Реплика в зал. Записки действующего лица

Ш.Капур. Когда умер отец, он не оставил нам никакого наследства, никаких богатств, ни денег, ни драгоценностей, ни всяких там бус и колец - ничего этого не было. Он оставил нам надежды и доброе имя. А еще - большие знания о кино, о театре, об универсальности нашей гуманной профессии. Нет, это не бизнес и не деньги... Для меня искусство - это прежде всего посол добра и доброй воли, главное в искусстве - способность объединять людей разных наций и разных стран.

Ведущий. Что бы вы хотели сказать о ставших традиционными связях индийских и советских кинематографистов?

Ш.Капур. Они насчитывают уже ни одно десятилетие. Но сегодня, мне кажется, здесь обозначился новый этап. Я приветствую и новые совместные фильмы, такие, например, как "Приключения Али-бабы и сорока разбойников", и расширение взаимного проката фильмов, и укрепление нашей дружбы по всем направлениям

Ведущий. Спасибо вам, Шаши, за эту беседу. И всем Капурам, сколько их ни будет, всем желаю счастья!..

Обозначенный Шаши Капуром "новый этап" давно стал старым и о нем вряд ли кто-то может сегодня вспомнить. Сегодня на новый этап вышла вся Индия в целом. Но не хочется забывать те первые ростки взаимосимпатий и творческих взаимопроникновений, потому что на новом этапе теперь и Россия. Верится, что обеим странам дальше идти вместе. Пусть и оборваны сугубо кинематографические связи, может быть, для их восстановления найдутся силы, найдутся желающие. Не будем спешить забывать славное былое...

После беседы с Шаши Капуром стало понятно, что для разговора в "Кинопанораме" об индийском кино материал уже имеется. Но для полноты картины нужно было бы показать еще и женщину, подумал я, какую-нибудь из их звезд. Выбор был сделан в пользу Шабаны Азми - самой, наверное, известной в то время и у нас, и в Индии. Совсем молоденькая, она к тому времени уже снялась в двух десятках фильмов и примерно в стольких же одновременно снималась. У них там это возможно. Я же говорил, сколько в год там выдается на гора фильмов. Так что звезды - нарасхват.

Кстати, как признался в нашем разговоре Шаши Капур, в один из моментов своей карьеры он "держал в руках" 150 (!) договоров. Увидев мое удивление, пояснил: просто хотелось посмотреть , "сколько договоров одновременно может иметь такой средний актер, как я"...

На уже упомянутом приеме у Раджа Капура с помощью представителя "Совэкспортфильма" Евгения Бегинина, блестяще говорившего по-английски, мы, подъехав с бокалами к Шабане Азми, договорились о встрече для советской "Кинопанорамы". Условились и о месте встречи: у кинотеатра "Плаза", где шли фильмы внеконкурсной программы, перед входом, сразу после утреннего сеанса. Она выйдет, камеры уже будут стоять, и мы поговорим...

Наивность этого плана мы не осознали даже тогда, когда вместе с оператором Владимиром Степановым и корреспондентом Гостелерадио в Дели Эдуардом Сорокиным заблаговременно прибыли к месту встречи. Огромная молчаливая толпа, которую оттесняли от подъезда и от нас местные полицейские, вооруженные толстыми бамбуковыми палками, затопила тротуары и часть ближайших улиц. Мы выгрузили из машины аппаратуру и заняли свободный пятачок перед подъездом. Я бы сказал, что толпа была настроена благодушно. Ее не мы интересовали, а "звезды", которые вот-вот должны были появиться после просмотра. Они там - подлинные кумиры, им буквально поклоняются, взглянуть на них хотя бы одним глазком - предел мечтаний каждого простого индуса.

Пока звезды не появились, все, естественно, рассматривали нас, белолицых. В один из моментов, прорвавшись сквозь полицейское оцепление, ко мне подскочил худой маленький человек в холщевой рубашке до пят и, воздев палец, с восторгом выкрикнул: "Грегори Пек?!"

Значит, не только своих узнают, но и американских! Только иногда ошибаются... Полицейский огрел кинолюба бамбуком, и тот, накрыв голову руками, нырнул в толпу.

А мы ждали Шабану Азми. Режиссерская наша идея заключалась в том, чтобы запечатлеть беседу с актрисой перед кинотеатром, в обстановке улицы, на фоне народа. Все предвещало успешное воплощение замысла: над головой голубое небо, кинотеатр на месте, людей много, даже больше, чем надо бы. Осталось дождаться красавицу Шабану.

Чем ближе был конец сеанса, тем все очевиднее скукоживался тот свободный островок, на котором мы ютились. Вскоре мы трое взялись за руки, сдерживая напирающих индусов, чтобы не дать затоптать наши серебристые ящики и кожаные кофры с оптикой, камерами, магнитофонами.

Сеанс, наконец, закончился. Толпа прянула куда-то в сторону от нас, и я увидел в просвете между головами выбегающего из подъезда киногеничнейшего красавца в белом костюме - неотразимого Дени Дэнгсонгпа. Он проворно нырнул в машину и уехал. Чуть ослабевшее давление на нас тут же умножилось. Сквозь плотно окруживших его людей, полусогнувшись и любезно улыбаясь, пробирался к своей машине Шаши Капур. Вот он достиг цели, подарил последнюю улыбку сквозь поднятое стекло и тоже исчез.

Кто там еще выходил или выбегал из кинотеатра, мы уже не видели. Может быть, Санджив Кумар, Дев Ананд или Амитаб Баччан - кумиры индийской толпы тех лет. Но мы ясно видели, что худые смуглые люди в длинных рубашках уже взбираются на капот и крышу нашего очень симпатичного казенного "фордика" - сверху обзор лучше...

- В такой обстановке работать невозможно, - оценил ситуацию Сорокин. - Надо уходить, если сможем...

С Шабаной Азми встретились через день и во внутреннем дворике отеля, где она остановилась, без помех записали интервью. Правда, изо всех окон вокруг гроздьями свисали головы любопытных. В ответ на рассказ о наших вчерашних злоключениях она только рассмеялась. Ей-то было не в новинку.

В интервью для "Кинопанорамы" Шабана Азми с удовольствием вспомнила свои поездки на московский и ташкентский кинофестивали, говорила, что и она, и ее отец, известный в Индии поэт, с восхищением следят за успехами советского народа и высоко ценят советское киноискусство.

А теперь предложу вашему вниманию маленький детектив в духе Ираклия Андроникова: загадка одного портрета. Именно здесь надо о нем рассказать, потому что он тоже связан с Индией, с Шаши Капуром. Но по порядку...

Проходит три года, и я снова оказываюсь в Индии. Предстоит побывать в Дели, Мадрасе и Бомбее. Спутником моим назначен талантливый узбекский режиссер 42-летний Эльер Ишмухамедов. Он строен, красив и "реально талантлив", если употребить недавно вошедшее в словесный оборот определение. "Реально сильная книга", "реально смешной концерт", "реально образованный человек" и т.п., наверное, слышали... Закончив ВГИК, Эльер очень скоро выступил с картиной, о которой реально заговорили все - "Нежность". Лента собрала много призов на кинофестивалях и очень полюбилась зрителям. В ней была первая любовь, молоденький Родион Нахапетов, жаркий Ташкент, романтическое ожидание взрослости - это было чисто, возвышенно, узнаваемо, и это покоряло. По-моему, то был и дебют талантливого сценариста Одельши Агишева. Потом они вместе сделали еще несколько лент, в том числе и ставшую такой же знаменитой, как "Нежность", "Влюбленные".

Незадолго до нашей совместной поездки Ишмухамедов выпустил мощную ленту "Юность гения" - об Авиценне. Там в одной из ролей была занята модная в те времена целительница Джуна. Реальная Джуна явно впечатлила самого режиссера, и при нашем знакомстве он много о ней рассказывал, старался жить и питаться по ее советам, то-есть не просто, а с пониманием тайных связей пищи бренной с духовным миром питающегося. Именно когда выпало оказаться в Индии, Эльер проходил период голодания. Он голодал истово и непреклонно. Может быть, еще и поэтому его тянуло поговорить именно о питания. Хотя бы правильном. Кто о чем, а голодный, понятно, о еде.

В первые дни он приходил вечерами ко мне в номер и подолгу рассказывал, как надо жить. Особенно, - вы уже поняли - как питаться. Однажды я взмолился: "Эльер, завтра рано вставать. Я про пользу голодания и без того изрядно понаслышан, даже Брэгга читал, но еще и не спать - это слишком".