Жили-были<br />(Русские народные сказки о боге, черте, и попе, и хитроватом мужике)

Побежала мати лисица в лес, как горбатый бес, да три дня под ивовым кустом пролежала. Стала погода ясна, вылетел петух на дерево красно, взвела мати лисица на него око ясно: «Что же ты, вор Петуша, летаешь, али нас, зверей, увидаешь?» — «Да, мати лисица, вас, зверей, увидаю». — «Эх, вор Петуша, не бывать тебе в пресветлом раю, не пивать тебе из медной чаши!» — «Но, мати лисица! Вижу я в тебе много лести, хочешь ты меня съести!» — «Вор Петуша, я тридцать лет мясного не воскушаю!» — «А не ты ли шла мимо крестьянского двора, хотела вытащить из курятника куренка, из телятника — теленка? А я сидел на заднем нашесте с курятами в одном месте; я услыхал, ногами стопотал, крыльями схлопотал, красным могучим гласом возопиял! Ты побежала в лес, как горбатый бес!» — «О, то не я была, то друга была! Если я бы знала, ведала, то с пупа бы у тебя кожу содрала! Эх, уже тридцать лет я мясного не вкушаю! А тебе не бывать в пресветлом раю, не пивать из медной чаши». — «А почто, мати лисица?» — «Мужик одну жену имеет и каждый год на исповедь ходит, а ты семь жен имеешь и ни одного раза в год на исповедь не ходишь!»

Вот петушок и призаслушался. Стал с ветки на ветку перескакивать и упал на сыру землю.

Мати лисица схватила в когти, заворотила крылья на сторону. «О, мати лисица, тяжко мое покаяние, видно, мне тут и смерть будет!» — «Да, вор Петуша, видно, смерть. Когда мне была нужда крайняя, смерть голодная, я шла мимо крестьянского двора, хотела вытащить из курятника куренка, из телятника — теленка, а ты сидел на заднем нашесте с курятами в одном месте, услыхал, ногами стопотал, крыльями схлопотал и красным могучим гласом возопиял! Мужики услыхали, ружья хватали, бабы — лопаты, стары старухи — ухваты, а малы ребята — мутовки-колотовки! С того горя и печали я убежала в лес да вот три дня под этим кустом пролежала». — «Мати лисица! Ведь я жил у крестьянина и служил крестьянину! А если буду жить у тебя, так и служить тебе буду. Мати лисица! Я знаю местечко прекрасно». — «А где?» — «В просвирне. Ты будешь подпекать, а мы будем подъедать да матерь лисицу поздравлять!»

Мати лисица призаслушалась, коготки приослабила, петушок вспорхнул, полетел. Садился он близенько и кланялся низенько: «Поздравляю, мати лисица, в новом чину! Ешь хрен и ветчину!»

Побежала с горя мати лисица дальше в лес. Бежала, бежала, выбежала на болото, увидала журавля. И давай подкрадываться под него. Журавль увидел — шея долгая, говорит: «Что, мати лисица, так невесело идешь?» — «Как же веселой быть? Последняя спица в колеснице надсмеялась!» — «Кто такой?» — «Петух!» — «Как это он мог над тобой так надсмеяться?» — «Как? У него крылышки, у него перышки, у него лапки, у него носок, у него гребешок, у него хвостик! Вспорхнул да улетел, а я-то куда?» — «Неужели ты летать не умеешь?» — «Не умею». — «Садись на меня, я летать научу!»

Вот лисица и села на журавля. Стал журавль подниматься в небо. «Ну что, мати лисица, велика ли земля кажется?» — «С жернов». И пустил он мати лисицу на землю. Та летела, летела, всяко хвостиком махала и ушками махала да пала на мягкое место — на стог сена. Журавль слетел: «Ну что, мати лисица, научилась ли летать?» — «Летать-то научилась, да садиться не умею». — «Садись на меня, я садиться научу».

Опять лисица села на журавля; тот поднимался, поднимался и спрашивает: «Ну что, мати лисица, велика ли земля кажется?» — «С яйцо». Он ее снова пустил на землю. Мати лисица летела, летела, да и упала в болото: кости на три сажени в землю ушли, а шкура наверху осталась.

Подобрал журавль шкуру и на гнездо унес.

Вот и сказка вся.

Волк

Дело было в старину, когда еще бог ходил по земле вместе с апостолами. Раз идут они дорогою, идут широкою, попадается навстречу волк и говорит: «Господи! Мне есть хочется!» — «Поди, — сказал ему бог, — съешь кобылу». Волк побежал искать кобылу; увидел ее, подходит и говорит: «Кобыла! Господь велел тебя съесть». Она отвечает: «Ну, нет! Меня не съешь, не позволено; у меня на то есть вид [31], только далеко забит», — «Ну, покажи!» — «Подойди поближе к задним ногам». Волк подошел; она как треснет его по зубам задними копытами, волк на три сажени назад отлетел! А кобыла убежала.

Пошел волк с жалобой; приходит к богу и говорит: «Господи! Кобыла чуть-чуть не убила меня до смерти!» — «Ступай, съешь барана». Волк побежал к барану; прибежал и говорит: «Баран! Я тебя съем, господь приказал». — «Пожалуй, съешь! Да ты встань под горою да разинь свою пасть, а я встану на горе, разбегусь, так прямо к тебе в рот и вскочу!» Волк встал под горою и разинул пасть, а баран как разбежится с горы, да как ударит его своим бараньим лбом: бац! Сшиб волка с ног да сам и ушел. Волк встал, глядит во все стороны: нет барана.

Опять отправился с жалобой; приходит к богу и говорит: «Господи! И баран меня обманул; чуть-чуть совсем не убил!» — «Поди, — сказал господь, — съешь портного». Побежал волк; попадается ему навстречу портной. «Портной! Я тебя съем, господь приказал». — «Погоди, дай хоть с родными проститься». — «Нет, и с родными не дам проститься». — «Ну, что делать! Так и быть, съешь. Дай только я тебя измеряю: влезу ли еще в тебя-то?» — «Измеряй!» — говорит волк. Портной зашел сзади, схватил волка за хвост, завил хвост на руку и давай серого бить! Волк бился-бился, рвался-рвался, оторвал хвост, да давай бог ноги! Бежит что есть силы, а навстречу ему семь волков. «Постой! — говорят. — Что ты, серый, без хвоста?» — «Портной оторвал». — «Где портной?» — «Вон идет по дороге». — «Давай нагоним его». И пустились за портным.

Портной услышал погоню, видит, что дело плохо, взобрался поскорее на дерево, на самый верх, и сидит. Вот волки прибежали и говорят: «Станем, братцы, доставать портного! Ты, кургузый, ложись под испод, а мы на тебя да друг на дружку уставимся, авось достанем!» Кургузый лег на землю, на него стал волк, на того другой, на другого третий, все выше и выше; уж последний влезает. Видит портной беду неминучую: вот-вот достанут! И закричал сверху: «Ну, уж никому так не достанется, как кургузому!» Кургузый как выскочит из-под низу да бежать! Все семеро волков попадали на землю, да за ним вдогонку; нагнали и ну его рвать, только клочья летят.

А портной слез с дерева и пошел домой.

Коза Тарата

Жил-был поп, имел много у себя коз и держал работника. Пришла весна, поп и говорит: «Работник, выгоняй коз пасти, да хорошенько накорми!» Работник погнал; пас день по горам, по долам, по темным лесам. Пришло время домой гнать. Пригнал, козы в ворота идут, а поп выходит на крыльцо и спрашивает:

Отвечают козы попу:

Одна коза говорит:

Поп прицелился — хлоп работника и убил. Был у попа сын; наутро сына посылает пасти. Сын погнал; пас день по горам, по долам, по темным лесам. Пришло время домой гнать. Пригнал, козы в ворота идут, поп спрашивает: