Книга сказок. Коллективный сборник сказочных историй

Я познакомился с ними обоими давно. Около двадцати лет назад. Забыл сказать, что Купер и Джон родились одновременно. В момент нашей встречи часы Жирафа показывали 17 лет, а часы Человека – 26. То есть, Джон жил вполне неплохо. И в этом-то и была проблема. В тот год Джон влюбился. И Купер заметил нечто странное – этот год впервые длился ровно триста шестьдесят пять дней. Они с Джоном выпили много кружек чая, думая об этом. В итоге они поняли, что, несмотря на то, что Джон был счастлив от своей любви, проблем это чувство тоже приносило немало. Так вот время для него и уравновесилось на целый год.

Года через два я получил от Джона и от Жирафа по письму. Первый приглашал меня на свадьбу. Разумеется, на свою. А второй в своем письме рассказал мне о дне, когда Джон сделал предложение. В тот день целый год промчался всего за один день, Жираф даже не успел снять урожай кукурузы. Поняв, что дело приняло серьёзный оборот, и опасно быть настолько счастливым, они оба решили, что для баланса Жираф абсолютно случайно и ненамеренно сломает несколько любимых пластинок Джона. Это вроде бы помогло.

В день свадьбы часы показывали 20 и 35 лет. Всю церемонию Жираф усиленно рвал любимые книги Джона, а иначе тот мог и не дожить даже до медового месяца.

После этого я надолго уехал в путешествие. А потом навалились самые обычные человеческие дела. А Джон всегда хотел путешествовать. Он не мог сказать, любил ли он это дело, но ему казалось, что просто обожал. Ведь Джон никогда не бывал нигде, кроме своего дома, сада, усадьбы Жирафа и магазина с едой. Посмотреть на новые места было бы крайне интересно, но он очень боялся, что путешествия ему слишком понравятся, и он постареет быстрее. Очень грустно жить, если страшно быть счастливым.

Надо бы немного рассказать о жене Джона. Что тут скажешь, кроме того, что она его любила? Пожалуй, важного больше ничего и нет. Хотя нет, вспомнил. Она не любила играть в домино. И как Джон мог в неё влюбиться?

Последний раз я видел Джона, когда часы показывали 37 и 76. Сорок один год за семнадцать лет. Неплохо? Мы с Жирафом после первой же кружки чая решили, что это был самый лучший брак на свете. Почему-то в тот день Джон был грустнее обычного.

– Я устал, – сказал он. – Почему всё так? Я просто хочу быть счастливым. Немного дольше. Мне надоело отмерять счастье порциями, чтобы случайно не умереть (впервые за двадцать лет знакомства я увидел слёзы в его глазах). Почему нельзя дать одному простому человеку хоть немного больше счастья? И чтобы не надо было за это ничего платить. Ведь счастье-то должно быть у каждого в достаточном количестве.

Сказав это, Джон встал из-за стола и ушёл в дом. Вечером его жена рассказала нам с Жирафом, что Джон в лотерею выиграл поездку в кругосветное путешествие. Это-то и сделало его таким грустным. Он хотел, но не мог поехать.

В четыре часа утра (или ночи?) меня разбудил телефонный звонок. Это был Жираф.

Он сказал, что Джон с женой все-таки собрали вещи и уехали в путешествие. Больше он ничего не добавил, но каждый из нас знал, что другой улыбается.

Через год Жираф сидел на крылечке дома Джона, ждал меня, ждал, пока сварится кукуруза, а заодно думал, как бы ему сыграть в домино одному (я сильно опаздывал). Он даже не задавался вопросом, можно ли и нужно ли играть в домино в одиночку. Он просто знал, что ему и Джону это нравится и что раз в неделю надо играть в домино. Вскоре я наконец-то добрался до Жирафа. Мы сидели на закате в саду, попивали вкуснейший зелёный чай, ждали, пока остынет кукуруза, и играли в домино.

Вдруг открылась калитка, и в сад вошла жена Джона. Ничего не сказав, она села к нам за стол, налила себе чаю и взяла несколько костяшек. Мы долго играли, пили чай, потом ели кукурузу и всё время молчали и улыбались. Джон был счастливым человеком. Возможно, самым счастливым на земле, и его счастье длилось целых 38 лет, а это очень много. Джон был счастливым человеком, и в тот вечер это делало счастливыми нас троих.

Роман Прокофьев. Элиза (пьеса – сказка)

Действующие лица:

Ханс – принц, слеп от рождения.

Королева – мать Ханса.

Элиза – пастушка.

Виц – шут.

Кнорриг – тайный советник.

Кротильда – принцесса.

Цаубер – придворный чародей.

А также придворные, гости, слуги, стража.

Королева в комнате сына.

Королева. Ты снова не спал, мой мальчик.

Принц. Да, ночь была душной.

Королева. Ты грустен. Позвать шута?

Принц. Нет, благодарю Вас, матушка. Большая часть из того, что он читает, мне не понятна. Он рассказывает о солнце; а что такое солнце?

Королева. Солнце?.. Оно греет, оно горячее.

Принц. Это я понимаю, чувствую. Но какое оно… на ощупь? С чем сравнить его мне – слепцу? Королева (вздыхая). Ты утомлён, тебе нужно поспать.

За окнами замка слышна простенькая пастушья песенка.

Принц. Поют?.. Какой чистый голос! Совсем рядом. Кто это?

Королева (смотрит в окно). Какая-то девчонка пасёт гусей. Я закрою окно.

Принц. Нет-нет, прошу Вас. Пусть она поёт.

Королева. Как угодно. И всё же я позову шута.

Королева уходит. Принц встаёт с кресла и подходит к окну. Песня умолкает, но вскоре звучит вновь. Принц улыбается и водит рукой в такт пению. Он очарован этим голосом. Звеня колокольчиками на колпаке, появляется шут.

Шут. Доброе утро, принц! Королева прислала меня к Вам.

Принц. Здравствуй, пересмешник. Подойди сюда. Слышишь ли ты песню?

Шут. Прекрасно слышу, Ваше высочество.

Принц. Видишь ли ты, кто поёт?

Шут. Да. Она прямо под окнами, у пруда. Это Элиза, дочь старшего королевского пастуха.

Принц. Она молода?

Шут. О да. И очень красива.

Принц. Красива?.. Что это значит? С чем это можно сравнить? Найдётся ли у тебя ответ?

Шут. Ваше высочество, у меня есть ответы почти на все вопросы, которые только существуют на свете. Разве что, кроме двух: о дате собственной смерти и о повышении мне жалования.

Принц. Перестань! Отвечай мне.

Шут. Простите, Ваше высочество. Если Ваша милость желает узнать о красоте из уст дурака, я расскажу.

Принц. Говори. Но помни, я слеп.

Шут. Разве? Но, Ваше высочество, для того, чтобы видеть красоту, не обязательно быть зрячим. Простите меня за вольность, но я дурак, мелю, что жернова. Доводилось ли Вашему высочеству умываться в знойный день родниковой водой?

Принц. Конечно.

Шут. Помнят ли Ваши руки нежность абрикосов, а губы – их сладость?

Принц. Разумеется.

Шут. Доводилось ли слышать пение птиц в зарослях сада и шум дождя? Помните ли журчание ручья?

Принц. Да.

Шут. Так вот, сложите всё это: и дождик, и птиц, и ручей, и абрикосы – и получите ту, что поёт сейчас под этим окном.

Принц. Неужели ты не солгал мне? Но тогда… Она прекрасна!

Шут. Совершенно верно, Ваше высочество. Уж на что я глуп, как пробка, но и я иногда задумываюсь о красоте. Особенно, когда встречаю эту пастушку.

Принц. Отведи меня в сад. Скорее!

Шут. Слушаюсь.

Королева вышивает гобелен, но прерывает занятие и звонит в колокольчик. Входит слуга.

Королева. Пригласите ко мне тайного советника.

Слуга кланяется и уходит. Через некоторое время появляется тайный советник. Он похож на корягу, на которую натянули богатый сюртук и нахлобучили напудренный парик.