В долинах золотого песка

Способ обработки золотоносных песков, описанный ученым, представлял собой не что иное, как мокрое обогащение по гравитационному принципу.

Нельзя не восхищаться гениальной прозорливостью отца русской науки и техники. Предложенное им мокрое гравитационное обогащение явилось именно тем способом, который за несколько десятилетий, прошедших с начала разработки россыпных месторождений (1814 г.), дал России многие тысячи пудов золота. Мокрое обогащение на основе гравитационного принципа оставалось основным способом получения русского россыпного золота вплоть до начала XX века.

Разработав принципиальную схему опробования, М. В. Ломоносов предложил и промышленный способ добычи золота из россыпей. Он писал: «Где такие места с песком, золото содержащим, обыщутся, должно сделать мельницы, и поставить бадьи вышиною около сажени, шириною в аршин, в коих бы ворочались стоячие шесты с поперечными сквозь них проходящими спицами, песок мутили и горизонтально обращали Дно до пятой доли приделать отъемное, чтобы нижнюю тяжелую долю песку отняв, протчей вон выпустить, и оное порозжее подставив снова, песку надлежащее количество всыпать» [18].

Ломоносов неоднократно призывал наряду с коренным разрабатывать в первую очередь россыпное золото, отмечая, что его можно добывать во многих районах страны. Этому призыву ученого суждено было быть услышанным только спустя полстолетия, когда сын уральского мастерового Л. И. Брусницын положил начало разработке золотосодержащих россыпей.

До 1814 г., когда Лев Брусницын нашел способ извлечения золота из песков россыпных месторождений, добыча его в России оставалась крайне ограниченной.

Поставщиками русского золота на всем протяжении XVIII столетия были лишь казенные предприятия. Не существовало ни одного частного золотодобывающего промысла. В многочисленных правительственных указах снова и снова провозглашалась «горная свобода», сулились награды и привилегии рудознатцам и рудокопателям. Так, в указе 1727 г. говорилось: «Кто бы, какого чина и достоинства ни был и сыщет за Тобольским и в Иркутской и Енисейской провинциях, в городах и уездах, в своих собственных или свободных землях, руды золотые и серебрянные, медные, оловянные, свинцовые, железные или минеральные краски, тем — самому или с кем компаниею согласится — заводы строить, какие кто похочет, и оные руды и минералы плавить и делать, свободно и без возбранно, а воспрещения и помешательства в том никакого не чинить» [19].

Этим же указом разрешалось добытое золото «продавать свободно», освобождалась от платежа «прибыль десятой доли», обещались различные льготы. Наряду с подобными указами издавались законы, направленные на исключение всякой возможности вывоза золота за границу и, наоборот, обеспечивавшие благоприятные условия для ввоза драгоценного металла из-за рубежа.

Однако ни указы, ни приказы не давали желаемых результатов. Золотодобывающая промышленность развивалась крайне слабо. Господствовавшим в стране помещикам-крепостникам ни в коей мере не была свойственна забота о промышленном развитии России. Помещичья монополия на земные недра оказывала чрезвычайно отрицательное влияние на рост горнозаводского дела и золотого промысла в частности.

Серьезным тормозом и без того медленного роста золотопромышленности явился указ 1782 г., которым Екатерина II установила «горную свободу» только для помещиков. Если в предшествовавших указах, начиная с петровской «Горной привилегии», правительство обращалось к людям всех сословий с призывом искать и добывать металлы и минералы, то по указу 1782 г. право разработки месторождений полезных ископаемых стало достоянием исключительно дворян-крепостников. Вместо того чтобы всеми возможными средствами поощрять народную инициативу, крепостническое самодержавие сковывало ее. И тем не менее простые люди — пытливые, смелые рудознатцы — делали свое большое дело. Их упорными, многотрудными поисками было открыто в недрах российской земли немало золотых кладов.

В начале XVIII в. «домашнее злато» добывалось только из нерчинского золотистого серебра, к концу же этого столетия стало известно алтайское, олонецкое, березовское, шилово-исетское, миасское золото. Были открыты и другие золотоносные месторождения, в частности на севере и юге Урала. Однако практически было освоено только Березовское месторождение. Березовские промыслы были единственным центром русской золотодобывающей промышленности. На Алтае золото по-прежнему добывалось лишь как спутник серебра. Попытки наладить добычу олонецкого, шилово-исетского и чрезвычайно богатого миасского золота в XVIII в. успехом не увенчались. Поисков россыпного золота вообще не вели. На щедрые золотом пески речных долин не обращали никакого внимания…

В то же время год от года росла потребность в драгоценном металле для изготовления «всемирных денег», значение которых все более и более возрастало по мере расширения внутреннего рынка и усиления экономических связей с иностранными государствами. После Отечественной войны 1812 г. рушилась крепостническая система, нарастали новые, буржуазные отношения. Переход к капитализму властно требовал резкого увеличения добычи золота.

Открытие Брусницына явилось подлинно революционным поворотом в развитии русской золотопромышленности. Достаточно сказать, что добыча золота в России выросла с 1814 по 1855 г. в сто раз! Россия стала самым крупным в мире производителем драгоценного металла.

Определенную роль в активизации поисков золотосодержащих месторождений сыграл сенатский указ от 28 мая 1812 г. «О предоставлении права всем российским подданным отыскивать и разрабатывать золотые и серебряные руды с платежом в казну подати». Это было возрождением петровской «горной свободы», отмененной Екатериной 11 в 1782 г.

Указ 1812 г., составленный выдающимся русским горнозаводским деятелем А. Ф. Дерибиным (1770–1820), преследовал цель поощрить частную инициативу предпринимателей любого сословия в золотодобывающей промышленности.

Указ, начинался словами: «Объявляется всенародно». Далее говорилось: «Предоставить всем российским подданным обыскивать и разрабатывать золотые и серебряные руды с платежом в казну с добытого золота и серебра подати натурою в количестве, равном взимаемому натурою же с выплавленной меди и с соблюдением разделения заводчиков, на имеющих пособие и не имеющих оного» [20].

В указе недвусмысленно сказано о том, что правительство не претендует на места находок драгоценных металлов, а сохраняет за собой лишь преимущественное право на получение добытого предпринимателями золота и серебра. Это право состояло в том, что казна, после уплаты предпринимателем установленной подати натурой, могла потребовать от него обмена остального золота или серебра соответственно на золотую или серебряную монету: «Заплатя с них узаконенную подать, все остальное количество, ежели казна будет требовать и ему не дозволит употребить по его собственному распоряжению, обязывается поставлять на Санкт-Петербургский монетный двор, получая за каждый золотник чистого по пробам золотя и серебра предельную цену золотою и серебряною монетою, за исключением передельных расходов [21]».

Сразу же после опубликования указа многие предприниматели организовали частные золотодобывающие промыслы. Однако эти попытки, неоднократно повторявшиеся в 1812–1813 гг., не имели успеха. Им было суждено перерасти в большие дела лишь после открытия россыпного золота — знаменательнейшего события в истории отечественного горного дела.

Россыпное золото было известно в России задолго до открытия Брусницына, но его не умели добывать. Специалистов русской золотопромышленности занимала лишь добыча рудного золота. Что же касается золота россыпного, то они считали, что все попытки его добычи из песков обречены на провал. Это ложное убеждение настолько укоренилось, что с 1806 г. вообще были прекращены всякие работы по извлечению золота из песков россыпей.