Мальчик из Гоби

— Смотри, — задумчиво сказал он, — только что погасла звезда. Значит, кто-то умер.

— Откуда ты знаешь?

— От наставника. Ламы говорят: когда гаснет звезда, значит, чья-то душа устремляется в небеса.

— Вранье все это. Чепуха! — заявил Буян. Он резко повернулся к другу и тут же застонал от боли.

— Сильно болит? — посочувствовал Дондок.

— Не очень. Только немеет как-то…

Дул ветерок, неся с гор прохладу. Ребята лежали, молча думая о своем.

«Придем в школу, покажем портрет учителю. А если он вдруг заругает нас, поеду к доктору Васильеву. Он все поймет», — размечтался Буян. Но вот послышался какой-то шорох. Буян приподнялся на локте. Кто-то крадучись шел к перевалу. Припав к земле, Буян тронул за плечо задремавшего было Дондока:

— Смотри, человек!

— Кто это? — вздрогнул Дондок.

— Может, лекарь Дашдамба?

— Не знаю.

— Ладно, лежи, не двигайся, авось пронесет.

Шаги приблизились. На ребят упала маленькая, тонкая тень.

— Может, Ойдов? — прошептал Буян и тихо сказал: — Ленин!

— Ленин! — раздался ответный пароль.

Ребята вскочили и бросились к приятелю. Ойдов тяжело дышал: то ли от волнения, то ли от подъема на перевал.

— А где Тогмид? — первым делом спросил Буян.

— Его с-схватили, — заикаясь от волнения, прошептал Ойдов.

— Как? Кто? Говори толком, что случилось? — тормошили товарища Буян и Дондок.

— Тогмид рассказал все ученику гавжи́ [35] Самбу, а тот передал наставнику. Тогмида схватили, связали и заперли в звоннице. Даже стражника приставили с колотушкой. Завтра будут наказывать перед всеми ламами и послушниками. Говорят, могут даже в жертвенный огонь бросить.

— Тебе Тогмид успел сказать что-нибудь?

— Нет, ничего. Только показал глазами, чтобы я быстрей уходил. Ну, я и побежал прямо сюда.

— Что делать будем?

Все трое задумались. Буян посмотрел на звезды.

— До рассвета еще далеко…

— Далеко. Сейчас только полночь, — откликнулся Дондок.

— Тогда давайте спускаться. Вернемся в монастырь, попробуем освободить Тогмида.

И ребята пошли назад, вниз, уже не прячась, прямо по укатанной дороге, по которой столетиями шли к кумирне и в монастырь тысячи людей, дабы выпросить у бога благодеяние или отпущение грехов. Сейчас по этой дороге семенили три пары еще не окрепших детских ног, спеша на выручку своему товарищу. Легкий попутный ветерок дул им в спины, луна освещала путь.

Буян задержал шаг и остановился у монастырской свалки. В голову ему пришла отличная мысль.

— Эй, друзья, видите, лежат черепа?

— Чьи? — Дондок и Ойдов подошли ближе.

— Какая разница — чьи? Вон, например, череп коровы, с рогами!

Дондок поднял с земли череп и, держа его подальше от себя, подал Буяну.

— Да ты не бойся, — засмеялся тот. — Он нам еще как пригодится: поможет спасти Тогмида. Вы только делайте так, как я вам скажу.

Он взял у Дондока череп и направился к воротам монастыря. Ребята шли за ним. Стояла мертвая тишина. Только раз легонько звякнул соборный колокол. Видно, от ветра. Да пробежали мимо два шелудивых пса.

Осторожно, стараясь держаться в тени, ребята добрались до звонницы, находившейся за главным храмом. Буян поглядел наверх и увидел слабый мерцающий огонек.

— Караульный еще не спит, — потянул он за рукав Дондока. — Значит, через дверь хода нет. Слушай! — Буян толкнул стоявшего сзади Ойдова. — Давай-ка изобрази плач ребенка, ты умеешь…

Ойдов прикрыл рот рукой и стал подражать жалобному плачу младенца, да так ловко, что брало за сердце.

Лама, дремавший в звоннице у чулана, где был заперт Тогмид, встрепенулся. Снизу явственно доносился детский плач. «Откуда он среди ночи?» — с тревогой подумал лама и прислушался. Несколько мгновений было тихо, потом снова послышались всхлипывания. «Неужто нечистая сила?» — ужаснулся монах, чувствуя, как от страха у него шевелятся волосы.

Взобравшись по стенке в звонницу, Буян неслышно подкрался к чулану и швырнул к ногам сторожа коровий череп. Раздался отчаянный крик, и лама сломя голову кинулся вниз по лестнице. Как безумный забегал он вокруг храма, потеряв от ужаса дар речи. А через оставленную им открытой входную дверь на лестницу вбежали Ойдов с Дондоком. Они быстро взломали старый замок и вытащили из чулана связанного по рукам и ногам Тогмида. На помощь подоспел Буян. Развязав Тогмида, друзья бросились наутек. Залаяли вслед монастырские собаки, но ребята быстро от них отделались — отогнали камнями.

Скоро все четверо поднимались к знакомому перевалу.

Уже занималась заря, когда ребята подошли к кумирне. Тогмиду было совсем худо. Друзья по очереди тащили его на себе.

На молитвенном колесе развевалась шелковая лента, смутно белели слова молитвы, высеченные на большом плоском камне около входа в кумирню.

— Давайте немного передохнем, — попросил Тогмид.

Ребята опустились на землю.

— Скажи, что у тебя болит? — тихо спросил Буян.

— Ноги ничего не чувствуют, голова кружится… — так же тихо ответил Тогмид и добавил с ненавистью: — А все из-за этого проклятого парня!

— Послушника Самбу?

— Ага, из-за этого выродка.

Буян с досадой стукнул кулаком о колено.

— Я же тебе говорил — береги тайну, никому не рассказывай.

— Верно, говорил. Но ведь я верил ему…

Небо стало совсем розовым.

— Скоро взойдет солнце, — забеспокоился Буян.

— Давайте-ка доберемся до пещеры Асга́д, там и укроемся до темноты. А то за нами, наверное, уже гонятся.

И он показал на синеющую вдали, покрытую лесом вершину. Там, над самыми макушками деревьев, клубился туман, почти сливаясь с облаками. Не только четверо друзей, целый хотон с людьми и скотом мог бы спрятаться под его надежной защитой.

Когда они добрались до места, солнечные лучи уже освещали вершины гор. Ребята вошли в пещеру, расположились у самого входа. Где-то внизу, в серой дымке, виднелись контуры монастыря, искрился на солнце шпиль главного храма.

«Интересно, что там сейчас происходит? — усмехнулся Буян. — Небось гэсгуй вовсю орудует своей колотушкой, колошматит несчастного сторожа».

Застонал Тогмид, и Буян повернулся к нему, принялся осторожно счищать с его рук запекшуюся кровь.

— Надо бы воды ему дать — смотрите, пересохли губы. Но где ее взять?

— В лунках между скал, наверное, есть. Я пойду посмотрю, ладно? — предложил Дондок.

— Иди. Только осторожно, не попадись кому-нибудь на глаза!

Дондок пришел очень быстро, неся полные пригоршни воды. Ребята приподняли голову Тогмида, дали ему попить. Потом Дондок сходил еще раз, намочил в лунке конец своей орхимжи. Холодный шелк приложили ко лбу Тогмида. Он облегченно вздохнул, повернулся на бок и задремал. Утомленные путешествием и волнениями прошлой ночи, ребята растянулись на прохладном земляном полу пещеры.

Буян первым заметил двух всадников на перевале.

— Погоня, — сказал он негромко. — Теперь надо глядеть в оба. Не спускать с них глаз!

Один из всадников спешился, стал ходить возле молитвенного колеса, у входа в кумирню, что-то высматривая на земле.

— Следы ищет, — решил Буян. — Уж не твой ли это учитель, Дондок?

— Похоже, что он, — задумчиво кивнул головой Дондок. И, еще раз внимательно приглядевшись, добавил: — И дэл на нем бордовый… Ну конечно, он! Ни у кого нет такой одежды!

— Смотри, — подтолкнул его Ойдов. — Снова сел на коня. Двигаются прямо сюда. Видно, напали на след.

— Что будем делать? — встревожился Дондок. — Может, уйдем поскорее, поднимемся выше — там густой лес!

— А Тогмида бросим здесь, что ли? — возмутился Буян. — Нет, так не пойдет. Лежите тихо. И чтоб ни один из вас не издал ни звука. Не вздумайте кашлянуть или чихнуть!

Ойдов и Дондок отползли внутрь пещеры и там затихли. Буян тоже отодвинулся немного в сторону, прижался к мокрым камням.