Драйзер

С. Батурин

ДРАЙЗЕР

Часть I

Глава 1

РОДИТЕЛИ, БРАТЬЯ И СЕСТРЫ

Американский Средний Запад издавна привлекал переселенцев своими плодородными землями, богатыми залежами полезных ископаемых, хорошими климатическими условиями. Ежегодно сюда прибывали новые переселенцы из районов Новой Англии и из Европы. Одних гнала нужда, других притягивали новые земли, третьи бежали от призывов в армию из беспрерывно воевавших между собой стран Европы, четвертые отправлялись за океан в поисках «новой мечты», ими двигали религиозные искания. Заметим, кстати, что именно эта группа переселенцев по убеждениям составила ту социальную среду, на базе которой возникло оппозиционное движение, побуждавшее лучших представителей колоний к просветительской деятельности. Наиболее смекалистые и предприимчивые иммигранты разводили скот и открывали шахты, скупали землю и строили железные дороги. Одним везло, и они богатели, другие — таких было подавляющее большинство — всю жизнь безропотно тянули лямку, не вылезая из нужды.

Наплыв иммигрантов из Европы особенно возрос в конце 40-х годов XIX века. Тому способствовали разные причины: поражение революции 1848 года в Европе, голод в Ирландии, открытие больших залежей золота в Калифорнии.

В 1844 году среди новых переселенцев был и двадцатитрехлетний Джон Поль Драйзер, покинувший родную Германию, чтобы избежать призыва на военную службу. Какое-то время он работал в Нью-Йорке и в штате Коннектикут, но вскоре в поисках счастья подался на Средний Запад. Во время своих скитаний с одного места на другое он встретил красавицу Сару Марию Шёнёб, дочь зажиточных фермеров. Молодые люди полюбили друг друга, но родители Сары, члены небольшой религиозной секты, воспротивились браку дочери с католиком. Семнадцатилетняя девушка в новогоднюю ночь 1851 года тайком покидает дом и выходит замуж за Джона Поля Драйзера, который к этому времени работал на шерстопрядильной фабрике в городе Дайтон (штат Огайо). Разгневанный отец Сары заявил, что он не желает больше видеть свою дочь, и этого решения не нарушил до конца своей жизни.

Молодожены через какое-то время перебрались в штат Индиана, который вошел в союз североамериканских штатов в 1816 году. Название свое Индиана получила потому, что подавляющее большинство ее жителей в то время составляли индейцы. Впоследствии, когда в поисках «земли обетованной» через штат двинулись переселенцы на Запад, Индиану стали называть «американским перекрестком». Историки отмечают, что в первой половине XIX века население штата приобрело особые характерные черты, которые сохранились надолго: деревенскую простоту, стремление к независимости и известной изоляции, консерватизм и непроизвольный идеализм.

Вначале судьба благоприятствовала Драйзерам, и вскоре они стали совладельцами шелкопрядильни. Но их благополучие продолжалось недолго: пожар уничтожил фабрику и запасы шерсти. Вскоре самого Джона Драйзера тяжело покалечило на стройке, где он работал. В довершение всех несчастий один за другим умерли трое старших сыновей. Все эти беды сломили силы и дух Джона Поля Драйзера, и для семьи наступили тяжелые годы скитаний и бедствий.

Летом 1871 года Драйзеры жили в Терре-Хот — типичном провинциальном городишке американского Среднего Запада, расположенном на реке Уобаш, в нескольких милях от границы со штатом Иллинойс. Угольные шахты, винокуренный завод, железнодорожное депо и сталелитейня служили местом работы для жителей города и его окрестностей. В 70-х годах прошлого века в Терре-Хот проживало около 17 тысяч человек, и более 90 процентов из них существовало на весьма скромные заработки, которые приносил им двенадцатичасовой рабочий день. Местные богачи, в том числе один миллионер, жили в особняках с остроконечными крышами на авеню Уобаш, и бедняцкая детвора с завистью посматривала на обширные зеленые лужайки перед особняками, клумбы цветов, усыпанные речным песком дорожки. Авеню Уобаш было настоящим оазисом в пыльном, закопченном городке одноэтажных деревянных домов.

Драйзеры — отец, мать и их восьмеро детей — занимали домик на 9-й улице, в самом бедном районе города. Нищета не называлась здесь своим настоящим именем только потому, что она существовала повсеместно и считалась общепринятым явлением.

27 августа 1871 года в семье родился девятый ребенок — мальчик, которому дали имя Герман Теодор. Впоследствии будущий писатель не раз слышал рассказ матери о том, что его появление на свет было отмечено чудесным знамением — через комнату, где лежала роженица, якобы прошествовали три смеющиеся феи с цветами на голове.

Раннее детство писателя было наполнено мистическими рассказами и религиозными предрассудками, голодом и холодом. Его окружали бедность и невежество, тяжкий труд. Лишь любовь и ласки матери скрашивали полуголодное существование хилого, болезненного Теодора. Угрюмый, погруженный в религиозные думы, отец перестал быть опорой семьи, и вся тяжесть забот о пропитании детей свалилась на плечи матери. Она не чуралась никакой работы, лишь бы спасти детей от смерти, — стирала, убирала в местной гостинице, помогала другим по хозяйству, сдавала комнаты и готовила обеды одиноким рабочим.

Дети любили мать и старались помочь ей чем только могли. Пятилетний Теодор вместе с братьями частенько собирал уголь на железной дороге, чтобы в доме было тепло. Когда стал постарше — вместе с сестрой разносил заказчикам пакеты с бельем, которое выстирала и отутюжила их мать. «Как ни был я мал, я все же сознавал страдания, выпавшие на долю моей матери, — писал он впоследствии об этих годах. — Мне вспоминаются долгие, мрачные, серые, холодные дни; скудная еда, состоящая из картошки или чечевицы. Ребенком, в особенности в эти годы, я не однажды бывал голоден…»

Тяжелый труд матери спасал Драйзеров от голода, но не от кредиторов. Долги росли, нечем было платить за квартиру, и семья вынуждена была переезжать из одного полуразрушенного дома в другой. По свидетельству писателя, в Терре-Хот они переезжали с места на место не менее пяти-шести раз. Крайне тяжелые материальные условия все же не могли лишить родителей желания дать своим детям хотя бы какое-то образование. Мать стремилась отдать детей в бесплатную общественную школу, но отец настоял на платной католической — он уже представлял одного из своих сыновей в роли священника. Первым в католическую школу был отправлен старший сын Поль. Но к этому времени тот уже имел твердо определившуюся склонность к пению и стихам. Церковная муштра пришлась ему не по душе, он сбежал из школы, но не вернулся домой, а вступил в одну из бродячих театральных трупп. Не проявлял никаких склонностей к учебе и второй брат — Ром, которого привлекала недоступная ему легкая жизнь, азартные игры, спиртное. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы Ром оказывал посильную помощь родителям, его самого то и дело приходилось выручать из затруднительных положений.

Теодор рос любознательным, серьезным ребенком, склонным внимательно вслушиваться в беседы взрослых. Отец любил брать Теодора с собой на прогулки и с удовольствием отвечал на его бесконечные вопросы. Впечатлительный мальчик быстро все схватывал и рано научился понимать истинное положение дел в семье. Его доводил до слез один вид рваных туфель матери, и он изо всех сил стремился помочь ей в хлопотах по хозяйству. Если летом Драйзеры еще кое-как ухитрялись сводить концы с концами, то наступление холодов являлось для них настоящим бедствием. «Долгие годы, — писал спустя много лет Драйзер, — даже когда мне уже было лет 35 пли 40, приближение зимы неизменно наполняло меня каким-то неопределенным и крайне угнетающим страхом…»

В шестилетнем возрасте Теодора отдали в небольшую немецкую католическую школу, расположенную на той же 9-й улице. Неподалеку, буквально за углом, находилась бесплатная общественная школа, но отец по-прежнему и слышать не хотел, чтобы его дети посещали какую-либо другую школу, кроме церковной. В памяти писателя от этих первых ученических лет остались долгие часы тягостных служб, зубрежка катехизиса, недоброжелательные лица церковников. С удовольствием он вспоминал только красочные картинки из букваря да краткие минуты игр со сверстниками. Уже в те годы Теодор понимал, что он, его родители, братья и сестры гораздо беднее других. Он страдал, что его одежда и обувь были намного изношеннее, чем у других школьников, что почти все смотрели на него свысока. Разнося по вечерам пакеты с бельем, он старался выбрать улицы потемнее, чтобы не попадаться на глаза знакомым ребятам.