Страна привидений

— Кто здесь? — испуганно пискнул он. — Кто это?

В ответ что-то метнулось к нему из темноты. Эван хотел отпрянуть, но от ужаса не смог даже пошевелиться. Кто-то цепко держал его за плечо.

Но это было не холодное, мягкое прикосновение призрака.

Это был кто-то гораздо более живой.

Глава седьмая

— Ну-ка, ну-ка, кто это у нас так кричит и вопит? — прозвучал раздраженный женский голос.

Вспыхнувший свет фонаря ослепил Эвана, и на какой-то миг он перестал видеть что бы то ни было, кроме темных теней.

— Опять этот мальчишка! — с негодованием воскликнул второй женский голос.

Эван не видел говоривших, но тут же узнал их по голосам. Первый голос принадлежал Филлис Флайт, а второй — Мадж. Именно сильная рука Мадж крепко стискивала его плечо.

— Отпустите меня! — завопил он, пытаясь вырваться.

— И не подумаю, пока ты не развяжешь язычок и не расскажешь нам, чем ты тут занимался! — прогремела Мадж, как будто была полицейским, задержавшим опасного преступника.

От мысли, что ему придется рассказывать кому-то о событиях этой ночи, Эван начал брыкаться еще сильнее.

— Пустите меня! — снова закричал он. Голос его эхом облетел церковь.

Он не слышал, как распахнулась дверь, зато увидел, как еще два фонарика вспыхнули в темноте. Это появились Джинни и Бобо.

— Фи-и-ллис! Филлис! — задыхаясь, голосила Джинни. — Он пришел!

Филлис пронзительно завизжала, отчего Эван вдруг замолчал и перестал сопротивляться. Он покорно позволил вытащить себя из церкви. Здесь лучи фонарей в руках женщин вдруг скрестились с лучом еще одного-единственного фонаря, горевшего на другом конце кладбища. Лучи напоминали копья, поднятые для битвы.

— Миссис Флайт! — прогремел мужской голос. — Я требую, чтобы вы объяснили мне, что привело вас сюда в столь поздний час!

— Что привело меня на церковный двор, доктор Мальтус? — саркастически переспросила Филлис. — А разве это не подходящее место для супруги викария? Кроме того, я могу задать тот же вопрос вам и этому мальчику. Насколько я понимаю, он ваш гость?

Она помолчала, наслаждаясь своей победой. Бобо, Мадж и Джинни дружно направили свои фонарики на Эвана, который жалобно съежился в этом безжалостном свете.

Короткое, возможно, озадаченное молчание воцарилось на другом конце кладбища, а затем доктор откашлялся и заговорил гораздо более миролюбиво:

— Мальчик со мной, я не отрицаю. Иди сюда, мальчик, и больше никогда не гуляй по ночам. Это может быть опасно.

Эван поднял глаза и дерзко посмотрел на женщин.

— Что же нам делать? Что же нам делать?! — нервно квохтала Джинни.

— Назойливый маленький гаденыш! — процедила Мадж и как следует встряхнула Эвана.

— Ну… Отпустите его! — решила Филлис. — Зачем нам этот мальчик?

— Убирайся! — хором крикнули женщины.

— Я жду, мальчик! — снова позвал доктор, на этот раз голос его звучал более резко.

Филлис улыбнулась и потрепала Эвана по голове, как трехлетнего малыша.

— Да, милый, беги скорее. Слушайся доброго доктора! — проворковала она и бросила, обращаясь к своим компаньонкам: — Пошли, девочки. Уходим. Постараемся забыть этот неприятный эпизод.

Они вышли на церковный двор и с оскорбленным видом прошествовали мимо доктора, задрав носы к небу. Эван с гораздо меньшей уверенностью поплелся через надгробия на свет докторского фонаря. Он шел так осторожно, словно ступал по ветхому ковру. Подойдя ближе, Эван сердито буркнул:

— Меня зовут Эван, если вы позабыли!

Доктор Мальтус ничего не ответил, он смотрел вслед уходящим женщинам. Только когда свет их фонарей удалился на приличное расстояние, он резко бросил: «Пошли!» — и они молча последовали за женщинами по тропинке мимо полей.

Луна теперь висела гораздо ниже, и неровные ряды живых изгородей казались потрепанными краями уходящей ночи. От тропинки поднимался теплый запах земли, к нему примешивался свежий, немного капустный, аромат зелени.

По дороге кто-то вдруг ткнул Эвана в бок, и мальчик невольно хихикнул от щекотки. Доктор посветил на него фонарем и посмотрел, как на ненормального. Эван сумел выдержать его взгляд. Он сразу понял, что это проделки Зигги, и всю дорогу до дома чувствовал, что привидение летит рядом. Несколько раз, когда мальчик проходил по ступенькам через перелаз, привидение хватало его за рубашку или щекотало листком лицо.

Пешком добираться до дому оказалось очень долго, особенно если всю дорогу молчать. За дальними деревьями Эван различал мелькание четырех фонарей, и даже слегка позавидовал, услышав долетевший издалека женский смех.

Он покосился на доктора. Почему он ничего не говорит? Почему не спрашивает, что я делая в церкви?

Добравшись до деревни, доктор Мальтус задержался возле своей калитки, пристально глядя на огни, движущиеся вверх по склону. Когда свет исчез за густой живой изгородью перед домом викария, он выключил свой фонарь и пошел к дому.

В темноте он вдруг резко повернулся, и Эван услышал резкий голос:

— Иди в свою комнату, мальчик, и на этот раз постарайся из нее не выходить!

Эван молча поплелся к себе, но на лестнице доктор снова остановился:

— Эван, будь очень осторожен! — тихо сказал он. — Я вижу, ты намного упрямее, чем был твой отец. Как бы это не довело тебя до беды!

Эван в два прыжка одолел последние ступеньки и влетел в свою спальню. Занавески приветливо качнулись ему навстречу. Сбрасывая ботинки, он услышал знакомое хихиканье.

— А ты забавный, Эван Найлз, — прошептал невидимый голос. — Я ужасно рад, что явился тебе!

Глава восьмая

На следующее утро Эван проснулся поздно. Холодный воздух щекотал ему бровь и, открыв глаза, мальчик сразу увидел, что занавески, словно полные ветром паруса, пузырятся в открытом окне.

Он сразу же, и очень живо, припомнил события вчерашней ночи. Ему и в голову не пришло спрашивать себя, было ли все это на самом деле, и не приснились ли ему ночные приключения. Эван никогда не склонен был сомневаться по пустякам.

Он встал, умылся, оделся и спустился вниз, отметив про себя, что вчерашние розы уже успели осыпаться. Он как раз размышлял над тем, что срезанные цветы — это неизбежно мертвые цветы, как вдруг подскочил на месте, глупо разинув рот.

Фотография Зигги подмигнула ему одним глазом.

Эван нервно хихикнул и заторопился на кухню, где его ожидал еще один сюрприз. Доктор Мальтус, собственной персоной, смущенно сидел за дальним концом стола! Его неожиданное появление совершенно сбило с толку бедную миссис Маллиган, которая безостановочно сворачивала и разворачивала кухонное полотенце. При виде Эвана экономка заметно оживилась, обрадовавшись возможности переключить на кого-то свое замешательство.

— Явился, не запылился! — воскликнула она, подбегая к мальчику и толкая его за стол. — Каша уже совсем застыла! Надеюсь, ты как следует умылся?! А уж ногти у них вечно такие, будто они ими землю копают, а на расческу-то они и глядеть не желают…

Доктор Мальтус вежливо улыбнулся мальчику, а Эван продолжал искоса поглядывать на него через стол, ожидая строгой нотации по поводу вчерашних ночных похождений. Однако об этом не было сказано ни слова. Вообще доктор вел себя так, будто мальчик только сегодня появился в доме. Он подробно расспросил Эвана о дороге, а когда эта тема была исчерпана, стал интересоваться здоровьем и благополучием семьи Найлзов, после чего переключился на обсуждение погоды и невыносимой жары, которая грозит затянуться надолго. Миссис Маллиган многозначительно грохотала посудой, и Эван, наконец, догадался, что и доктор, и экономка прекрасно знают о призраке-Зигги и просто сговорились никогда не обсуждать эту тему.

Кроме кратких «да» и «нет», Эван почти ничего не говорил, сосредоточившись на борьбе с кашей миссис Маллиган. Внезапно он едва не прыснул со смеху. На стене, за спиной доктора, стрелки старых маятниковых часов вдруг пришли в движение. Никто, кроме Эвана, не видел, как стрелки начали вращаться все быстрее и быстрее, пока не слились в мелькающее облако, а маятник принялся раскачиваться с такой скоростью, словно хотел оторваться от часов и пролететь по кухне. Эван нисколько не сомневался, чьих это рук дело и, чтобы не расхохотаться, затолкал в рот побольше каши, отчего тут же поперхнулся и начал кашлять.