У нас в космосе...

Словно маленькое синее окошко надежды, смотрело вверх озерцо с голубыми цветами по кромке берега…

Звездолет летел по новому курсу. «Несчастный старик. — думал Космонавт. — Он не понимает, что время ушло. Жизнь прожита. Самое страшное — прожита впустую. А может, он все понимает? Но не хочет себе в этом признаться? Разве можно остановить время?..»

— По-моему, можно, — сказал Обитатель-с-Ночником.

— Как? — поинтересовался Обитатель-с-Книгой.

— Пока не знаю. Нужно подумать.

— А стоит ли останавливать его? — спросил Обитатель-с-Книгой. — Каждому существу на любой планете отпущено свое время. Жаль, не всем поровну. И надо спешить использовать его на что-то нужное, полезное.

— Кому полезное? — спросил Обитатель-с-Ночником.

— Другим, конечно.

— Все другим да другим, — проворчал Обитатель-с-Ночником. — А себе когда же?

— Можно и себе, — усмехнулся Обитатель-с-Книгой. — Если хочешь быть похожим на того старика.

— Не хочу, — испугался Обитатель-с-Ночником. — И все-таки, неужели время сильнее нас? Неужели нельзя одолеть его?

Обитатель-с-Книгой задумался.

— Мне кажется, — сказал он, — чем больше хороших, нужных другим дел ты совершил, тем дольше тебя будут помнить. И тут уж время бессильно. Значит, не оно тебя, а ты его побеждаешь. Так кто же сильнее?

Обитатель-с-Ночником улыбнулся. Время теперь уже не казалось ему таким непонятным и всесильным.

— Действительно, — проговорил он. — Нужно ли пытаться остановить время?

— Просто не стоит растрачивать его по пустякам, — сказал Обитатель-с-Книгой. — Читаем дальше?

— Читаем, — согласился сосед. — Хотя постой. А как же быть с цветами? Космонавт посадил наши незабудки вокруг озера. Давай подарим ему новые? Только какие?

— Пусть это будут ночные фиалки, — предложил Обитатель-с-Книгой.

— Хорошо, — согласился Обитатель-с-Ночником. — Ночные фиалки… А пахнуть они начинают еще вечером, — он даже зажмурился от удовольствия. — Хорошо…

СЛАДКАЯ ПЛАНЕТА

Не так уж часто встречались туманности нашему путешественнику. Тем более розовые. Что скрывает за собой безобидная с виду туманность? Кого скрывает? Может, это всего лишь красивая оболочка неведомой опасности?..

Космонавт раздумывал, входить в туманность или обойти ее стороной… Разные существуют туманности. В одних можно ноги промочить. Другие таят непредвиденную опасность…

Все-таки интерес к новому, непознанному, к приключениям и встречам пересилил осторожность.

Звездолет нырнул в плотное розовое облако.

Туман редел. Видимость становилась все лучше и лучше. Казалось, звездолет пробивается сквозь густую розовую пудру. Будто все видишь через розовые очки. Путешественник внимательно глядел вперед. Вдруг в иллюминаторе что-то промелькнуло…

«Померещилось, — решил путешественник. — Разве такое возможно?..» Но вот снова загадочный предмет стремительно обогнал звездолет и скрылся в темно-розовом облаке. Космонавт не верил глазам: неужели торт?

«Обыкновенный летающий торт, — уже более уверенно подумал Космонавт. — Только и всего. Но почему летающий? И почему именно торт? К астероидам, кометам привыкаешь. Но торт, мчащийся со скоростью метеорита… Откуда? Почему? Может, внизу проходят соревнования по метанию тортов? Кондитер-спортсмен метнул торт дальше всех и выше всех… А может, это не простой торт? А искусственный спутник планеты в форме торта? И внутри его не сладкая начинка, а сложная научная аппаратура?..»

Путешественник терялся в догадках. И, чтобы не потеряться в них окончательно, он посадил аппарат на загадочную планету. Приборы показали, что скафандр на ней не нужен.

В воздухе пахло, как в кондитерской: шоколадом, ананасной пастилой, вишневым вареньем и шипучим лимонадом. Ветерок поднимал в воздух тончайшую пыль. От нее приходилось чихать по десять раз подряд и улыбаться при этом глупейшей улыбкой. А во рту становилось сладко-сладко.

В ручьях журчала зеленоватая вода. На маленьких водопадиках она застывала изумрудными сосульками.

Путешественник зачерпнул из ручья. Лимонад! Отломил прозрачную сосульку — ого, леденец!

«Какая сладкая жизнь на этой планете!» — подумал путешественник и тут увидел первого обитателя. Тот стоял с перевязанной щекой и страдальчески морщился. «Неужели и на этой планете зануда?..» — подумал Космонавт.

— Хочешь? — он протянул обитателю леденец.

— Хочу, — ответил обитатель завистливо, но леденец не взял. — У меня жубы.

— У меня тоже зубы, — улыбнулся путешественник.

— У тебя ждоровые, а у меня болят ужаш как.

— Бедняга! От чего же они у тебя болят?

— От шладкого.

— Чудак, почему же ты не лечишь их?

— Потому што штрашно. Как начнут жубы рвачь, так штану шовшем бежжубым.

Подошли еще несколько обитателей. Сразу видно было: заправские сладкоежки. Все пухлые, рыхлые, с перевязанными щеками. Сладкоежки привычно постанывали, похныкивали — больные зубы не давали им покоя.

— Что же вы едите? — поинтересовался путешественник.

— Вшо, што под руку попадетша, — прошепелявили сладкоежки.

— А что же вшо… тьфу, все-таки вам попадается под руку?

— Чаще вшего торты. Они у наш под деревьями раштут. А по вошкрешеньям прямо ш неба шыплютша.

— Ого! — поразился Космонавт.

— А по опушкам пошле дожджа пирожные шобираем. Чашто мармеладный град выпадает.

— Ух ты! — удивился Космонавт.

— А жимой — крашота! — разошлись сладкоежки. — Вмешто шнега — мороженое. Шловом, живем, не тужим. Только штрадаем: жубы бешпокоят. Никуда не годятша нашы жубы.

— А вы бы отказались от сладкого! — воскликнул Космонавт.

— Ты што, ш ума шпятил? — загомонили возмущенные сладкоежки. — Откажатшя от шладоштей? Да они ведь бешплатные! Ешли бы не жубы, жнаешь, как бы мы ражвернулишь…

— Неужели среди вас нет никого со здоровыми зубами? — спросил Космонавт.

— В шемье не беж урода. Живет один… Редишку выращивает, шалат. Капуштой хруштит, аж жа ушами пишшит.

— Вот и вы бы овощами питались. От них ведь зубы только здоровее становятся.

— Ты што, не понимаеш или притворяешша? — насупились сладкоежки. — Пирожные, паштила и жефиры — вше-вше даром. А капушту твою ш петрушкой выращивачь надо. Шначала жемлю вшкопачь, потом шемена пошадичь. Потом ждачь, пока вжойдет. А тут вше под рукой и даже ногой. Ешь школько влежет.

— И много влезает?

— Много. От пужа. Видал наши животы? То-то же. А потому што — беш-плат-но. Уражумел?

— Уразумел, — усмехнулся Космонавт. — А неужели ваш огородник никогда не ест сладкого?

— Почему не ешь? — опечалились сладкоежки. — Ещо как упишивает. На третье. Дешерт называетшя. Тьфу! Глажа б наши его не видели. Ой, жубы!..

— Не понимаю, — сказал Космонавт. — Почему бы и вам все-таки не попробовать: сначала овощи, фрукты, а потом уж…

— Ты што, иждеваешшя? — рассердились сладкоежки. — Кому шкажано: вше-вше-вше до пошледнего пирожного бешплатно. Кто же от этого откажетшя? Дурак набитый — и тот не откажетшя. — И все-таки не пойму я вас, — покачал головой Космонавт. — Получается, вы сами себе добра не хотите.

— Мы уже битый чаш тебе толкуем: трудитша не хотим. Зачем, когда вше шладошти бешплатные? А ты бештолковый. Терпение наше лопнуло. Вот как вымажем кремом, а шверху широпом польем, будеш жначь, как нашмехачша! — рассерчавшие сладкоежки суетились перед пришельцем, но в драку не вступали. Руки были заняты: за щеки держались.

Тут откуда-то приползла туча с розовым брюхом. Она заурчала сыто. Из нее полился малиновый сироп, градом посыпались слоеные трубочки, пирожные. Шлепнулось несколько здоровенных тортов.

— Обедать пора! Обедать… — закричали сладкоежки.

Они жадно хватали сладости, запихивали в рот, уписывали за обе щеки. Давились, кашляли, запивали лимонадом и снова накидывались на даровое угощение. Кто-то поскользнулся и шлепнулся в лужу из крема. Никто и не подумал помочь ему. А упавший лежа загребал крем в рот.