Сказка для короля (СИ)

— Бургомистр? Казначей? Что случилось? Почему такой шум?

— Никакого шума, Ваше Величество, просто мы пришли к своему Королю, выразить ему наше почтение, — отвечает Бургомистр. Король окончательно просыпается и начинает сердиться:

— Да вы пьяны! — он кладет шпагу в сторону, — ну уж от кого не ожидал, так это от вас, милейшие! Ладно Шут с Менестрелем напиваются, да и то в кабаке. А я уж подумал случилось что — нападение там или бедствие.

— Так впустите, Ваше Величество? — спрашивает Казначей.

— Ох, — вздыхает Король, — заходите, пока никто вас в таком виде не увидел, — Бургомистр и Казначей заходят. Снова гаснет свет, но всего на пару минут, меняются декорации. На сцене снова тронный зал, Король зажигает свечи.

— Сегодня что, праздник какой? — недовольно спрашивает он, и вдруг словно догадавшись с участием добавляет, — может у вас что-то случилось, личное?

— А почему веселиться можно только в праздник? — задиристо спрашивает Бургомистр, подвигая себе стул и садясь за стол перед троном, — человек должен сам себе устраивать праздник, когда он у него на душе, а не по расписанию. И кто их выдумал, эти праздники.

— Нет, ничего личного у нас не случилось, не волнуйтесь Ваше Величество, — подхватил Казначей, садясь рядом с Бургомистром и взяв у последнего бутыль, сделал приличный глоток. Король, наконец зажег достаточно свечей в зале и на столе, сел на трон, сбросил с головы колпак и с интересом посмотрел на пришедших.

— Послушайте, вы же приличные люди, можно сказать если не лицо королевства, то по крайней мере города, и так…, - попытался пристыдить их Король.

— А что приличные люди не могут выпить? — заявил Бургомистр, забрав бутыль у Казначея и сам отпив из нее, — а что вы вообще о нас знаете? О приличных людях, как вы говорите, лице города, — он поставил в сторону бутылку и словно немного протрезвел, говоря громко и отчетливо, — я уже двадцать лет как Бургомистр. Ну и что? Сижу в городской Ратуше и работаю. Знаете как надоели мне все эти бумажки?! Прошения, жалобы, счета, доклады… Ну и естественно визитеры! Нет, я их понимаю, у каждого своя проблема…, но я-то один! И половина, а то и больше как правило недовольна мной. А еще соблюдай все эти официальные обряды. Вы вот посидите в жару в мантии и парике, а снять нельзя. Это ко мне можно заявиться чуть ли не голышом. А я, будь добр, исполнять этикет.

Бургомистр замолкает.

— А как вы попали на эту должность? — серьезно спрашивает Король. Теперь он смотрит внимательно, без тени пренебрежения или осуждения.

— В детстве, Ваше Величество я хотел стать звездочетом, — грустно и тихо продолжает свой рассказ Бургомистр, — заберешься бывало ночью на крышу, звезд на небе много, все яркие и мерцают. Я тогда даже цвета их различал. Вот думаю вырасту, стану звездочетом, буду каждую ночь за звездами следить, созвездия рисовать. Но не вышло, — грустно разводит руками Бургомистр, — мой отец всю жизнь простым писарем при Ратуше прослужил, скопил денег и послал меня учиться за границу, уж очень он хотел чтобы я выше его по службе поднялся. Ну как я мог огорчить своего батюшку? Учился прилежно, потом так же прилежно служил в Ратуше, а потом как-то незаметно дослужился до бургомистра города, — он опять замолкает, тупо смотря в стол.

— А ваш батюшка? — осторожно спрашивает Король.

— А? Мой отец? — Бургомистр машет рукой, — он давно умер, еще когда я на службу поступил.

— Так почему вы не ушли? — удивляется Король, — ведь после его смерти у вас как бы не осталось обязательств.

— Не совсем так, — мнется Бургомистр, — я много тогда думал о том чтобы бросить службу и заняться любимым делом. Но знаете, с одной стороны не удобно даже перед ушедшим батюшкой, ведь он столько в меня вложил, так надеялся что я дослужусь до этой должности. А с другой к тому времени у меня появилась семья, ее кормить надо, а звездочетам не много платят, может поэтому они в большинстве одиночки. Ведь много ли им нужно — небо, звезды, да чуток денег, их можно заработать, продавая морякам и путешественникам звездные карты. Знаете, как-то, когда я был еще мальчишкой, моему отцу заезжий моряк подарил подзорную трубу, он отдал ее мне. И я часто смотрел в нее на звезды и луну. Когда мне особенно тоскливо я достаю ее из сундука и просто держу в руках. Но на звезды я больше Ваше Величество не смотрю. Слишком грустно от этого делается, да и некогда теперь на них смотреть.

— А я Ваше Величество — грабитель, — неожиданно подает голос Казначей. Король недоверчиво смотрит на него, потом понимающе кивает:

— Из казны значит воруете? — и осуждающе качает головой.

— Э, нет! — вдруг восклицает Казначей и даже привстает со стула, — я человек честный, ни гроша из казны не присвоил!

— Что-то не вериться, — с сомнением замечает Король, — чтобы Казначей и честный человек. Не, эти понятия не совместимы.

— А вот и совместимы! — с жаром заявляет Казначей, — это в других королевствах вор на воре сидит и казну растаскивают, а у меня все честно. Просто противно мне воровать и все, да и дело я свое люблю. Гордость у меня особая имеется, вот могу своровать, а не буду. Профессию позорить не желаю.

— Так вы сами сейчас себя грабителем обозвали, — восклицает Король, — или уже совсем допились, не знаете что бормочете.

— Я может и пьян, Ваше Величество, но не настолько, чтобы нести всякую ахинею, — отвечает Казначей, — грабеж на большой дороге — это мое хобби, а не профессия. Я это ради удовольствия делаю, а не ради наживы. Эх, сядешь вечером на лошадь, наденешь маску и скачешь через лес в какое-нибудь из соседних королевств. А там сразу на большую дорогу, — Казначей мечтательно закатывает глаза, — красота, ветер свистит, луна светит. И обязательно купец или какой другой припозднившийся богач попадется. Я на него меч наставляю и грозно говорю «Кошелек или жизнь». И знаете, еще никто кошелек не выбрал. Деньги дело наживное, а жизнь, она одна.

— Интересно, — Король сильно изумлен признанием Казначея, — а с награбленным что делаете? Бедным раздаете? Был помниться один такой разбойник, у одних отнимал, а другим раздавал.

— Нет Ваше Величество, — поднимает вверх указательный палец Казначей, — отнимать у одних и отдавать другим — это неправильно. Так до страшных вещей можно дойти. Вот отнял я к примеру кошелек у богача, отдал деньги бедняку, а он их в кабаке пропил. И кому от этого хорошо? Так бы бедняк деньги заработал и по другому бы их потратил, к нажитому трудом бережливо относишься. А богач тоже злой будет как собака, обидится, что ограбили и этому же бедняку за работу не доплатит. Нет, перераспределять добро — это только господь Бог может, а когда за это дело берутся люди, все чаще всего войной заканчивается. И это еще в лучшем случае.

— Так как же вы поступаете? — спрашивает Король, — с этими вашими кошельками?

— А я их по почте владельцу отсылаю, — простодушно отвечает Казначей, — анонимно конечно. Я когда граблю, обязательно имя узнаю. Вы не представляете, как люди радуются, особенно скупердяи и ростовщики, получая мою посылку. А там глядишь, под хорошее настроение сами какое-нибудь доброе дело сделают.

— Да, здорово получается, — разводит руками Король, — в других королевствах казначеи воры, а у меня — грабитель. Даже не знаю, радоваться или сожалеть.

— Воровать Ваше Величество неинтересно, — отвечает ему Казначей, — воруют или от бедности или по натуре. От бедности — это понятно. А вот когда по натуре — этого я не люблю. Мне вот жалования вполне хватает. А другой ворует и остановиться не может. Казалось бы богаче иного короля стал, но ему все мало, а все потому что натура такая — не может без воровства. Вот таких сразу надо к господину Палачу отправлять, ведь сколько королевств от них разорилось.

— Послушайте, а что если вам кто сопротивление окажет? — спросил Король, — неужто убивать будете?

— Зачем? — в свою очередь удивляется Казначей, — если человек смелый, то я отступлю. Он же свое добро защищает, с риском, замечу, для жизни. Было у меня пару таких случаев. Так я коня развернул и назад поскакал. «Смелых и отчаянных я приветствовать готов…», — процитировал он одну из песен Менестреля.