Секретный агент Джек Сталворт

Но Джеку было сейчас не до осмотра парижских красот: он торопился по горячим следам раскрыть преступление века. И с этой целью вприпрыжку поднялся по ступенькам внушительного здания недалеко от Триумфальной арки и вошел в приемную охранной фирмы.

За невысоким барьером там сидела молодая женщина с коротко стриженными темными волосами и небольшим бриллиантом в правой ноздре. Она что-то писала и при этом громко и смачно чмокала жвачкой, выдувая пузыри.

— Привет, — сказал ей Джек. — Я пришел поговорить с месье Дюпре, хозяином этого заведения.

Молодая женщина подняла голову и уставилась на Джека, продолжая чавкать и выдувать пузыри. Один из них достиг таких размеров, что почти заслонил ее лицо, и потом с треском лопнул.

Не без усилий засунув остатки жвачки поглубже в рот, женщина спросила:

— Тебе назначено, парень?

— Пока еще нет, — признался он, — но я расследую одно важное дело и думаю, он захочет увидеть меня. Речь идет о «Моне Лизе».

Секретарша пожала плечами и взяла телефонную трубку.

— Тут один просит принять его, — сказала она. — Говорит про какую-то Лизу. А сам совсем молодой, даже усов нет. Пропустить к вам, шеф? Или от ворот поворот?

Некоторое время из трубки слышался треск: словно кто-то, надрываясь, кричал в нее. Секретарша, не переставая жевать, кивала головой, потом обиженно произнесла:

— Ладно, я ведь ничего такого не сказала, шеф. А что насчет картины не поняла, так ведь картин в музеях много, а я одна. Разве все упомнишь?.. — Она положила трубку, взглянула на Джека. — Он ждет тебя, — сказала она. — Поднимайся на третий этаж. Лифт работает.

Найти кабинет шефа было нетрудно: он занимал почти весь этаж. Когда Джек, постучав, открыл дверь, месье Дюпре, сидя за огромным столом, заканчивал второй завтрак: перед ним на тарелке лежали остатки жареного цыпленка. Сам Дюпре был почти таких же размеров, как стол, за которым находился, а пищу он поглощал с завидным аппетитом, используя обе руки, вследствие чего его толстые пальцы блестели от жира, а на усах оставались кусочки мяса.

Джек вежливо поздоровался, однако руки не протянул, чтобы его собственные пальцы тоже не заблестели. Он принялся объяснять цель своего прихода, но месье Дюпре замахал руками, капли жира полетели в сторону Джека, и тот едва сумел отклониться.

— Я все уже знаю, юноша, — сказал толстяк. — Из полиции мне сообщили. Должен заметить, что моя охранная фирма самая большая и уважаемая в Париже. Мы обслуживаем главные музеи: Лувр, Орсе, Помпиду. Все наши сотрудники надежны и хорошо тренированы. Мне, конечно, очень жаль, что в Лувре произошло такое несчастье, но я ручаюсь за всех своих людей и готов поклясться: ни одии из них в этом преступлении не замешан. Вы слышите меня, дружок?

— Я слышу вас, сэр, — отвечал Джек, — но, может, кто-нибудь из ваших сотрудников все-таки знает хоть что-нибудь?

— Чепуха! — загремел хозяин кабинета. — Такого не может быть, потому что не может быть никогда! Если бы кто-то из них что-то знал, то немедленно сообщил бы мне, своему шефу. У меня все ребята как на подбор.

Джеку было неловко огорчать излишне доверчивого и чувствительного толстяка, и он не стал говорить, что за свое короткое пребывание в Париже успел уже услышать немалые нарекания по адресу его охранной фирмы — так что следовало бы посоветовать месье Дюпре придерживаться в работе правила «доверяй, но проверяй». Однако Джек не сказал всего этого, а вполне доброжелательно произнес:

— Не сомневаюсь, месье, в хорошей репутации вашей фирмы. Но все же очень хотелось бы поговорить с тем сотрудником, кто дежурил в Лувре прошлой ночью.

— Беднягу уже столько допрашивали в полиции, — раздраженно сказал Дюпре, — что я разрешил ему взять отгул и отдохнуть.

— Что ж, подожду, пока он вернется на работу, месье. Не забудьте попросить его встретиться со мной.

— Ладно, ладно. Всего хорошего, — проворчал тот, снова вгрызаясь в остатки цыпленка.

Джек попрощался и направился к двери. По дороге его взгляд задержался на групповой фотографии, висевшей на стене. Среди прочих мужчин там был один с рыжими волосами. Впрочем, это могло только так казаться на снимке.

— Простите, месье, — сказал Джек, показывая на фото. — какие интересные волосы у этого человека. Он в самом деле рыжий?

— Ну и что особенного? — недовольно пробурчал Дюпре, отрываясь от косточки. — Почему ему не быть рыжим? Это Карл Понте, один из лучших моих сотрудников. Имеет награды за безупречную службу. Чем он тебя заинтересовал?

— Цветом волос, — честно ответил Джек.

— Что, у вас в Англии рыжих совсем нет? — засмеялся Дюпре.

— А где он сейчас, месье?

— Вот пристал, честное слово! Сейчас он уже некоторое время в музее Орсе, там случились неполадки в системе наблюдения и защиты, а Карл в этих делах большой дока.

— Спасибо, месье Дюпре, — сказал Джек. — Извините, что помешал вам завтракать…

Он быстро шел к выходу и думал, что не зря заглянул в кабинет шефа: возможно, он уже на правильном пути. И значит, необходимо срочно увидеться с рыжеволосым офицером охраны.

8

Человек с рыжими волосами

До музея Орсе Джек доехал на такси и удивился, что возле входа совсем не было посетителей, и в вестибюле, куда он вошел, тоже. Только несколько охранников, громко и весело беседующих между собой.

— Музей сегодня закрыт, молодой человек, — сказал ему один из них.

— Так я и подумал, — ответил Джек, отворачивая борт куртки и показывая значок! ГЛОБЗАПа. — Мне тут надо одного офицера охраны увидеть. Его зовут Карл Понте. Где его найти?

— Проще простого, коллега, — улыбнулся тот. — Он сейчас в зале Клода Моне. Знаешь такого художника? Не путать с Эдуаром Мане, Разница в одной букве, а все разное: и залы, и рамы, и картины. И цены на них тоже.

Это была, видимо, одна из их любимых дежурных шуток, потому что все охранники дружно рассмеялись.

— Не слышал ни о ком из них, — честно признался Джек, — но теперь буду знать. Спасибо.

— Зал на верхнем этаже, — объяснили ему. — Там везде указатели.

Он поспешил к лифту. У него появилось ощущение, что нужно торопиться: что-то должно вот-вот произойти.

У входа в зал он остановился: там кто-то был и там действительно что-то происходило. Джек прижался к колонне у дверей и осторожно выглянул оттуда.

Высокий мужчина, одетый во все черное, с ярко-рыжими волосами спокойно и вроде бы задумчиво стоял возле одной из картин. Потом так же хладнокровно поднял обе руки, снял картину со стены, положил на пол. Оглянувшись через плечо и никого не увидев, он начал заворачивать ее в плотную темную бумагу, потом вытащил из кармана небольшую коробку, встряхнул, и она сразу увеличилась в несколько раз, превратившись в просторный портплед, куда свободно вошла картина.

Мужчина защелкнул замок сумки и прикрепил на нее наклейку: «Осторожно! Высокотехническое оборудование. Не кантовать!»

Это он! — догадался Джек. Вот так же он вынес вчера «Мону Лизу». Под носом у всех, Надо его остановить!.. Немедленно!..

Он оторвался от колонны и влетел в зал с криком:

— Стойте! От имени и по поручению Бюро Защиты требую вернуть картины!.. Вот мой служебный знак! Если вы…

— Спокойно, мальчик, — насмешливо и не повышая голоса, сказал рыжеволосый. — Посторонись, а то как бы я случайно не зашиб тебя…

Он подхватил свою сумку и ринулся в коридор, сильно оттолкнув Джека к стене.

— Вор! Грабитель! — завопил Джек, бросаясь в погоню за рыжеволосым.

Однако тот бежал намного быстрее и значительно оторвался от Джека, а на его крики никто не реагировал, так как, во-первых, все были заняты разговорами, а во-вторых, кто же мог подумать, что слова «вор» и «грабитель» относятся к опытному и давно известному всем офицеру охраны?

Но Джек не переставал кричать, надеясь привлечь в конце концов внимание окружающих. Только когда рыжеволосый промчался к главному выходу из музея, сбив по дороге одного из своих коллег, охранники поняли: дело неладное, и попытались остановить Карла Понте, но было уже поздно: на улице его ожидал белого цвета микроавтобус с предусмотрительно открытой дверцей. Рыжеволосый впрыгнул туда, водитель нажал на газ, машина рванулась с места.