Тысяча и одна минута. Том 4

Вот и дали; колдун застонал в последний раз и дух вон! А голик… страшно и чудно смостреть, что с ним стало делаться… как расходился голик по горнице… и кувыркается, и катается, и встанет стоймя, да точно пляшет на одном месте; все только смотрят да ахают; в руки боятся взять, или как нибудь дотронуться до него; а сам он плясать не унимается, из избы не выживешь, толчется посредине, да и все тут!

Спасибо тот же смышленый человек невзгоду отвел: взял освященной воды в рот, осенил себя крестным знамением да как вспрыснет посредине горницы… тогда, говорят, зашипел голик точно раскаленое железо, так его в одну минуту и раздергало по прутику, и тут же все в трубу повыкидало.

5. Черный петух

Иногда же бывает и так, что если кого подозревают в колдовстве, да такой человек умрет вдруг; то для того, чтобы он лежал покойно в могиле, и не приходил на белый свет тревожить добрых людей, кладут в гроб, под-мышку мертвецу, живого черного петуха, да так и зарывают в землю; что станется с этим петухом – неизвестно, а только покойник наверное не будет выходить из могилы, хоть будь какой хочешь взоправский колдун.

Однажды умер такой человек; родные, которые знали, что он мароковал-таки нечистою силою, не хотели этого пустить в огласку, а тихонько, сами от себя и запрятали к покойнику в гроб черного петуха, положивши его, как сказано, под мышку, и выпросили позволение у священника поставить покойника в церкви, оговариваясь, что в доме у лих тесно. По умершим, известно, читают псалтырь, а в церкви читать было холодно; то они оставили там покойника одного, а читальщика взяли на дом.

В это же утро пономарь пошел отпирать церковь во время завтрени, да пошел без свечи, а, может, и со свечей», да ее ветром задуло что ли, только он в церковь в потьмах вошел. И позабыл пономарь, что в церкви покойник стоит; вошел он и побежал к олтарю там из лампады огню достать, да наткнулся на гроб посредине церкви и опрокинул его вместе с покойником. Испугался пономарь; не того, что мертвец из гроба упал, а того, что за это достанется. Зажег поскорей свечу, поставил гроб на место и кое-как уложил покойника и покрыл его как надобно. Управивши все, осмотрел кругом не валяетсяль чего на полу, и увидел ходит по церкви черный петух… да такой зватный, бойкий… Пономарь видно не слыхивал, что иногда петуха кладут с покойником, дивится, отколе он взялся и думает, что непременно с надворья вошел в дверь, которая не плотно притворена была; а петух отличный, и вовсе незнакомый, во всем околотке такого петуха не было. Взял греха на душу пономарь: пожелал завладеть чужим добром, поймал петуха и припрятал его подалее; как-дескать кончится завтреня, то домой отнесть.

Так и сделал пономарь, принес домой петуха.

Прошло дня три, уже похоронили и покойника, петух все у пономаря живет; боялся он его выпустить, чтобы кто не признал, а дома надоело держать; он и вздумал снесть его в базарный день на ближнее село да продать охотнику, или на пару кур променять: петух знатный, дадут пожалуй и трех куриц.

Дождался наш пономарь базарного дня, пошел в ближнее село, и там-то с ним случилось такое странное дело, что, говорить, и образумиться не мог, не мог, говорит, понять, я ли с ума сошел, или на селе одурели все!.. Такое диво: носит он по базару петуха на руке и кто на него ни взглянет, рассмеется да и отворотится!.. странно ему показалось; осмотрелся кругом, кажется, ничего смешна то нет, а все над ним смеются, да еще издали пальцами на него показывают…

А тут пуще дался диву пономарь, когда с другими стал разговаривать: подошел к одному продавцу птицы и сказал ему, показывая на петуха: «не хочешь ли купить, али на кур сменятьcя!» Продавец на его речи так и покатился сосмеху, да насмеявшись вдоволь, на другого торгаша показывает: поди, говорит, к нему, он сменяется! а сам все знай хохочет; пономарь подошел и к другому с тем же вопросом, – и тот принялся хохотать пуще первого. Что такое?.. думает пономарь, видно сегодня все с ума спятили?… Чему они смеются!.. И досадно пономарю и сробел он немножко, не понимая, что с ним такое делается; хотел-было спросить уже у кого нибудь знакомого, так знакомых никого не видно, все чужие люди, а-кажись в этом селе он всех до одного знал, и старого и малого, а теперь словно они все повымерли; пономарь и думает: дай хоть у чужого спрошу, да как посмотрел кого бы спросить, то и видит, что чуть не весь базар на него уставился и пальцами показывают на него и смеются и шушукают…

Пришло пономарю в голову, что видно кто нибудь признал петуха, да рассказал всем, что чужой это, да может еще, думает, хотят и меня поймать, да представить с поличным?.. Пустился прочь с базара; а за ним следом ребятишки, кричат на него, укают и хохочут пострелы, точно над каким дураком…

Ушел-таки пономарь; идет домой и все ломает голову, что это с ним попритчилось?.. Уж не петух ли, думает, причиной?.. поймала, он ночью… в церкве… при покойнике…. кто его знает, уж полно петух ли это, не душа ли грешная?..

Посмотрел на петуха… и в самом деле странный петух; глаза у него так и сверкают, и смотрит он ими зорко, как будто хочет съесть, или покрайности выругать!.. Страх взял пономаря, шел он в эту пору по рощице, около пруда, один-одинехонек, так не думая долго как шваркнет петуха в воду!.. так и тут беда: не тонет, сатанинское семя, вынырнул на верьх да к берегу и карапкается…. пономаря в пот бросило, схватил с земли хворостину и ну пугать да хлестать по воде… так, говорит, бился-бился, насилу смог утопить, лезет на берег да и все тут!..

Пришел домой пономарь, состраху насилу оправился и не хотел никому рассказывать о таком удивительном случае…

Да раз приходит к нему в гости один знакомый зажиточный мужичек; вот поговоривши о том-о сем он и спрашивает пономаря: «скажи пожалуйста, Викул Макеичь, что это тебе намедни на базаре чудить вздумалось? Выпил ты что ли лишнее?..»

– Когда на базаре?

«Да намедни, в пятницу; в соседнем селе.»

– А что я там чудил?

«Как? неужели не помнишь?.. Да ты переморил сосмеха весь базар; да и себя, не обессудь, пострамил-таки порядочно!.. неужели ты ничего не помнишь?»

– Ничего! расскажи, что же я там делал?

«Да ты пришел больно не в трезвом виде, ходил как шальной по базару, пошатываясь из стороны в сторону и знакомых не узнавал; мимо меня раз пять прошел; я тебе кивал-кивал – уйди-мол домой! ты и не смотришь…. кафтанишка на тебе какой-то испачканой, да еще тьпфу! дурно сказать!.. положил ты себе на руку коровий помет и пристаешь ко всем, его показывая: «купи, иль давай на кур сменяемся!.. признаться, над тобою таки-потешились, и я хоть жалко тебя было, а согрешил, посмеялся-таки!»

Так и ахнул пономарь, выслушивши эту историю, и не потаил греха больше, все рассказал мужичку: как петуха добыл и что его он в то время по базару носил, а не другое что… и уже не придумает, от чего такая морока случилася.

Мужичок видно слыхал и припомнил, что действительно-де видно это от петуха сталося, и что видно он у покойника лежал под-мышкою.

– ну, сказал пономарь, правда, пожалел я его как утопил, а теперь вижу, что туда ему и дорога!

6. Призывание нечистого

Да малоли какие дела творит сила нечистая…

Раз, в святки, собрались девушки играть, играли, гадали про суженых, разным образом накликали лукавого; а около двенадцати – этак часов, одна и вздумала: «э, постойте, подружки!.. если хотите нечистый сам к нам явится – и все расскажет, что мы у него ни спросим; хотители?» которые боялись, отнекивались; а которые посмелее были, те просить начали: давай, сделаем!.. а после и все из любопытства пристали: давай сделаем!

На ту пору во всем доме были только девушки, да с ними старушка, бабушка; она сидела поодаль, пряла себе и не видела, что девушки творят, не то, может быть, запретила бы им такие шутки.

Вот девушки и принялись звать нечистого… а как они это сделали, я вам расскажу сей час: взяли они, но совету своей подружки, щетку, положили ее на порог и стали ее ругать и проклинать всяким манером… ругали такою Гранью, что неприлично сказать, и проклинали такими страшными проклятиями, что и самим становилось ужасно!.. Ругали-ругали так щетку несколько времени, потом выбросили ее за порог в сени, притворили дверь и начали ожидать, что будет из этого…