Карлино, Карло, Карлино, или как бороться со скверными привычками у детей

- Ну а потом? Когда он покончит с "Официальным вестником"? допытывался синьор Альфио.

Тут доктор Фойетти что-то зашептал ему в правое ухо. Таким образом он десять минут инструктировал синьора Альфио, а тот в свою очередь нашептывал полученные инструкции жене в левое ухо.

- Да это же просто и гениально, как колумбово яйцо! - радостно воскликнул наконец синьор Альфио.

- Какого Колумба? Христофора или же министра Эмилио? - спросил телепатический младенец из прихожей.- Ссылка на кого-либо всегда должна быть точной.

Доктор подмигнул синьору Альфио и синьоре Аделе. Все трое улыбнулись и ничего не ответили.

- Я спросил, о каком из двух Колумбов идет речь? - настаивал малыш, силою умственного напряжения проделав дыру в стене.

А они молчат словно вареные рыбы. Немного спустя малыш Карло, чтобы его услышали, жалобно захныкал:

- УУУУ-УУУ!

- Действует! - возликовал синьор Альфио.

Синьора Аделе схватила руку доктора Фойетти и с жаром ее поцеловала.

- Вы наш благодетель. Великое вам спасибо.

Я впишу ваше имя в свой дневник.

- УEУ-УУу! - не унимался младенец.

- Действует!

Синьор Альфио от восторга закружился в вальсе.

И средство оказалось действенным. Весь секрет заключался в том, чтобы не отвечать на телепатические вопросы Карло. Вот ему и пришлось, как всем нормальным детям, объясняться с помощью звуков.

Малыши очень быстро воспринимают новое и еще быстрее забывают. В шесть месяцев Карло даже не помнил, что еще совсем недавно он все ловил лучше любого транзисторного приемника. Тем временем из дома вынесли все книги, включая энциклопедии, купленные в рассрочку. Теперь Карло уже не мог упражняться в чтении закрытых книг на расстоянии и, к великой радости родителей, быстро утратил такую способность.

Прежде он успел выучить наизусть библию. А теперь начал ее забывать. Наконец-то приходский священник вздохнул спокойно.

Три года Карло еще развлекался тем, что силою взгляда подымал стулья, заставлял танцевать кукол-марионеток, очищал на расстоянии апельсины, сунув палец в нос, менял, лежа в постели, пластинки в проигрывателе. Но потом родители отдали его в детский сад. Там он в первый же день решил повеселить своих новых друзей и показал им, как можно ходить по потолку вниз головой. В наказание его поставили в угол. Карло страшно обиделся и поклялся, что отныне будет прилежно вышивать бабочек, втыкая иглу в точечки, нарисованные для него на куске материи сестрой-монахиней.

В семь лет Карло пошел в начальную школу и, не долго думая, посадил на учительский стол чудесную лягушку. Учительница вместо того, чтобы объяснить происхождение этих земноводных и рассказать, какой из них получается вкусный бульон, позвала сторожа, а Карло отправила к директору. Синьор директор доказал Карло, что лягушки - преглупые животные, и пригрозил ему исключением из всех школ Итальянской республики и всей Солнечной системы, если тот еще раз позволит себе подобную выходку.

- Могу я хотя бы убивать микробов?

- Нет, для этого есть врачи.

Задумавшись над столь категоричным ответом, Карло по рассеянности взял и заставил розу расцвести в мусорной корзине. К счастью, прежде чем директор что-либо заметил, ему удалось снова спрятать ее.

- Иди,- суровым голосом сказал директор, показав указательным пальцем на дверь. Жест совершенно излишний - в кабинете была только одна дверь, и ее трудно было спутать с окном.- Иди, будь хорошим мальчиком, и ты станешь утешением в старости для своих родителей.

Карло ушел. Вернулся домой, стал делать домашнее задание и все напутал.

- Какой же ты глупый! - сказала Чиччи, заглянув в его тетрадь.

- Правда? - с затаенной радостью воскликнул Карло.- Совсем глупый?

От восторга он пустил белку на письменный столик, но тут же сделал ее невидимой, чтобы Чиччи не заподозрила недоброе. Когда Чиччи ушла в свою комнату, он попробовал снова материализовать ее, но не смог. Попытался вызвать к жизни морскую свинку, ничего у него не вышло; жука-скарабея, блоху - безуспешно.

- Слава богу. Наконец-то я начал отвыкать от скверных привычек,облегченно вздохнул Карло.

Все теперь зовут его Карлино, а он даже не помнит, что прежде был очень этим недоволен.