Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

– Нужен холм или какая-нибудь высота, – сказал Мизинчик.

– Хорошо бы, конечно, – насмешливо произнес Вой, – да где ж его взять.

– Это может быть дерево, – осенило Веда, и он стал озираться по сторонам. – Только как на него забраться?

Тут Колпак вспомнил про свою веревку, которая так и осталась висеть на сосне, когда Мизинчик спускался с ее макушки, заброшенный туда хитроумной петлей Прола.

– А ты не помнишь – с того дерева холмы видны? – спросил Вой Мизинчика.

– Мне было не до того, чтобы окрестности разглядывать, – Мизинчику явно неприятно вспоминать ту историю, в которой он выглядел совсем не героически. – Но можно туда сходить и посмотреть – до восхода солнца время еще есть. Только нам нужен проводник. – И Вой велел позвать Прола.

Когда маленький отряд специального назначения во главе с Пролом добрался до знакомого дерева, солнце уже вскарабкалось на вершины сосен. Со стороны Лунной поляны сюда доносились воинственные кличи лучников Ордала, подбадривающих себя, и это заставляло гномов спешить. Мизинчик задрал голову и удивился, что его сосна, оказывается, такая высокая. Тогда, напуганный происшествием, он этого даже не заметил.

– Возможно, – сказал он, – я и видел оттуда холмы. Это дерево самое огромное в лесу.

– Да, – согласился с ним Вед, – мне на него не залезть.

Прол тоже усомнился в своих силах, потому что ему никогда не приходилось ползать по веревке.

Колпак сказал, что он, конечно бы долез, но ему страшно. По всему выходило, что подниматься на дерево придется Мизинчику: это дело для него не новое, к тому же и стеклом он пользоваться умеет. Засунув за пазуху замотанный в лоскуток хрусталик, Мизинчик повозил ладонями по земле, чтобы они не скользили, и полез вверх. Чем выше он поднимался, тем тревожнее становилось выражение на лицах наблюдавших за ним гномов. Только бы не сорвался – думал каждый из них, и не было у них теперь никаких других желаний. Но вот Мизинчик, наконец, достиг вершины, прочно умостился на ветке дерева, и, придерживаясь за ствол одной рукой, стал разглядывать даль.

– Вижу! Вижу! – радостно закричал он друзьям внизу. – Вижу Ордала! – Он стал осторожно вытаскивать хрусталик, развернул его и поискал глазами, откуда светит солнце. Вытянув в сторону свободную руку, в которой крепко зажал увеличительное стекло, он поймал солнечные лучи и направил их мощный, усиленный во много раз пучок на сверкающую маску предводителя темных. Однако ничего не произошло. Мизинчик знал, что надо подождать, но все равно в какой-то момент ему стало страшно от мысли, что ничего не выйдет, что Вед ошибся в своих расчетах. Но тут он увидел над головой Ордала едва заметно вьющийся дымок. Еще мгновение – и его маска исчезла в стремительно разгорающемся на ветру пламени. Резким движением предводитель темных воткнул в землю Копье власти и обеими руками содрал с головы обманчивую личину…

– Получилось! – заорал Мизинчик в восторге. – Горит! Маска загорелась! Он ее сбросил! – И Мизинчик надолго замолчал, всецело поглощенный событиями, разворачивающимися на холме. Он даже не слышал нетерпеливых возгласов своих друзей, желающих знать, что же там происходит дальше. Только когда Колпак стал дергать за веревку, Мизинчик очнулся и стремительно сполз с дерева.

– Они уже бегут, – сказал он торопливо и со всех ног помчался к Лунной поляне, чтобы не пропустить самого главного – торжества полной и окончательной победы гномов Большой Луны. Его друзья молча последовали за ним.

Когда они выскочили из леса, на Лунной поляне не было больше войска, напряженно готового к бою, а стояла сбившаяся в одно целое огромная толпа светлых гномов. Они, разинув рты от изумления, наблюдали, как Ордал скинул маску, как потом из-за холма высыпал беспорядочно мечущийся рой темных, который рассыпался на мелкие осколки отдельных обезьяноподобных особей и рассеялся в пространстве. В мгновение ока холм принял свои обычные очертания, как будто никакого нашествия и не было, и только воткнутое в землю, сияющее в лучах солнца Копье власти напоминало о нем.

Но вдруг над холмом, словно ниоткуда, возник темный стремительный смерч. Он вырвал из земли Копье власти и вознесся с ним в небеса. Однако там, в вышине, на глазах у пораженных зрителей родилось маленькое нежное облако и метнуло неожиданно сильную яркую молнию в самый наконечник Копья. Оно рассыпалось на сотни мельчайших сверкающих в солнечных лучах пылинок и праздничным фейерверком опустилось на землю. Вслед за ним рухнул вниз и черный сгусток вращающейся энергии, подняв облако серой пыли, в центре которой стала проявляться странная, как бы поглощающая свет, бесформенная фигура.

– Анта-Руатат. Руатат, – пронеслось по рядам встревоженных видением гномов. Появление колдуна не могло предвещать ничего хорошего. И войско заволновалось, сознавая свое полное бессилие перед мощью черной магии.

Но и облако плавно опустилось на землю. А из него как бы выплыл знакомый образ Непревзойденного Белого Мага.

– Татаур! – вскричало радостно войско. – Татаур пришел нам на помощь! Слава Татауру! С нами Татаур! Мы непобедимы!

Простому смертному гному было трудно что-либо понять в разразившейся битве Светлого и Темного Тайного Знания. На вершине холма все сверкало и грохотало. Высоко в небеса взлетал Татаур. Исчезал под землей Руатат. Вот он вознесен Татауром к солнцу так, что только точкой обозначен на голубом небе, и оттуда низвергнут на землю, которая расступилась и поглотила его. Ликующими возгласами огласилась Лунная поляна. Казалось, что ничто не заставит Руатата вернуться. Но холм буквально взрывается, разбрасывая во все стороны комья сухой земли, и Руатат предстает перед войсками в неиссякаемой силе. Он обрушивает на Татаура взлетевший вверх холм и погребает его под мощным слоем камней и глины. Возглас страдания проносится над землей светлых гномов.

Но не таков Татаур, чтобы позволить себя уничтожить. Он слеп, но его внутреннее зрение кудесника не позволяет ему перепутать, где небеса, а где преисподняя. У него достает магической силы, чтобы забросить Руатата вместе с холмом на горячую светлую сторону Луны, где он не сможет черпать ее темную холодную энергию, быстро ослабнет и уже никогда не вернется.

Потрясенные гномы не могли отвести глаз от того места, где минуту назад еще был холм, а теперь его не стало. Не было там и Руатата. Не было там и Татаура. Только легкое прозрачное облачко, как дымок от ночного костра, плавно поднялось к небу и растворилось в его голубизне.

Не успели гномы Большой Луны опомниться от всех этих необъяснимых и страшных событий, как на землю среди ясного дня пала тьма, совершенно поглотившая солнце. Ужас вполз в сердца светлых воинов. Некоторые из них, не умея преодолеть его в себе, обратились в бегство, и их никто не останавливал. Другие окаменели, потеряв способность двигаться, и только молча, задрав кверху свои лохматые бороды, смотрели в небо. А там, плавно взмахивая гигантскими крыльями, плыла в воздухе тьма тьмущая черного воронья. Она уже овладела пространством между дальними горами, и где начинается день, и где заканчивается.

Ужас сменился отчаянием: напрасны были все усилия, все жертвы, все потери – темные духи захватили Вселенную. Гномы пали на землю, в странном порыве раздирая себе кожу ногтями и вырывая волосы на голове. Возглас, похожий на завывание попавшего в капкан зверя, пронесся над Лунной поляной и затих где-то за холмами.

Но и это был еще не конец. С востока сквозь непроницаемую тьму пробился свет и стал теснить воронье, которое не желало, но принуждено было барахтаться в небе, словно натыкаясь на непреодолимое препятствие. Передние стройные ряды черных птиц распадались, разворачивались в необъяснимой панике и сталкивались с теми, что летели за ними, рождая хаос.

А светлое пространство на горизонте ширилось, раздвигая тьму. И тут гномы увидели, как в самый центр неисчислимой вороньей стаи врезался клин ослепительно белых птиц с мощными крючковатыми клювами. Вздох облегчения пронесся над бесформенной перепуганной толпой гномов.