Русская пленница французского кота

Офицер щёлкнул огнивом. Пламя побежало по нескольким фитилям к пороху, а французы побежали прочь на безопасное расстояние.

— Грызём, сестра! — отчаянно пискнул Тимка и нырнул в подкоп, обгоняя бегущие по тонким верёвочкам огоньки.

— Грызём, брат! Грызём!!

— Если не успеем перегрызть всё, подзорвёмся вместе с башней! Прощай, на всякий случай, Клементина!..

И Тимка впился зубами в первый фитиль совсем рядом с пороховой миной.

Тинка очень быстро принялась за второй.

Мыши грызли так, как грызут мыши, когда от этого зависит их жизнь….

Последний бегущий огонёк опалил Тимке усы, но он всё-таки успел перекусить оставшиеся волокна фитиля, и пламя погасло на конце огрызка.

— Всё, что ли? — немного погодя спросила Тинка. — Мы уже не подзорвёмся?

— Да вроде всё, — слабым голосом произнёс её брат, а потом выкатил грудь колесом и важно добавил: гуси Рим спасли, а мыши — Москву!

— Ну, Москву — не Москву, а Спасскую башню — это точно!.. Ну, теперь-то мы вернёмся домой? Я ведь уже здесь два раза чуть со страху не умерла — когда меня кот поймал и только сейчас! Совсем я не боевая мышь!

— Я, что ли, боевая… то есть боевой? Всё само как-то получается. Как накатит — и начинаешь донесения жевать и фитили грызть! А потом и представить страшно, чем могло всё кончиться!.. И главное — ведь давным-давно знаешь, что Кутузов выгнал Наполеона из России, и без всяких твоих геройств — а в такие моменты забываешь. Кажется, что и от тебя что-то зависит… Чудно¢!.. Ладно, давай домой!

Их ждали в повозке на Красной площади.

— Всё-таки как-то странно! — сказал Тимка. — Стены Кремля — белые! На Красной площади — ямы и лужи!

— Да уж! — кивнула мышка. — И между зубцов стен наверху кое-где трава выросла. Вон какая высокая!..

Дети, мыши и кот хотели обняться на прощание, но этого не позволяла их разная величина, и они ограничились поклонами.

— Любезные моему сердцу мыши, вы настоящие герои! — торжественно произнесла Лиза. — Вы совершили подвиг!.. А вот нам с братом это никак не удаётся!

— Да! — печально кивнул Александр. — Всё как-то не получается!

— Как это не получается? — возразил Тимка. — Вы с братом тоже герои! Дети-патриоты! Не зря вы на императорской кухне служили — мы бы без вас ничего не узнали, никуда не успели и Спасскую башню не спасли!.. А кто касторку Бонапарту в бульон подлил? Я, что ли?

— Вы тоже совершили подвиг! — не удержалась Тинка. — И ещё совершите, когда к Денису Давыдову доберётесь. А потом — к Кутузову. Только уж поосторожней там с французами!

Лица детей заметно повеселели.

— Значит, всё-таки не зря, Саша! — сказала Лиза.

— Конечно, не зря! Ты, сестра, уже почти как Орлеанская дева!..

— Передайте привет мсье Ришару, — попросил Тимка. — Хоть нам так и не привелось познакомиться, он мне очень понравился.

— И мне! — улыбнулась Тинка. — Он такой добрый! Он мне всё время в клетку сыр подкладывал, эпуасс.

— Да! — кивнула Лиза. — Мсье Ришар — лучший из этих проклятых французов!..

А из француженок — Жанна д’Арк!

— А мне будет очень не хватать вас, моя дорогая Клементина! — вздохнул Симон. — Клянусь Котом в сапогах, вы были лучшей в мире русской пленницей французского кота! И, пожалуй, только чтобы угодить вам, я больше никогда не буду ловить мышей… Да и не смогу!.. Да и не надо!.. И с русскими котами воевать не буду! Мне бы только мсье Ришара выручить!

— Знаете, я к вам тоже по-своему привязалась, — призналась «дорогая Клементина» и сделала книксен.

— Примите же на память от бедного кота, мадемуазель! — Симон ловко отцепил от сапога серебряную шпору и вложил в лапку своей бывшей пленнице.

Тогда Тинка быстро поцеловала кота в шерстяную щёку. Потом она взялась за браслет из шнурка от лорнета на левой передней лапке брата, а Тимка размахнулся хвостом…

— Постойте, совсем забыл! — Александр вытащил из кармана лорнет в золотой оправе с обгрызанным шнурком. — Вот! Я его в Шевардино в сарае подобрал, когда вы за сыром охотились.

— Спасибо! Вы спасли музейный экспонат! — Тимка прижался к лорнету и щёлкнул хвостом.

Эпилог

Кот Симон провёл детей тайными тропами, и брат и сестра оказались в отряде Дениса Давыдова. Коты, как известно, прекрасно находят дорогу в те места, где им уже довелось побывать.

Встреча кота и повара была полна радостных слёз и объятий.

Мсье Ришар чувствовал себя в плену совсем неплохо. Денис Давыдов взял повара под личное покровительство, а тот восхищал гусара своим кулинарным искусством. Да ещё Прошка, как и обещал коту и мышам, стал беречь «убогого хранцуза» и помогал мсье Ришару готовить, постепенно превращаясь в законченного поварёнка.

Помогала повару и красивая крестьянская девка Авдотья, в которую мсье Ришар очень быстро влюбился, так что даже несколько раз пересолил свою стряпню. И когда ему сказали, что он свободен, мсье Ришар не захотел освобождаться, а попросил оставить его в плену, чтобы добиваться ответной любви.

«Мой дорогой Симон, — сказал влюблённый повар. — Я думаю, одержавший столько громких побед Император простит мне те усилия и жертвы, на которые я иду во имя всего одной тихой победы — во имя покорения дамского сердца!»

Остались у партизан и дети Копьёвы. «Наконец-то, мы добрались до настоящего дела! Теперь держись, Буонапарте!» — радовалась Лиза и прикидывала, как побыстрее раздобыть саблю и пистолет.

Но каково же было удивление детей, когда они увидели Прошку верхом на спокойной, старой, серой в яблоках лошади! Это была та самая Эмилия, которую у них украли.

Эмилию партизаны отбили у французских фуражиров — видимо, кто-то из них и увёл лошадь, пока дети спали в стогу.

На радостях Лиза и Александр подарили Прошке кобылу, которую, впрочем, тот и так считал своей, да и она к нему очень привыкла и согласилась быть подарком.

А ещё дети Копьёвы рассказали Денису Давыдову о спасении Спасской башни. Поэт-гусар был восхищён и тут же сочинил хвалебный стих-оду, где были такие строки:

Как жаль, что эта ода впоследствии не вошла в собрание сочинений Дениса Давыдова!

В партизанском отряде дети, повар и кот так и пробыли до самого конца войны, когда измученные голодом и холодом французы навсегда бежали из России вместе с их теперь уже не непобедимым императором.

Стреляли ли Александр и Лиза во врагов, точно не известно. Но известно, что они остались живы и здоровы и вернулись в свое Копьёво к маменьке Елене Евгеньевне, которая, когда увидела их, конечно же, не высекла.

А мсье Ришар добился взаимности от девки Авдотьи, женился на ней и увёз в Париж, где со временем открыл ресторан, который в память о российских приключениях назвал «Эпуасс и Русская Пленница». Но перед тем, как жениться, повару пришлось выкупать крепостную Авдотью у её хозяина-помещика. «Мне приходится платить деньги за свою невесту, как за рабыню, — сказал при этом мсье Ришар. — Но я не удивляюсь! С тех пор как я попал в Россию, я уже ничему не удивляюсь!»

Главной же достопримечательностью ресторана «Эпуасс и Русская Пленница», помимо отменной кухни, стал говорящий кот Симон, прапрапрапраправнук Кота в сапогах.

Да, вот о чём ещё следует непременно сказать! В один из морозных ноябрьских дней отступления Великой армии разведчики Дениса Давыдова привезли в отряд полузамёрзшего французского гусара, до бровей закутанного в какой-то бабий платок. Они схватили этого беднягу на дороге, где он едва ковылял, опираясь на саблю. Совсем ослабевший от голода француз пытался отбиваться и даже ссадил на землю одного из всадников. Но его быстро оглушили фухтелем по голове.

Когда пленного привели к Денису Давыдову и размотали платок, поэт-партизан сказал: