Тикуа-Хша (СИ)

Наталья Егорова

Тикуа-Хша

Снова дождь пошел. Зашелестел в ржавой траве, защелкал звонко и радостно по обшивке модуля. Забулькал в глубокой луже у металлического порога.

Федор залепил воротник до самого подбородка, натянул капюшон и шагнул под теплый ливень. Вода заструилась по лицу, рукам, все тело разбухло мокрой губкой.

Разъезжаясь в скользкой грязи, он преодолел несколько десятков метров до входа в жилой отсек. Впрыгнул внутрь, торопливо разоблачился, вздрагивая от легкого отвращения, когда мокрая ткань липла к коже.

Женька вышел с камбуза, помешивая ложечкой в кружке.

– Пятый глаз опять барахлит, - сообщил он. - Красная полоса поперек экрана. Посмотришь?

– Вернется - посмотрю, - буркнул Федор.

Александра медленно передвигалась по модельной площадке, поворачивалась, ощупывала нечто невидимое в воздухе. В сплетении узких красных лучей фигура в полном виртуал-костюме казалась телом фантастического монстра.

Федор задержался на минуту, любуясь ее движениями, похожими на странный танец. Видимо, его физиономия спроецировалась на получаемую женщиной картинку, потому что она повернула к нему слепые окуляры маски и показала пальцем куда-то на общий экран.

Федор оглянулся.

Аборигены неподвижно распластались в грязи. Струи дождя стекали по белым лицам, красная глина пятнала тела кровянистыми брызгами.

Он недоумевающе глянул на Женю, но тот невозмутимо прихлебывал из кружки.

– Чего это они?

– Вождь помер, - жизнерадостно сообщил он. - Скорбят...

Глаз двинулся над лежащими, медленно облетая площадку. Задержался над стариком с торчащей в небо растрепанной бородкой, над совсем молоденькой девушкой с цыплячьей шейкой, проплыл над тремя малышами лет по шесть - эти тоже сосредоточенно лежали в лужах. Некоторые открывали рты и глотали теплую дождевую воду.

Федор всмотрелся в экран.

– А эта где... Тикуа которая?

Женя пожал плечами и, брякнув пустую кружку на стол, полез к своему компьютеру. Проблемы осиротевших аборигенов явно занимали его меньше, чем магнитные свойства красных почв.

Федор постоял еще, делая вид, что смотрит в экран, а сам украдкой наблюдал за Александрой и мрачно думал, что любовь все-таки зла: такая женщина, и такому сморчку досталась!

Это его сразу поразило. Плешивый мозгляк Женька, который сутками просиживал над какими-то диаграммами и таблицами, литрами хлестал кофе и вырисовывал редкостно однообразные голографические схемы, никак не подходил высокой строгой красавице Александре. Ну никак.

Со своей белой, очень гладкой кожей, с неподвижным скуластым лицом, она была безупречна, как персонаж три-ди. Тонкая черная прядь падала на высокий лоб, но даже эта небрежность выглядела завершающим мазком шедевра.

И какое дело, казалось бы, инженеру-контрактнику до супружеских отношений хозяев базы. А вот поди ж ты, зацепило. И он ловил себя на том, что выискивает в ее взглядах, жестах, в словах доказательства привязанности к мужу.

И не находит.

Она была холодна, словно снежная королева, и неизменно спокойна. Федору казалось, что и за дверью спальни она остается такой же бесстрастной. Он представлял, что Женька суетливо обхаживает жену, а та лежит, загадочная и неподвижная, как аборигены под ливнем, и смотрит в потолок.

Он не был влюблен. Нельзя же влюбиться в произведение искусства. В женщину, недоступную по определению. Единственную женщину на Тайре, между прочим.

Туземки не в счет.

***

Работы здесь было немного. Два вездехода почти не выезжали из гаража, потому что мимикр-поле для каждого из них сжирало почти весь суточный энергозапас базы, а до открытых контактов с аборигенами предстояло еще года три изучать их втихую. Дешевые автономные камеры-глаза и манипуляторы требовали постоянной наладки, но их всегда брали с огромным запасом, так что можно было неделю собирать вышедшие из строя, а потом ремонтировать все разом.

Свободного времени оставалась уйма.

От нечего делать Федор изобретал малосъедобные блюда для автокухни и резался в шутеры на модельной площадке. Впрочем, та оказалась тормозной, и на резкие движения реагировать не успевала, так что Федор оказывался трупом раньше, чем ловил противника в прицел.

Стоило же сунуться к компу на предмет поиска новых игр, как Женька внезапно распсиховался и заорал, брызгая слюной и топая ногами. Федор не преминул ответить, и дело закончилось бы дракой, если бы не Александра.

Он пытался совершать вылазки в лес. Но ржавая трава расползалась под ногами, в ней копошились неаппетитные многоногие козявки, а ярко-розовые цветки на кустах воняли, как протухшие консервы. Он пробрался к поселению туа - племени туземцев, с которым возилась Александра. Мимикр-комбинезон скрывал его от чужих взглядов, но не защищал от воды, и за день сидения в зарослях на окраине деревни Федор по уши насытился местной экзотикой.

Наконец, он залез в библиотеку базы. Выбор оказался небогат: кроме специальной литературы только слащавые романчики про похождения космической амазонки Рудольфины. Федор ехидно подумал, что этих книжонок наверняка набрал с собой Женька, а не Александра.

За неделю он с трудом осилил парочку этих историй и, проглядев остальные, понял, что ничего принципиально нового с Рудольфиной не произойдет. Еще несколько дней он маялся, валяясь на койке и тупо пялясь в старые три-ди про глубоководных монстров и космических пиратов.

Потом он выпросил у Александры отснятый на Тайре поп-фильм про аборигенов.

***

– Тайрцы очень близки к человеку по анатомии и физиологии. Некоторые ученые считают, что местные племена - потомки одной из межзвездных экспедиций древности, но эта гипотеза не подтверждается фактами. Культура и обычаи племени туа, которое мы изучаем на Тайре, интересны и самобытны, племя имеет удивительно богатый язык и своеобразные верования.

На экране разворачивалась знакомая панорама: хижины почти без стен, но с приподнятым земляным полом и крепкой крышей. Голые туземцы с корзинами, полными продолговатых зеленых плодов. Детишки бросают маленькие самодельные копья в глубокую лужу: то ли играют, то ли тренируются.

Они даже красивы, эти туа. Маленького роста, но пропорционально сложенные, с рыжеватыми прямыми волосами, которые они стригут очень коротко. Молоденькие девушки просто симпатяшки, у них кукольно-гладкие личики и темные большие глаза.

– Климат этой области Тайра оказывает значительное влияние на всю жизнь аборигенов. Дожди идут три четверти года...

Федор зевнул и перебросил курсор на другой эпизод.

– Ферраллитовая почва этой местности сходна с красной почвой земного острова Куба и так же расположена на известняковых отложениях. В скалах поблизости от поселения туа найдено несколько входов в карстовые пещеры, лежащие достаточно глубоко под землей. Туземцы используют эти их для самобытных ритуалов, которые мы покажем в следующем фильме. Одна из этих пещер называется говорящей; к сожалению, нам пока не удалось проникнуть в нее.

Он лениво прощелкнул еще несколько эпизодов.

– Вождь туа - главный судья племени. Он разрешает споры и принимает обязательные для соплеменников решения. Например, расчистить ли новое поле под матайту, сколько ножей и кувшинов выделить для торговли с соседним племенем, сколько жен взять молодому мужчине и как долго он должен разговаривать с богом Тки, который отвечает за мужское здоровье.

Высокий, по меркам туземцев, старик с чисто выбритым черепом красивой формы, стоит у известняковой колонны. На нем длинная рубаха, обозначающая его высокое положение: только вождь ходит в одежде постоянно.

– Последнее немаловажно: вода здесь железистая, и переизбыток железа в организме туземцев ведет к проблемам с потенцией. Поэтому, раз в год каждый мужчина племени проходит своеобразный обряд очищения, основную роль в котором играет дождевая или особым образом очищенная вода и растительные афродизиаки.