Я хочу домой !

Скотт. Я надеюсь. Мы с удовольствием читаем американские журналы.

Додж. Мы тоже... Прошу вас!

Угощает Скотта сигаретами. Все трое скрываются за углом

дома. Через некоторое время слышно, как отъезжает

автомобиль. Появляются Скотт и Упманис.

Скотт (раздраженно). Слушайте, Упман! Ландмане не умеет вести себя в присутствии американцев. Пора поставить ее на место. Это ваше дело.

Упманис. Она вечно сует свой нос туда, куда ее не просят!

Скотт. Прищемите ей нос.

Упманис. Слушаюсь, сэр!

Скотт. Звонили из управления. Предупредили, что могут быть незваные гости. Для них меня нет дома. Все остальное - согласно инструкции.

Упманис. Я вас понял, сэр! (Проходит в дом вслед за Скоттом.)

Слышен нарастающий звук приближающегося автомобиля.

Автомобиль останавливается за домом. Появляются

Добрынин, Сорокин и сопровождающий их английский офицер.

Английский офицер. Насколько мне известно, приют находится в Дрюкендорфе.

Добрынин (спокойно). Находился в Дрюкендорфе. А теперь он находится здесь, в Клингенберге, Блюменштрассе, двадцать семь... По-моему, мы находимся как раз возле этого дома.

Сорокин (смотрит на номер дома). Блюменштрассе, двадцать семь...

Английский офицер. Возможно. Я первый раз в этом городишке.

Добрынин. Надо зайти в дом и спросить... Товарищ Сорокин!

Английский офицер. Не беспокойтесь, господа! Я сейчас все выясню.

Входят в подъезд дома. Через мгновение у подъезда

появляется часовой.

Добрынин (невозмутимо). Здесь! Объект охраняется.

Сорокин. Во время войны легче было свое назад отбирать! Тогда у нас в руках оружие было...

Добрынин. А у нас и сейчас в руках оружие - наша правда!

Сорокин. У нас правда, а у них инструкция да еще солдат с ружьем. Стрелять не стреляет, а пройти не дает!

Добрынин. Пройдем как-нибудь... Чувствую я, Сорокин, придется нам с тобой здесь повоевать. И крепко повоевать! А за что драться? Вот что удивительно! Казалось бы, кончилась война, нам бы сейчас совсем другими делами заниматься... Да что говорить!..

Сорокин. Почему они все-таки не хотят возвращать нам наших ребятишек? На что они им?

Добрынин. Не хотят они, чтобы наши дети советскими людьми стали. Иную судьбу они им готовят - страшную судьбу людей без роду, без племени... Куда это пропал наш англичанин?

Сорокин (в сторону часового). Ишь как стоит!.. Мумия!..

Добрынин. Шеф приюта - какой-то Роберт Скотт! Уж не тот ли Скотт, с которым я встречался в Норвегии? Помнится мне, что тот Скотт служил в британской военной разведке.

Сорокин. А теперь занимается сиротами?

Добрынин. Бывает... бывает... Здесь ничему не приходится удивляться... Ничему. А вот и наш провожатый!

Появляются Упманис и английский офицер.

Что вам удалось узнать, господин лейтенант?

Английский офицер. К сожалению, ничего утешительного.

Добрынин. Разве приют, перевезенный из Дрюкендорфа, помещается не здесь?

Упманис (нагло). Здесь.

Добрынин. Так в чем же дело? Значит, мы у цели! Нам следует войти в помещение.

Упманис. Это невозможно.

Добрынин. С кем я имею честь разговаривать?

Упманис. Я старший воспитатель приюта.

Добрынин. Тем лучше. Мы бы хотели познакомиться с вашим приютом. Я представитель Советского Союза. У вас в приюте находятся советские дети.

В дверях появляется Смайда. Она останавливается.

Упманис. Мы получили инструкцию не допускать в приют посторонних лиц без разрешения нашего командования.

Добрынин. Вам должны были звонить от полковника Моррисона.

Упманис. Нам не звонили. Я ничего не знаю.

Добрынин. Я хотел бы видеть шефа приюта мистера Роберта Скотта.

Упманис. Он выехал в управление.

Добрынин (английскому офицеру). В таком случае я прошу вас позвонить полковнику Моррисону и передать ему от моего имени, чтобы он подтвердил свое разрешение на посещение нами этого приюта. Произошло явное недоразумение.

Английский офицер. Я только что звонил полковнику Моррисону. Он на совещании у командующего.

Добрынин. Понятно... (Подумав.) Ну что ж, мы никуда особенно не торопимся, мы можем заехать в другой раз. Пошли, Сорокин! (Резко поворачивается и идет к машине.)

За ним идут Сорокин и английский офицер. Смайда делает

движение, чтобы остановить Добрынина.

Упманис (зло). Мисс Ландмане! Мне нужно с вами поговорить! Прошу вас! (Пропускает ее в дом.)

Занавес

АКТ ВТОРОЙ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Сцена представляет собой часть коридора и кабинета шефа

сиротского приюта. В коридоре, недалеко от двери в

кабинет, - большая деревянная скамья со спинкой. На

скамье сидят две немки: фрау Вурст и фрау Шпек. Рядом с

ними две девочки: Ира и Маша. Они давно уже ждут. Одна

из немок дремлет. Девочки шепотом переговариваются между

собой. Возле двери стоит английский часовой.

В кабинете идет заседание комиссии. На заседании

присутствуют с советской стороны Добрынин и Сорокин, с

английской стороны - Скотт, Кук, Эйт, Упманис,

переводчик и стенографистка. Английские представители

знакомятся с какими-то документами, передавая их друг

другу. Перед столом комиссии стоит воспитанник Женя.

Заседание продолжается не первый час. Англичане говорят

по-русски, с акцентом.

Кук. Ребенок не понимает по-русски. Он говорит по-польски и по-немецки. В данных упоминается о его польском происхождении. Не так ли?

Скотт. Да, это так.

Добрынин. Данные неверны! Кем они были составлены?

Кук. Это не имеет значения. Мы должны руководствоваться ими, потому что других пока не имеем. (Скотту.) Не так ли?

Скотт. Других данных у нас нет.

Добрынин (упорно). Я еще раз свидетельствую, что отец этого ребенка (показывает на мальчика), советский офицер Степан Руденко, был убит в боях за город Харьков. Мать ребенка, Анна Руденко, погибла в немецком тылу. Сейчас мальчика разыскивает его бабушка, мать его отца, Галина Григорьевна Руденко. Доказательство этому - ее личное заявление. Я представил его комиссии. Имя, фамилия и приметы Жени Руденко сходятся с именем, фамилией и приметами этого ребенка. На левой руке мальчика, чуть повыше локтя, родимое пятно.

Кук (Скотту). Есть пятно?

Скотт. Пятно есть.

Кук. Это может быть совпадением... (Просматривает бумаги.)

Эйт (Добрынину). Имя мальчика Евгений?

Добрынин. Евгений Руденко.

Эйт. Господин майор назвал сначала другое имя?

Добрынин. Я назвал мальчика Женей. Это уменьшительное от Евгений. Так же, как у вас... Эдуард и Эди.

Эйт (кивает головой). Может быть...

Кук. У нас мало времени, господа. Может быть, мы отпустим мальчика? Он устал. Он нам больше не нужен. Он может идти.

Англичане соглашаются. Добрынин, наклонившись к

Сорокину, говорит ему что-то. Упманис выводит мальчика,

ведет его по коридору. Англичане перебирают документы,

переговариваются. Добрынин что-то записывает.

Вурст (в коридоре, провожая взглядом Упманиса и Женю). Бедный мальчик! Неужели они его отправят в Россию? Он там погибнет. Что он будет делать в этой ужасной стране с ее морозами и медведями?

Ира (робко). Разве там везде медведи? По-моему, нет...

Вурст. Я, кажется, училась в школе. Я знаю, что я говорю. (Проснувшейся соседке.) Всех сирот они посылают на работы в Сибирь. Всех, кто хоть один день побывал в Германии, они посылают на работы в Сибирь. (Ире.) Но ты можешь не волноваться. Если тебя спросят, как тебя зовут, отвечай, что тебя зовут Ирма и тебе у меня хорошо живется. (Соседке.) Я ее кормлю, пою, обуваю, одеваю и учу ремеслу. (Поправляет воротничок на платье Иры.) Она должна быть довольна. (Ире.) Ты довольна?

Ира (робко). Я довольна.

Шпек. Моя Матильда получает тоже все необходимое. Она должна благодарить бога за то, что я ее терплю. Если она будет прилежна, я разрешу ей посещать школу. Но не раньше будущего года. Учиться никогда не поздно. Главное - уметь получить с клиента деньги и правильно отсчитать ему сдачу. У нее миленький голосок. Мне нравится, когда она поет...