Чудо-цветы (СИ)

Гребёнкин Александр Тарасович

Чудо-цветы

Вариации на тему Александра Грина

Время действия - начало ХХ века.

"Тема меня глубоко волнует. Таких недотрог много, они незаметны и часто прекрасны, как чудо-цветы" (А.С. Грин)

I. ГУСТАЯ СИРЕНЬ ПОД ВЕТРОМ

На кладбище в Бедвайке растёт много густой сирени, и ветер колышет стройные, вытянутые пирамидами тополя.

Как ни странно, но Харита любила сюда приходить. Ведь именно здесь она виделась с мамой, чью могилу время от времени поглощали джунгли трав, и девушка иссекала себе руки, вырывая заросли с корнями. Мама как бы садилась рядом и тоже рвала траву, напевая песенку, которую любила в молодости, и Харита подпевала ей. И ещё - здесь были вечный покой и умиротворение. Лишь ночью мёртвые просыпались и бледными тенями блуждали среди могил, но Харита уже уходила, она знала об этом по рассказам.

В тот день она пришла попрощаться с мамой надолго. Сегодня они с отцом должны были ехать в Ласпур. Уже были куплены билеты на пароход и отправлен багаж. После смерти матери отец не хватал звёзд с неба. Дела его пошли плохо. Он выдал слишком много векселей, поэтому их жилище и оружейную мастерскую продали за долги. Да, теперь там будут чужие люди, думала Харита, вытирая слёзы. И дом, где она родилась, и её любимые синие шторы, и зелёная лампа, и уютная комната с книгами достанутся другим.

Клаус Ферроль встречал дочь в порту.

В небе пылало оранжевое солнце, а отцветавшие каштаны осыпали дороги белыми цветами. Слегка пахло нефтью, водорослями, смолой, мокрыми канатами и рыбой. Старик Ферроль еле держался на ногах, так как с утра чувствовал себя неважно. Внезапное разорение сильно поколебало его здоровье, и всё чаще земля вокруг вертелась как весёлый щенок, а ноги были словно набитыми ватой. Но старик держался изо всех сил.

Вот, наконец-то, в арке показалась знакомая и такая любимая фигурка дочери, и Ферроль поневоле залюбовался ею - так она напомнила ему жену.

"Совсем как покойная Таис... Словно ожила та прекрасная капитанская дочь, в которую я был влюблён в юности! И вот идёт она ко мне в расцвете своей молодости! Ах, как Харита на неё похожа!"

Невысокая, стройная, с гривой роскошных светлых, сколотых сзади волос, она двигалась летящим неспешным шагом. Её белое в горошек платье открывало тонкие, изящные руки, суживалось, охватывая тонкий стан, и колоколом раздавалось на широких бёдрах. Лазурно-голубые глаза Хариты высматривали в портовой суете отца.

Ферролю всегда хотелось выглядеть лучше перед дочерью. Он потянул вниз куртку, пригладил воротничок, качнув плечами, оправил подтяжки и даже пригладил завившиеся ветерком волосы.

Наконец Харита ткнулась своим длинненьким носиком в куртку отца, пропахшую порохом и табаком, он горячо обнял её, и они поспешили к причалу.

Здесь стоял белоснежный красавец - пароход "Марс" и на него всходили нарядные озабоченные пассажиры.

Но спустя день в дороге старику Ферролю стало хуже. Он лежал на койке и мелко дрожал, а Харита перестала замечать лучезарно улыбающийся океан, лиловые берега таинственных островов и резвящихся дельфинов, рассекающих острыми плавниками нефритовую воду. Она сидела рядом с отцом и всячески старалась облегчить его страдания: ставила градусник, размешивала в воде порошки, какие можно было достать, поила ими отца и рассказывала тут же придуманные ею сказки.

Корабельный врач заподозрил пневмонию и предложил выйти в Гертоне - ближайшем порту, где есть благотворительная больница.

Город разметался постройками на каменисто-песчаном берегу, о который разбивался серебристый прибой. Дома с розовыми и синими крышами уходили ввысь к невысоким горам, поросшим лесом и казались Харите спичечными коробками, из которых какие-то сказочные гномы соорудили себе жилища. Деревья отбрасывали голубоватые тени на вымощенные тротуары.

Гавань была тесна раскалёнными палубами кораблей и зарослью матч. В тёмной воде плавали шкурки апельсинов.

На пристани уже ждала вызванная штурманом карета медицинской помощи, которая доставила Ферроля в больницу.

Отец обнял обеими руками дочь и не хотел отпускать.

- В больнице посторонним нельзя, - веско сказал доктор Стерн, обращаясь к девушке. - А вашему отцу нужно лечение и полный покой.

- Папа, я найду где поселиться, и побуду там несколько дней, пока ты не подлечишься, - сказала Харита, еле сдерживая слёзы. - За меня не беспокойся. Седеющий, худощавый врач с аккуратно выбритым лицом взял Хариту под руку и вывел в коридор.

- Вы не знаете, где здесь ближайшая гостиница? - спросила Харита Стерна, когда они спускались по широкой лестнице с толстыми белыми перилами.

Врач, пригладив седые волосы, посмотрел на неё, чуть прищуривая голубые глаза.

- Все гостиницы скорее всего будут заняты, потому что много народу прибыло в Гертон на театральный фестиваль. Да и дорого в гостинице. Я предлагаю вам квартиру на эту неделю.

- На целую неделю?

- Да, да, не меньше, такие болезни быстро не лечатся.

И он дал адрес старухи Санстон, а сам, войдя в кабинет, тут же поднял трубку телефона.

Харита обречённо побрела по больничному двору, выложенному серыми каменными плитами, между которыми пробивалась трава. Девушка дошла до самого его дальнего угла и села на скамейку под ивой, положив рядом вещевой мешок и чемодан. От волнения всё её тело ломило.

Быстро смеркалось. Положив с краю скамейки мешок, Харита вгляделась в вечернее небо. Оно казалось загадочным, а тучки создавали причудливые картинки.

Через час доктор сделал обход, а вернувшись, поговорил с рыженькой сестрой милосердия Геддой Ларсен, строившей ему глазки. Когда она вышла, он задумчиво поглядел в окно и, заметив что-то знакомое, вынул из шкафа бинокль.

Под ивой на скамейке спала девушка. Её фигура в белом платье и кофточке, а также милые голые пятки поблёскивали в сумерках, рассеянных светом отдалённого фонаря. Снятые туфли стояли под скамейкой.

Быстрыми шагами доктор вышел во двор. Он тихо подошёл к Харите и осторожно тронул её за плечо.

Девушка вздрогнула и тут же села, оправив платье, мило щуря и потирая глаза.

- Ох, извините, не заметила, как заснула...

- А почему вы не пошли по адресу?

- Уже поздно. Как я найду дорогу? Да и за отца очень переживаю...

- За него сейчас нечего беспокоиться. Ему сделали укол, и он спит. Пойдёмте со мной.

Харита быстро встала и схватила вещи.

Стерн забрал у неё чемодан, и они зашагали по аллейке вглубь больничного сада.

Рядом с развесистыми яблонями находился небольшой флигель. К нему и привела дорожка.

- Сегодня переночуете здесь, - сказал Стерн.

- Ой, не надо, я лучше сейчас уйду, - стала возражать Харита.

- Куда? Блуждать всю ночь по Гертону? Отдохнёте, я дверь запру, вас никто не потревожит. А утром моё дежурство заканчивается, я вас выпущу и пойдёте искать улицу Вороний клюв.

Харита с благодарностью смотрела на доктора Стерна.

Из окна за ними наблюдала Гедда Ларсен. Косой месяц освещал призрачным светом две фигуры на пороге домика.

Во флигеле было уютно и не жарко. Ветки яблонь били в стекло, колеблясь от ветерка. Харита на всякий случай приготовила небольшой карманный револьвер, который отец оставил ей для самозащиты, и выглянула в оконце. Но всё вокруг было спокойно. Развернув полосатый матрас и разложив постель, девушка сладко заснула. Во сне она видела отца и переживала за него. Ей показалось, что она приходит в палату к больному и, приложив к телу отца руки, лечит его.

***

На следующий день Харита поселилась на улице Вороний клюв у одинокой старухи-вязальщицы по имени Санстон. Маленькая чистая комнатка, в которой поместили Хариту, была обклеена дешёвыми потёртыми обоями.