Я Береза, как слышите меня

Тимофеева-Егорова Анна Александровна

Я Береза, как слышите меня

Тимофеева-Егорова Анна Александровна

"Я Береза, как слышите меня?"

Аннотация издательства: Это воспоминания о военных годах летчика-штурмовика А.А. Тимофеевой-Егоровой. Женщина летчик-штурмовик редчайшее явление нашей военной истории. Здесь и боевая работа летчицы, и немецкий концлагерь, и двадцать лет ожидания заслуженного звания "Герой Советского Союза".

Содержание

Обманула радуга

Отчий край

Нарекли Егором

Морячки

Подземка

Красные ворота

Из шахты в небо

"Выходи за меня замуж!"

Первый полет

Я - летчица!

Ландыш

Приданое

Лука Муравицкий и Аня Полева

Прыжок в пропасть

Судьба играет человеком

Спаси, господи, от напраслины!

Сам

Коккинаки

Дочушка, не упади!

Девчата, война!

Ближе к фронту

Природное чутье или все от бога?

Брошенная

Ворюга

Метростроевцы

Встретимся после победы

Желторотик

Бисов хлопец

Земляк

Мужика не нашлось для генерала?..

"Катюши"

Хулиган на дороге

Родился в рубашке

Ад кромешный

Приказ НКО No 227 или "Ни шагу назад!"

"В штрафную роту захотела?"

Летающий танк

Не женщина - боевой пилот

Путь полка

Вражеская затея

Вынужденная посадка

Факир

Бомбометание по лаптю

ЧП

"Ну, поплачь, голубушка!"

"А ля малина"

Крылом к крылу

Тамань

"Анюта, давай ростом меняться!"

Няньки штурмовиков

А ну-ка, девушки!

Тит Кириллович

Петр Карев

Комдив 230

Голубая линия

Жили два друга в нашем полку

Летчик Кузьма Грудняк

Баба на корабле

На курсы под "конвоем"

Художник из Нижнего Тагила

Воздушный стрелок

Оружейницы

Сон в руку

Геройское

Спасибо, друг "Ильюша"

Штангистка

Метростроевцы в боях

Наследница

Отцовский подарок

"Сам погибай, а товарища выручай!"

Женихи

Назаркина - стрелок отличный!

Гибель командира

Два Ивана

Войско Польское

Пани Юзефа

Пир в имении князя Желтовского

"Уходи на свою сторону!"

Погибла смертью храбрых

Солидарность

Русский доктор

"Сестрица, помоги!"

Вперед на Берлин!

Сквозь Дантов ад концлагерей

"Смерш"

Верная гадалка

Сватовство полковника

"Где же вы, друзья однополчане?"

Как нестерпимое стерпеть?

Не имей сто рублей, а имей сто друзей

Марта

"Живым не вериться, что живы"

Включи, Аннушка, радио!

Обманула радуга

Проводы запомнились, как яркий солнечный праздник. Хотя, вполне вероятно, день был и пасмурным. Но улыбки друзей, смех, шутки - все это так ослепляло, так кружило голову, а радость, переполнявшая меня, так туманила взор... Когда поезд отошел, уже в тамбуре вагона я долго смотрела перед собой зажмурившись, полузакрытыми глазами и ничего-то не могла разобрать...

Выбор сделан - я стану профессиональным летчиком! Только так! Нельзя делить себя на две части, нельзя отдавать сердце сразу нескольким привязанностям. А небо предъявляет к человеку особые права, безраздельно захватывая все твои чувства...

В Ульяновске сразу же с вокзала я умчалась на "Венец" - это самое высокое место над Волгой. И такая невообразимая ширь открылась там, такой простор, что дух захватило!

Вот она, могучая русская река, дарящая России богатырей... И удивительное дело! - над Волгой, затянутой молодым декабрьским ледком, вдруг засветила радуга. Она перекинула свое разноцветное коромысло от берега к берегу, через все синее небо - и это зимой-то? А может, мне только почудилось?.. Но я уже звонко смеялась, веря, что это- радуга, и что она к счастью.

Снова, как и там, на Казанском вокзале в Москве, в моей груди рождались волны радости, их брызги радужным туманом застилали горизонт. Да шутка ли, с блеском сданы экзамены, придирчивая медицинская комиссия дала "добро"- и я зачислена курсантом летной школы!..

А вот нам выдали обмундирование: брюки, гимнастерки с голубыми петлицами, ботинки с крагами. Кажется, лучшего наряда в своей жизни я не носила, хотя размер его и был явно великоват. Словом, все-то мне нравилось в школе, начиная с подъема и физзарядки до прогулки с песней перед отбоем ко сну. Занимались мы много. По учебе у меня все шло хорошо. Но однажды...

Как страшный сон видится тот день.

- Курсант Егорова! К начальнику училища.

Когда я вошла в кабинет и доложила, как положено, все сидящие за столом встретили меня молча и только хмуро посмотрели в мою сторону.

Помню, я стою по стойке "смирно" и жду.

- У вас есть брат? - слышу чей-то голос, и я отвечаю:

- У меня пятеро братьев.

- А Егоров Василий Александрович?

- Да, это мой старший брат.

- Так почему же вы скрыли, что ваш брат враг народа?!

На мгновение я растерялась.

- Он не враг народа, он коммунист! - гневно крикнула, хотела еще что-то сказать, но у меня сразу пересохло во рту и получился какой-то шепот.

Я уже и лиц сидевших в кабинете не видела, и слышала плохо, только в груди все сильнее и сильнее стучало сердце. Оказывается, мой брат был в беде. А я ничего не знала... Как приговор долетело откуда-то:

- Мы исключаем вас из училища!

Не помню, как я вышла из кабинета, как переоделась в каптерке в свое гражданское платье, как за мной закрылись ворота летной школы.

Отлучили от неба... Обманула радуга... Счастья не получилось... И опять я оказалась на крутом берегу Волги, только теперь не на "Венце", а далеко за городом. Порылась в карманах - нашла паспорт, комсомольский билет, красную книжечку с эмблемой метро благодарность от правительства за первую очередь Метростроя. И все.

В мучительных терзания и тревоге я решила поехать к маме в деревню, там, в родных тверских краях, меня всегда поймут и поддержат. Но я тут же спохватилась, ведь у меня ни копейки денег, не на что даже купить билет на дорогу. И тогда я направилась к горкому комсомола...

Отчий край

Каждый на всю жизнь сохраняет в памяти годы своего детства и родительский дом. И золотая пора юности навсегда остается красочной, незабываемой страницей. Неугасимый огонек сердечной близости с отчим краем постоянно манит нас до преклонных лет, сохраняя в душе естественную потребность посетить родные места, повидаться с близкими, поклониться могилам ушедших.

Наш тверской край испокон веков славился гостеприимством. По престольным праздникам с широким русским размахом у нас принимали своих дорогих гостей со всей близлежащей округи. Традиционно собирались не только родственные семьи: приходили близкие по духу люди, приезжали гости и издалека. Загодя готовилось к таким торжествам угощение.

Помню, моя мама на престольные праздники всегда варила пиво. Оно было такое сладкое, вкусное, что даже и нам, детям, давали его понемножку. Для пива у нас в огороде на высоких тычинах рос хмель. По осени мы его щипали впрок, а на печи в мешке долго лежал ячмень, пока не прорастет на солод. Из солода мама варила в русской печи в больших чугунах сусло. В сусло добавляла хмель, дрожжи. Все это потом процеживалось в бочонки, и через сутки-двое пиво готово. Кто заходил в дом, всех угощали из больших кружек, из ковшиков.

Вообще-то наша деревенька Володово, затерянная в лесах между Осташковом и древним Торжком, была в одну улицу. К 1930 году всего сорок пять дворов. Летом здесь все собирали грибы и ягоды в лесах и перелесках Галанихи и Микинихи, в Заказнике и на Сидоровой Горе. Основным же занятием в наших краях, заботой многих поколений был лен. Когда он цвел, глаз не оторвешь от сине-голубого моря, а когда созревал, море золотое. А какой у нас воздух в разнотравье полей и лугов! А хрустально чистые родниковые ключи на Вешне и в Песчанке, на Лотках и Ясеницах... По извилистым берегам речки Яременки было много черной смородины. Зимой мы катались на лыжах и санках с Молошной горы, на Сопках и Шише, играли в простые деревенские игры. Мужики долгими зимними вечерами чинили хомуты и сбрую, женщины пряли лен и рукодельничали, а молодежь организовывала танцы. В солнечную погоду с горы Шиш (никакой горы тут не было - просто сохранился один из холмов Валдайской возвышенности, теперь там стоит тригонометрическая вышка с отметкой высоты над уровнем моря) были ясно видны золотые кресты Торжокских соборов, на которые мы бегали любоваться. Когда ранней весной подсыхала земля и взрослые и дети там играли в лапту. Начало Торжка теряется, по поговорке, во тьме веков. Роль Торжка, построенного по соседству с Волгой, на ее притоке Тверце, не возможно переоценить. Это был город, самим своим местоположением предназначенный для торговли, для двух огромных торговых потоков, сходившихся тут один с севера, другой с юга. Здесь встречались пушнина и ткани, соль и оружие, мед и кожи и множество других товаров, которые привозили купцы со всего света. Но главное, Торжок был поставщиком хлеба. С самого основания Торжок представлял собой огромный амбар. Еще Торжок с древних времен славился удивительным народным искусством золотым шитьем. Завезли это чудо не то из Византии, не то из Ассирии, а может быть из Вавилона. До наших времен сохранилось в Торжке золотошвейное искусство.