Звездочки в траве

Через пару секунд кот с громким мяуканьем перелетел через забор, а мальчик, весь мокрый и шатаясь от усталости, вошёл в дом.

Рассказывать об этом ни отцу ни мачехе Тому не захотелось. Впрочем, он был почему-то уверен, что Джангида обо всём знает и сама.

Через пару дней после этого происшествия кот, спавший на коврике, потянулся и пробормотал во сне человеческим голосом:

– Бог ты мой! Опять эта мышь…

– Что-что? Какая мышь, Ричард? – нагнулся Том к нему.

– Да та, что… – Кот вдруг открыл глаза, подскочил как ошпаренный и уставился на мальчика.

– Ты что-то интересное рассказывал про мышь… – подбадривающе улыбнулся Том. – Продолжай, пожалуйста.

Но Ричард, раздосадованный, что его раскрыли, отвернулся к стене и принялся яростно вылизывать лапы.

– Счастливо, мои дорогие! Сегодня я с вами не обедаю! Мне нужно по делам в соседнюю деревню! – Джангида помахала на прощание рукой. – К приходу отца приготовьте ужин.

Две чёрные косы бодро бились о корзину за спиной в такт пружинистому шагу.

Правда, зачем она взяла с собой метлу, было непонятно.

– А я знаю, зачем ей метла, – сказал Том.

– Зачем?

– Не скажу, – покачал он головой. – А то испугаешься.

– Жуть как хочу испугаться!

– Ладно, потом скажу. Куда пойдём за грибами?

– За речку.

Солнышко ласково улыбалось, стараясь поскорее согреть землю после холодной ночи.

Размахивая корзинкой над головой, Катарина весело взбежала на мост.

– Хочешь, я тебя тоже испугаю? – хитро заулыбалась она. – Вчера вечером, когда ты уже уснул, к нам в окно кто-то постучался. Да-да, ты уже спал, а я слышала! Так: тук-тук… А потом: тук-тук-тук…. Страшно очень. Ха-ха! Не бойся, это оказалась летучая мышь. Такая большая, но, мне кажется, добрая. Она посмотрела на меня через окно своим круглым глазом, совсем как чело…

Раздался треск, и доски под ногами Катарины провалились. А девочка, громко визжа, зависла над рекой, изо всех сил вцепившись в остатки доски.

Том бросился к сестре. Катарине нельзя было падать! В этом месте речка была особенно быстрая и глубокая, кругом полно водоворотов.

Мальчик тянул сестру за плечи, за платье… но ничего не мог сделать. Вцепившись в брата, девочка отчаянно визжала. Ноги её болтались в воздухе, руки слабели…

Вдруг на мосту раздались быстрые шаги. Не имея возможности оглянуться, Том закричал:

– Помогите!

Какой-то человек в чёрном плаще нагнулся, схватил Катарину под мышки и с силой выдернул из дыры.

Обессиленная, девочка опустилась на колени. Она плакала. А Том обнял её, пытаясь утешить.

Когда волнение улеглось, вспомнили о незнакомце. Оглянулись. Но на мосту никого не было. Вокруг, сколько хватало глаз, вообще никого не было. Только в небе одиноко парила то ли птица то ли бог его знает что. Да и то скоро скрылось за деревьями.

– Кто это был? Я его что-то не разглядел. Ты видела?

Катарина недоумённо пожала плечами:

– Помню, что был чёрный плащ… волосы чёрные, лохматые и… – Девочка сделала круглые глаза и недоумённо помотала головой.

Мачеха ещё не вернулась, когда дети возвратились домой с полной корзиной сыроежек. Половина из них тотчас же перекочевала на стол, где была порезана и отправлена на сковородку.

По дому разнёсся дразнящий аромат жареных грибов.

– Джангиду ждать не будем, – сказал Том, потирая руки.

– Да, а ты мне не сказал, зачем она взяла с собой метлу, – напомнила Катарина.

– Ну, может быть, она хочет её продать, – ответил Том, насаживая на вилку аппетитный гриб, – или, скажем…

Тут взгляд его упал на корзину, стоявшую у двери, и вилка выпала у него из рук.

– Ты чего? – удивилась девочка.

Не в силах вымолвить ни слова, Том молча кивнул на корзину. Вместо скромных сыроежек теперь в ней расположились нарядные мухоморы.

В наступившей тишине часы в гостиной торжественно пробили полдень.

Дети растерянно глянули на свои тарелки: жареные мухоморы. Посмотрели друг на друга… И тут скрипнула входная дверь: вернулась мачеха.

Джангиду встретило молчание.

– А-а… вы разве ещё не пообедали?

– Нет ещё, – сказал Том. – Хочешь грибов?

– Н-нет…

– Ну что ты! Мы тебе сейчас положим! – Том бросился с тарелкой к сковороде. – Угощайся!

– Что ты такое говоришь, Том! – воскликнула Катарина. – Джангида, посмотри, что в корзине! Мухоморы!

Учитель Арнольд не любил наказывать детей. Они были с ним всегда хорошими друзьями. Но на этот раз их выходка перешла все границы. Нажарить мухоморов и предложить их мачехе!

Джангида сидела рядом, утирая глаза платком. Не в силах удержать столько влаги, платок то и дело ронял слёзы на пол. Бедняжка. Конечно, дети всё ещё вспоминают свою бедную мать и потому невзлюбили мачеху, но придумать такое… Как вообще наказывают детей? Учитель задумался. Оставить их без сладостей? Запретить выходить на улицу целый день? Или… Он в затруднении посмотрел на жену.

– Отправить ночью в лес за хворостом, – подсказала та.

В лес? Ночью? Но там страшно!

– Мы не виноваты, папочка, – всхлипнула Катарина. – Сыроежки сами превратились в мухоморы.

Да, видно, наказание необходимо. Отец вздохнул.

– Дети, э-э… вы пойдёте сегодня в лес… нет, лучше завтра…

– Сегодня-сегодня! – настаивала Джангида.

– Да, нужно пойти сегодня, ребятки… Нам нужен хворост…

– Не слушай её, папа, – сказал Том. – Она тебя заколдовала.

Чёрные глаза сверкнули.

Но Джангиде не стоило волноваться. Заколдованный папа не внял словам сына.

Положив в карманы детям по куску хлеба и дав им в руки по фонарю, отец отвёл их в лес.

Мачеха махала рукой до тех пор, пока свет фонарей не исчез за деревьями. В темноте у её подола одобрительно поблёскивали зелёные кошачьи глаза.

5. В лесу

Том сказал, что никакого хвороста собирать, конечно, не будет, пока не рассветёт, расстелил под деревом куртку и улёгся спать. Катарина примостилась рядом, поплотнее закутавшись от холода в тёплый плащ, который отец перед выходом из дома заботливо накинул ей на плечи.

Но даже во сне мачеха не давала детям покоя. Им снился один и тот же сон: Джангида носилась по лесу на метле и сердито кричала: "Собирайте хворост! Собирайте хворост! Не то я напущу на вас волков!"

Не выдержав, Катарина проснулась. И тут же услыхала из чащи протяжный вой. Перепугавшись насмерть, девочка затрясла брата за плечо:

– Вставай, Том, вставай! Давай скорее собирать хворост!

– Это ещё зачем?

– Не то Джангида напустит на нас волков!

Том прислушался…

Ой-ой-ой-ой! Спотыкаясь и падая, дети улепётывали в сторону, противоположную волчьему вою.

Это было страшно. Это было ой как страшно! По дороге Катарина уронила свой фонарь и теперь бежала, вцепившись в куртку Тома. Противные ветки, пользуясь темнотой, норовили залезть в глаза, а деревья своими корнями то и дело подставляли подножку.

Бежали долго. Наконец остановились. Прислушились: нет, больше не воют. Уфф! – устало опустились возле дерева.

Но, как оказалось, приключение не собиралось так быстро кончаться. Из ствола, к которому прислонились, раздался сердитый голос Джангиды:

– Что расселись? Или уже собрали хворост?

А из ветвей напротив послышался волчий рык.

В ужасе вскочив, дети снова пустились наутёк.

…Хруст веток за спиной не утихал. То слева, то справа во мраке вспыхивало по паре – нет… тройке! – хищных глаз. Казалось, весь лес густо населён волками.

Хищники бежали размеренной рысью и красиво поставленными голосами… Нет, этого не может быть! Волки не умеют петь! Однако Том готов был поклясться, что – провалиться ему на месте! – волки с чувством и завыванием пели какую-то билиберду типа "адью, адью, майн фройнд…".

Вперёд, вперёд, вперёд, не разбирая дороги. Лишь бы скрыться от этих страшных чудовищ. На бегу в голову Тому лезла навязчивая задачка: сколько волков бежит следом, если у них девять глаз… и не Джангида ли научила их так слаженно петь…