Ельцин

Борис Минаев

Ельцин

К читателю

Книга, которую вы сейчас держите в руках, выходит в серии «Жизнь замечательных людей». Она посвящена биографии первого Президента России Бориса Николаевича Ельцина.

Масштаб этой фигуры трудно переоценить. Даже самые последовательные противники вынуждены признавать в нем такие человеческие качества, которые делают честь любому политику. Он никогда не перекладывал ответственность на других, брал всё на себя открыто и даже с вызовом. Всё, что он делал, он делал со страстью, отдавая делу всего себя, без остатка.

Настоящая оценка тому, что сделал Первый президент России, будет дана не нами и, наверное, не нашими детьми. Масштаб преобразований, которые произошли в России в конце двадцатого столетия, был столь грандиозен, что только время может дать истинную оценку тому, что было им сделано.

А мы, современники, конечно, предвзяты ко всему тому, что происходило на наших глазах. Я тоже не могу относиться к Борису Николаевичу объективно. Несколько лет я работал в команде Президента Ельцина. Уже много раз говорил о том, что, когда заканчивался срок его президентства, видел для себя совсем другую судьбу. Но всё сложилось иначе. И это был выбор моей жизни. Выбор, сделанный благодаря Ельцину.

Вспоминаю день ухода первого Президента. Ельцин уже произнес свое прощальное видеообращение к народу, простился со всеми, с кем долго работал в Кремле, поговорил с патриархом Алексием Вторым. И уже уходя, тяжелой, грузной походкой покидая Кремль, вдруг остановился у машины, посмотрел на меня и сказал: «Берегите Россию!» Эти его слова должны остаться в истории, стать главным напутствием для всех, кто вступает на этот высокий пост. Пусть они не будут произноситься вслух. Но каждый Президент, оставляя должность главы нашего государства или принимая ее, обязан помнить ельцинские слова: «Берегите Россию!»

Владимир Путин

От автора

Литература о ельцинском времени поистине огромна.

Свои воспоминания оставили не только политики, основные участники событий (самому Борису Николаевичу принадлежат три книги мемуаров), но и помощники, пресс-секретари, политологи, журналисты, депутаты, ушедшие в отставку члены горбачевского Политбюро, какие-то давно забытые партийные деятели, генералы, охранники, по-моему, даже телеоператоры — словом, чтобы никого не обидеть, широкий круг лиц. Литература «про Ельцина и его время» могла бы занять серьезных размеров книжный шкаф.

Но, как ни странно, на русском языке до сих пор не написано ни одной книги, ни одного объективного исследования, в котором были бы просто изложены факты жизни Ельцина и героем которого был бы именно он сам, а не автор очередного политического бестселлера, со своими оценками, панегириками и разоблачениями.

Хотя Ельцин — крупнейшая историческая личность.

Это первый руководитель нашего государства, который получил свой пост не путем договоренности элит, по наследству или в итоге переворота, — а в результате прямого народного волеизъявления.

Это первый руководитель нашего государства, который решал все спорные, кризисные вопросы — а их было в его время немало, да их немало и сейчас — через обращение к нации, через референдум, через выборы, через голосование в парламенте. Гласно.

Это человек, давший стране свободу — политическую, экономическую, духовную, да просто свободу.

В каком-то смысле, он был автором, создателем, конструктором этой новой страны, современной России.

Сравнить реформы Ельцина просто не с чем — изменился политический и экономический строй, изменились менталитет нации, ее образ жизни и привычки, изменились границы, изменились отношения с мировым сообществом, изменилось всё.

Эти изменения, которые произошли в 1990-е годы, столь огромны, что у нас, пишущих, возможно, просто нет критериев, чтобы их оценить. Да и сам Ельцин был таким страстным человеком, руководил страной в такое бурное время, что страсти еще не остыли, они продолжают кипеть вокруг него даже сейчас, после его смерти.

Я понимаю, что и сам не избегу обвинений в пристрастности или необъективности. Что когда-нибудь будет написана другая, может быть, гораздо более глубокая, художественная и точная его биография. Но я ставил перед собой самую простую, но необходимую на сегодняшний день задачу — составить из всех этих разношерстных и разноречивых сведений общую картину, последовательно изложить события жизни Бориса Николаевича и попытаться уловить и передать своеобразие его личности, понять логику его поступков.

Пусть эта книга будет первым камешком, кирпичиком в основании этой постройки. В нашей истории не может быть такого пробела, зияющей дыры, заполненной мифами, дешевыми стереотипами, расхожими мнениями и, что уж греха таить, откровенной неправдой, кому-то выгодной или кому-то удобной.

Я начал работать над биографией еще при жизни Б. Н. Ельцина. Надеялся, что он прочтет ее в рукописи, но не успел. Может быть, просто не хватило времени, а может быть, интеллектуального мужества, чтобы успеть.

В книге использованы не только открытые материалы и документы, имеющиеся в печати, но и интервью, которые публикуются здесь впервые. Мне очень помогли в работе друзья, коллеги-журналисты, члены семьи Бориса Николаевича. Искренне признателен им за это.

«Староверцы» (1930—1980-е)

Ельцин никогда не ругался матом…

Зная этот факт биографии моего героя, я пытался найти ему какое-то объяснение.

В России ведь практически нет людей (по крайней мере мужского пола), которые хотя бы эпизодически не употребляют этой лексики в своей речи. Ельцин вырос в очень простой крестьянской семье, на Урале. Город Березники — это огромный «химзавод», а «химзавод» — это почти всегда заключенные, а заключенные (зэки) — это как раз те самые люди, которые, по меткому выражению, не ругаются, а разговаривают на этом языке.

Да и дальше — общежитие, стройка, строительное управление, авралы, общение с рабочими, очень плотное и почти всегда — конфликтное; потом обком партии, в общем, мат сопровождал Ельцина всю его сознательную жизнь. По крайней мере, при нем матерились, ругались, «крыли», но он в ответ — никогда.

«Расколоть Борю» пытались многие. Говорят, заключали даже пари, ставили ящик коньяку, что расколют, но — всегда проигрывали. Самоограничение это было не искусственным, оно — почти физиологического свойства.

Больше того, во второй половине жизни Ельцина, когда многим уже была известна эта его особенность, его подчиненные или просто люди, с которыми он общался, скрывали, прятали, давили в себе привычные слова. А те, которые не знали или не давили, потом порой за это расплачивались.

Так, госсекретарь (была тогда такая должность), а до этого — фактически начальник ельцинского штаба, свердловский депутат Геннадий Бурбулис во время застолья после очередной ельцинской победы встал произносить тост и начал материться, да еще при женщинах.

Вскоре Ельцин напишет в своих «Записках…»: мол, я от него устал. Бурбулиса рядом с ним в этот момент уже не было.

Вообще-то (отмечу в скобках) Бурбулис, помимо своих демократических взглядов, был еще и образованным, интеллигентным человеком. К эпизоду этому я позднее вернусь, попробую расшифровать загадку, а пока — еще один эпизод. Вечеринка, устроенная министром безопасности РСФСР Виктором Баранниковым в честь победы над путчистами в 91-м году, была смазана… тяжелым армейским матом Руцкого.

Пройдет два года, и Руцкой, с другими мятежниками 93-го, с тем же Баранниковым, отправится в автобусе прямиком в Лефортово. Нет, конечно, не потому что ругался матом при дамах (и при Ельцине), совсем не поэтому. Но какая-то линия здесь прослеживается.

Как пишут некоторые мемуаристы, Горбачев любил «подпускать матерок» в своей деловой речи, в том числе и во время заседаний Политбюро. Ельцина это наверняка коробило.