, что тот и другой брались за револьверы в разговорах друг с другом.

Надо сказать, что у Заславского еще в Тобольске возникли подозрения против Яковлева. Насколько они были небезосновательны — показало будущее.

Обстановка, в которой подготавливался переезд царя, и самый переезд описаны в книге Жильяра, воспитателя Алексея. Судя по рассказам тов. — Жильяр изложил события этого времени довольно правдоподобно, если не считать специфического привкуса от всего повествования. В Екатеринбурге тем временем приходилось заботиться о помещении для такого «дорогого» гостя. Очень трудно было найти подходящее здание. Мне и Хотимскому [8] пришлось ездить и осматривать целый ряд зданий. Одно время мы даже предполагали поселить Николая даже в тюрьме. Вместе с т. Голощекиным, кажется, два раза ездили осматривать Ек-скую тюрьму и арестантский дом, наметили даже к освобождению один из небольших тюремных корпусов, но потом эту мысль оставили, т. к. условия охраны оказались неблагоприятными и не давали гарантии к полной изоляции «арестанта». Между прочим маленькая подробность: Начальником Екат-ской тюрьмы был некто Шечков, бывший пом. нач. Пермской тюрьмы в 1911 г. когда я сидел там, сажавший меня неоднократно под арестов карцер.

В конце концов наш выбор остановился на особняке Ипатьева. Жильцы из него были выселены, и все здание было обнесено высоким забором из теса (потом был устроен еще и второй забор).

Переезд Николая не обошелся без происшествий, которые устроил в дороге Яковлев. Посадив в Тюмени Николая, Алису и княжну Марию в поезд (он привез только этих трех лиц и человека 2–3 прислуги), он довел поезд до одного из разъездов, затем приказал поезд переформировать и погнал его обратно через Томск на Омск. Сведение об этом я получил от Обл. комиссара транспорта Медведева (лев. с.-р.). Тотчас же было созвано экстренное заседание Облсовета, которое и вынесло решение задержать поезд во что бы то ни стало, объявить Яковлева предателем и изменником, в случае необходимости не останавливаться перед уничтожением и Николая и Яковлева. Одновременно с этим был вызван к прямому проводу Я.М.Свердлов. По всей сети сибирских железных дорог была разослана телеграмма примерно следующего содержания: «Комиссар ВЦИК Яковлев, обязанный доставить бывшего царя в Екатеринбург, везет его в Сибирь. Яковлев нарушил данное ему ВЦИК'ом задание. Обл-совет считает этот поступок Я. предательством и объявляет его изменником и врагом революции, все мандаты Я. объявляются аннулированными.