Привет, картошка!

— А что писать? — подобострастно спросил тот.

— То же, что Юрка. «Подробности письмом». Коротко и непонятно.

— А сколько просить? У моего сто можно просить. Он главным технологом работает в Днепропетровске, — похвастался мальчишка.

— Проси сто. Потап, дай мне бланк, я тоже напишу.

— А ты кому? — удивился Потап.

— Деду в Москву. Дед у меня большой человек. Я могу ему послать любую телеграмму. И он все сделает. Галошу всмятку попрошу — и галошу пришлет. Сколько же мне у него за компанию попросить?

— Ну да, — недоверчиво хмыкнул Потап.

— Что «ну да»?

— Галошу…

— Хоть полторы. Хочешь, проверим?

Ребята заинтересованно заулыбались, столпились у Хлюпы за спиной. И под их приглушенное хмыканье он буковка за буковкой вывел на телеграфном бланке послание деду: «Дорогой дед, высылай срочно полторы галоши. Подробности письмом. Твой Генка».

Так же дружно и продолжая хихикать, ребята двинулись к телеграфному окошку. Девушка взяла, не глядя, телеграмму, подчеркнула адрес, потом слова, обращенные к деду. На словах «полторы галоши» ее перо споткнулось.

— Полторы чего? — спросила она.

— Галоши! — невозмутимо ответил Хлюпа и сделал серьезное лицо. Мальчишки давились за его спиной от смеха. Девушка быстро обработала телеграмму, выписала квитанцию.

— Пятьдесят копеек.

— У кого есть пятьдесят копеек? — спохватился Хлюпа.

Пришлось Юрке оплатить его телеграмму и свою. На это ушли все деньги, которые у него были. Ему сделалось грустно. И телеграмму он не хотел посылать, и денег было жалко. Он собирался купить новые батарейки для фонарика, теперь было не на что. Придется опять просить у матери.

Нина Берестнева

На набережной, неподалеку от Яхтклубского переулка, где в позапрошлое воскресенье ребята срезали в нескольких дворах бельевые веревки, Юрка нашел всю компанию. В городе было несколько мест, где они любили бывать. И Юрка теперь знал все эти места.

— Англичанин! Товарищи, Англичанин! — обрадовался Мишка.

Юрка смущенно заулыбался. Но все остальные восприняли его появление вполне равнодушно. Ну, пришел и пришел.

— Прессу не потеряй, чучело, — сказал Хлюпа Мишке и двинулся впереди ребят, словно был не с ними, а сам по себе.

— Нет, Ген, не потеряю.

В одной руке он нес за ножку рояль, а в другой — «прессу». Хлюпа, когда у него были деньги, покупал пачками, газеты и журналы и, устроившись на солнышке, читал про спорт и юмористическую страничку.

Юрка пошел вместе с ребятами по набережной вдоль парапета. Никакого особого дела здесь у них не было, просто гуляли по солнышку и глазели по сторонам и на воду. Юрку это удивляло. Проходили дни за днями, а никто от его велосипеда колеса не отвинчивал и не строил многопедальный велосипед.

— Ген, посмотри, какой драндулет, — сказал Юрка.

По набережной на стареньком громыхающем велосипеде проехал стоя мальчишка; сиденья у этого велосипеда не было. Хлюпа посмотрел вслед мальчишке и ничего не сказал, только руки у него дернулись, словно он хотел схватить велосипедиста за рубашку. Руки Хлюпы всегда были в нервном танце. Он все время должен был показывать этими руками свое превосходство над другими людьми, доказывать, что он ничего и никого не боится. Хлюпа дернулся руками вперед, но велосипедист уехал, и Хлюпа сорвал с головы Игоря кепку.

— Отдай! — с неожиданной резкостью, даже ненавистью сказал тот, и, встретившись с его взглядом, Хлюпа помедлил и вернул кепку.

— Ладно. Ты больной. Носи на здоровье, а то простудишься. Юрка, подойди ко мне.

— Зачем?

— Я тебе сказал.

— Только не в воду, Ген! Только, пожалуйста, не в воду.

Юрка держался за козырек своей кепки, но все-таки шел.

— Руки прочь! — сказал Хлюпа, и кепка полетела в небо. Юрка успел поймать ее над парапетом.

— Молодец, носи на здоровье, — похвалил Хлюпа. — Принеси мне теперь вон ту зелененькую.

— Какую, Ген? — не понял Юрка.

Неподалеку, прижавшись к парапету, стояли два испуганных пацана. На голове у одного из них была зеленая вельветовая фуражка.

— Не видишь, что ли, зеленую фуражку?

— Ген, я не умею. Не надо, чтоб я.

— Мишка, покажи пример, — скомандовал Хлюпа.

Мишка бодро положил под мышку «прессу» и двинулся к пацанам, угрожающе постукивая по клавишам рояля.

— Потап, помоги Мишке, — все больше возбуждаясь, сказал Хлюпа.

— Нет настроения, — ответил Потаи. Он и Игорь незаметно, но все более настойчиво оказывали Хлюпе сопротивление.

— Ну ладно, — зло проговорил он. — Сам возьму.

Мальчишки у парапета изо всех сил вжимались в камень, стараясь пропустить мимо себя всю ватагу. Хлюпа подошел к ним и, опережая Мишку, сдернул с пацана зеленую вельветовую фуражку.

— Что это такое? — удивился он, разглядывая подкладку.

— Крючок, — наивно ответил хозяин фуражки.

— Какой?

— Рыбный.

— Чего ж ты его на голове носишь? На такую шапку рыбу ловить нужно.

И фуражка полетела в воду. Краем глаза Хлюпа успел заметить, что это произвело на его компанию должное впечатление. Ребята засмеялись.

— Клюет! Клюет! — перегнувшись через парапет, восторженно кричал Мишка.

Неподалеку от мальчишек, которые как завороженные следили за плывущей фуражкой, стояли две девчонки. В одной из них Юрка еще издали узнал свою соседку по парте и спрятался за спины своих дружков. Но Нина увидела его.

— Как не стыдно! — проговорила она гневно.

Подруга дернула ее за руку, но Нина не собиралась уступать дорогу компании.

— Как не стыдно! — повторила она, заступив дорогу Хлюпе.

Он остановился, за ним остановились все ребята.

— Прыгай! — тихо приказал Хлюпа.

— Как? — испуганно спросила подруга Нины.

— За шапкой. Через парапетик и в водичку. Мишка! Англичанин! Помогите им.

— Не надо, Ген, — подал голос из-за спины ребят Юрка. — Это девчонка из нашего класса. Вот эта, Берестнева Нина.

— Ну и что?

— Не надо, Ген! У нее гланды.

— Три рубля.

— Не надо, Ген, три рубля.

— С тебя три рубля, дурак! Выкуп.

— Ладно, Ген, хорошо, — быстро согласился Юрка. Он взял за руки обеих девчонок, вывел их из круга. — Идите. Иди, Нин, не бойся.

— Не трогай меня, трус! — дернула плечом Нина. Подружки, тесно прижавшись друг к другу, перебежали улицу, пересекли трамвайную линию и скрылись в переулке.

— Гони контрибуцию, — протянул Хлюпа ладонь.

— У меня сейчас нету.

Он ответил, а сам все смотрел в переулок, где скрылась Нина Берестнева.

— А трамвай на что? — Хлюпа подмигнул ребятам. — Сейчас перехватим трамвайчик — возьмешь у матери.

— Давай, давай, гони контрибуцию, — подтолкнул в спину Игорь.

Следующий шаг Юрка сделал сам. Ребятам понравилась мысль раздобыть с помощью Юрки денег. Хлюпа, увидев, что ребята снова ему беспрекословно подчиняются, взял у Мишки рояль, принялся на ходу выстукивать марш. У всех поднялось настроение. Навстречу попался мальчишка, возвращавшийся с птичьего базара. Его мимоходом окружили, открыли клетку, выпустили волнистого попугайчика.

— Слободу чижику! — объявил Потап.

— Это не чижик! — крикнул мальчишка. — Он же погибнет. Он из Австралии.

Ребята ответили дружным смехом. Даже Юрка засмеялся. А Хлюпа сыграл одной рукой на рояле «чижика-пыжика».

Волнистый попугайчик, взлетевший на дерево, сидел ошалело на ветке. Мальчишка пошел с пустой клеткой к этому дереву. Попугайчик перелетел на другое дерево, потом на третье и потерялся где-то на соседней улице, откуда доносились веселые голоса ребят из компании Хлюпы.

Три рубля

Веселье продолжалось и в трамвае. Ребята сгрудились на задней площадке прицепного вагона.

— Ой, пианину раздавили! — суматошно закричал Мишка. Пассажиры сдержанно заулыбались. Мишка для убедительности постучал по клавишам, чтоб показать, что пианино действительно существует.