Музыка для мужика. История группы «Ленинград»

Дмитрий Ицкович

Ранние концерты ничего специального собой не представляли, строго говоря. Ну, Игорь поет, Шнур на басу сзади, но рулит при этом — выходит вперед. Довольно обычное шоу, ничего сверхъестественного, играют и играют.

Денис Рубин

Был концерт в «Грибоедове», они объявили через какой-то журнал, что группа «Ленинград» играет с Аллой Пугачевой. Это был 98 год, только локальная популярность, при этом реально много народу на это купилось, Пузо переоделся в Аллу Пугачеву, было спето две или три песни, в том числе «Миллион алых роз», и все как-то очень реально играли в эту игру, в какой-то момент у всех было ощущение, что с нами Пугачева. Пузо кричал Вдовину: «Люблю только тебя и Паулса!» В ответ Шнур просил: «Алла, не еби мозг, давай уже пой!» А «Алла» в парике набок разгуливал по залу с бутылкой водки и орал: «Давай, „Ленинград“, давай, „Ленинград“!» Серега тоже был в платье и еще в каске.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

«Грибоедов» тогда был битком. Дэн играл на мандолине. Пузо был совершенно пьяный, он вообще про этот концерт ничего не помнит. Он орал что-то вроде: «Эту песню для меня написал Раймонд Паулс, мы с ним ебались когда-то!»

После акции с Пугачевой состоялся совместный концерт «Ленинграда» и Prodigy в том же «Грибоедове». Наш друг Демыч играл в этой постановке роль Флинта — у него был ирокез, на спине было написано «хуй», он матерился по-английски.

Сергей Шнуров

Я сам нарисовал Демычу эти татуировки шариковой ручкой. Помню, мы сидели накануне с ним и со Светиком, мы тогда с ней только познакомились. Сидели на лавке, жрали курицу, и у меня была шариковая ручка. Я написал ему готикой «ХУЙ ВАМ» на спине, а на груди нарисовал грибы, растущие в разные стороны, и подписал тоже готикой «ЛСД». ЛСД я, кстати, никогда не пробовал, но у нас, слава богу, было в группе кому этим заняться.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

Время было чудовищно веселое. Заниматься можно было чем угодно — философией, мистикой, — а бухать при этом настойку овса. Когда ничего нету, понимаешь, что можно все.

Сергей Шнуров

Восемь рублей настойка овса стоила. Когда мы ее пили, Светик называла нас конями.

Денис Рубин

Райдер на раннем этапе всегда исчислялся спиртным и повышался, соответственно, от бутылки водки до ящика. В «Грибоедове» вообще играли бесплатно, поскольку это друзья, в «Фишке» играли за символические деньги, поскольку тоже друзья. В «Спартаке» мы уже зарабатывали нормально — то есть гарантии не было, но был процент от входа, что-то около восьмидесяти. А в основном райдер был такой: поставьте бухла, и все будет хорошо — не более того.

Сергей Шнуров

Мы с Федоровым, когда писали альбом, обсуждали такую перспективу: позвать всех наших питерских друзей, каждый споет по песне, и будет настоящая группа «Ленинград». И будет состав человек двадцать. Но потом как-то не получилось. Из-за распиздяйства, наверное.

Александр «Пузо» Попов

У «АукцЫона» была практически домашняя студия, «ЛСД фильм», очень хорошая. Там работал классный звукач, Алексей Ананьев. Он отличался тем, что если все люди говорят на выдохе, то он говорил на вдохе. Как персонаж Венедикта Ерофеева.

Игорь Вдовин

Моя любимая песня «Ленинграда» — это «У тебя глаза как огонь, жгут они меня изнутри, над Невой закат весь в крови». Ее так и не записали. И сама песня «Пуля» мне нравится. Я бы даже ее спел когда-нибудь.

Олег Гитаркин

У «Ленинграда» очень хорошее название. Когда мне Вдовин впервые сказал, что группа называется «Ленинград», я как-то сразу зауважал этот тонкий математический расчет. Это слово обладает какой-то дикой энергией. Сам Ленин обладает энергией, а уж Ленинград вдвойне, тут и стиль, и всё. Например, Messerchups не мог бы называться «Ленинград». Это нелогично.

Сергей Шнуров

Собственно говоря, гордиться Питеру нечем. Ничего не происходит в Петербурге, все тухло, противно. Но осталось знамя, продырявленное в боях, и каждый раз, выпив, его поднимают у последнего убитого знаменосца — и вперед. Раньше, я помню, был взрыв всего, можно было каждый день ходить в клубы; там были какие-то невероятные люди, все жили, дышали, «Арт-клиника», Пушкинская, 10, все кипело. Было интересно. А сейчас нет событий. Собственно, и богемы нет. Старая богема стала немобильной. С середины девяностых время вообще встало: вот вечеринка и одни и те же физиономии. Нет новых взрывных чуваков. Мне кажется, что петербургская традиция — все, до свидания. Нового Ленинградского рок-клуба явно не будет.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

Первоначальная идея «Ленинграда» заключалась в том, чтобы народу на сцене было больше, чем в зале. Всё.

Игорь Вдовин

Был день рождения какого-то очень уважаемого человека на крыше гостиницы «Европейская», а этот человек где-то случайно услышал песню «Пуля». Мы тогда были вообще никем. Нас позвали сыграть. Там была весьма серьезная публика, которая очень напрягалась, когда я пел «Камон эврибади, двигай жопой, суки, бляди». Ну, то есть не пел — орал. Зато саму «Пулю» мы там сыграли, наверное, раз пятнадцать. Пытались заказывать песни «Ноля», на что я отвечал, что чужих песен не играем.

Денис Рубин

В свой первый приезд в Москву они жили у Ицковича в Калашном, все, кроме Сереги, который благоразумно останавливался у Паши Павлика. Они за два дня съели весь запас еды на неделю, Ромеро бегал в минус тридцать в одной майке по Москве, отнимая у каких-то кавказцев туши для шавермы. В какой-то момент на них упал потолок.

Митя Борисов

Ицкович и Пузо как-то устроили дуэль на животах — разбегались и сталкивались. Кто победил, не помню.

Игорь Вдовин

Однажды пригласили поиграть в ресторан, мы играли облегченным составом, типа unplugged. После какой-то песни мне передают записку. Я разворачиваю, заранее предвкушая нежный женский почерк с указанием места свидания. А там написано: «Хватит играть, мудаки!»

Митя Борисов

«Ленинград» — история на пятьдесят процентов про музыку, а на пятьдесят процентов — просто про драйв человеческий. Как и «ОГИ» был историей не про кафе и не про еду, а про живую жизнь. Мы с Ицковичем раздали записи «Ленинграда» не модным продюсерам и журналистам, а просто всем своим — художникам, поэтам, филологам. Мат тогда еще эпатировал — все, конечно, говорили, что, типа, «талантливо», но все равно морщились. «Ленинград» поставил точку в легализации мата.

Николай Охотин

Людям нашего круга это было совершенно не в тему — натуральный блатняк, но все считали своим долгом сказать, что это круто и что это наше. Все же было завязано друг на друге — «ОГИ», Леня Федоров и так далее. Сработал чисто социальный фактор единения. Музыка вообще ни при чем. Важно, что это, типа, все свои.

Лида Федорова

Огишники группу выкупили, а потом ее просрали. Купили группу и говорят мне: надо делать ей концерты, Лида, давай-ка ты будешь делать концерты. Сами-то не хотели вляпываться. Ну, я пошла в один клуб, в другой. В итоге первый концерт я им сделала в «Бедных людях», потом в «Вермеле», потом еще где-то. В «Бедных людях» было человек двадцать, наверное. И, разумеется, все хозяева после концертов мне вставили: да ты что, как можно, что за группа, что за мат-перемат? Ну, естественно, до Ицковича все это дело дошло.